Гаран вечный - Андрэ Нортон

Однако условия, сложившиеся в окрестностях пещеры, значительно ухудшились. Ее обитатели оказались фактическими узниками, поскольку летающие тарелки стаями охотились за беженцами. И поэтому предложенный Ником, но все еще неясный план, заключающийся в попытке узнать секрет безопасности в сверкающих, словно радуга, башнях, получил некоторую поддержку. И вот сейчас он пытался подыскать на равнинной местности подходящее укрытие, чтобы с его помощью подобраться поближе к городу для разведки.

Травы здесь было достаточно, но, по его мнению, и Строуд был с ним согласен, ее высота не обеспечивала надежной маскировки. Ник не знал, имел ли его план вообще хоть какой-то шанс на успех. Но оставаться дольше на этом месте он не мог. Стоит только летающей тарелке нацелиться на город, что, по словам Строуда, они периодически и делали, и наблюдателям придется залечь здесь на несколько долгих часов.

— Ладно, может быть, попробуем? — Ник поднялся на ноги. Сейчас многое зависело от него и от его способности использовать это внезапное дарование. Он практиковался в нем, но очень недолго…

— Или ты делаешь это, или мы возвращаемся, — заявил Строуд. — Ведь мы добрались сюда для дела.

Может быть, ему казалось, что, оказавшись перед окончательным выбором, Ник отступит? Если так, то его недоверие дало обратный эффект: Ник настроился на попытку.

Герольд.

В своем сознании американец построил образ Герольда. Затем тот оказался уже вне его сознания. Получилось! Он на самом деле добился этого! Не взял его в плен, как предполагал это раньше, а спроецировал его…

— Получилось! — торжествовал Ник.

— Похоже на то, — согласился Строуд. — Но сможешь ли ты удержать его?

— Должен. Ну, начали…

Ник осторожно скатился по склону. Герольд исчез, растворился, пока Ник не «работало над ним. Но когда понадобится, он мог вновь «произвести» Авалона… должен. Строуд должен был оставаться на своем месте и следить за его «походом» в город. Они не были уверены, «удержит» ли их двоих этот «законный» проводник, и поскольку Ник обладал определенным талантом, сам он отправился в город.

Сейчас, когда он спустился ниже и оказался на равнине, его охватило возбуждение, которое ему едва ли приходилось испытывать раньше. Почти так же происходило и с его уверенностью в собственных силах, которая выросла с того самого момента, когда в пещере он смог доказать, что не предатель и что его сила не является продуктом капитуляции перед теми, кого у них принято называть «люди». Два дня назад он впервые испытал действие этой силы, а вслед за ним и остальные.

Викарий проявил определенные способности. Очень странно, что у миссис Клэпп они оказались даже больше, хотя она и очень быстро уставала. Крокер упорно отказывался проделать нечто подобное. Его неприятие американца усилилось, вместо того чтобы пойти на убыль, Ник был уверен в этом. Сильнее эти способности проявились у женщин… Линда, Джин (хотя она выказывала то же нежелание, что и Крокер), леди Диана — все могли производить определенный эффект. Причем Линда, как и раньше, организовывала цепочку с участием животных и производила более сильные и «долго живущие» иллюзии.

Но все они считали невозможным «удерживать» их длительное время. И чем больше старались добиться этого, тем теряли больше сил, истощая себя. Ник и сам не был уверен в том, что ему удастся долго «удерживать» Герольда, даже если он собрался использовать эту иллюзию как «ключ».

Он не верил, что «люди» были активными врагами любых беженцев. Из слов Авалона следовало, что когда эмигранты из родного Нику мира отказываются вступить с ним в союз, то «люди» относятся к ним равнодушно.

Тем не менее, если бы он оказался в состоянии проникнуть сквозь невидимую защиту, войти в город, а затем был бы обнаружен там как «чужой», стали бы «люди» и в этом случае сохранять свое равнодушие по отношению к нему? В течение двух последних дней он заставлял англичан вспомнить все их наблюдения, касающиеся «людей» и города, даже если раньше эти темы попросту пугали их.

Именно из города (или из городов) появлялся Герольд (или Герольды). Были и еще представители «людей», такие как зеленый лесной человечек… некоторые из них жили в воде, другие на земле… и они вообще не обнаруживали никакой связи с городом. Однако все они были «местными уроженцами» этого мира, как считал Хедлет.

Викарий черпал, как он сам с готовностью отмечал, из древних легенд и преданий все сведения для описания тех, кого он видел здесь. Возможно, его соображения имели и не очень большую ценность, но это было хоть какое-то подспорье в том, чтобы делать выводы.

В дополнение к тем представителям «людей», которые казались нейтральными, здесь наблюдались и другие, которые явно представляли опасность. Но они, в свою очередь, были связаны с определенными, весьма зловредными участками этой земли. И если избегать этих участков, не желая быть схваченным ими, как тем пением, которое Ник слышал во время дождя, они тоже не представляли большой опасности.

В очередной раз «появился» Герольд. Ник и не пытался «изобразить» подробно каждую деталь в этой иллюзии. Достаточно получить общий облик его «проводника», за которым двигался настоящий «хвост». С этим произведением собственной мысли, движущимся впереди, Ник легким шагом направился к башням.

Строуд указал ему точное место, где он мог ожидать встречи с невидимым барьером, и Ник с удвоенным желанием стремился достичь его, чтобы войти внутрь города. Тем не менее все основное внимание его должно быть сосредоточено на движущемся впереди призраке.

Они миновали место, где предположительно проходил барьер, — хотя он и не был в этом полностью уверен, потому что Строуд мог и ошибаться. Так или иначе Ник не проявил никакого триумфа. Напряжение от «поддержания» Герольда начинало напоминать о себе. А что, если у него не хватит сил? Он так и останется пленником внутри самого барьера?

Он упорно преодолевал собственную слабость, поддерживая необходимую концентрацию мысли. Наконец…

Город… он был в городе!

Переход был быстрым, как будто дома сами выросли вокруг него. Здания… Ник уже забыл про Герольда и про необходимость «удерживать» его иллюзию.

Да, вокруг здания, поднимающиеся все выше и выше, двери, окна, улицы. Но где же население? Улицы пустынны, никто не разгуливает по бело-зеленым тротуарам, нигде не видно транспорта. Двери закрыты; окна, если и были открытыми, то все еще загорожены ставнями. Стены ближайших к нему зданий имели зеркальную поверхность, как будто и на самом деле были из горного хрусталя, покрытого непрозрачным материалом. И вдоль них, вниз и вверх, бежали те самые переливающиеся цвета: зеленый, синий, желтый, красный и все возможные промежуточные оттенки.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});