Волхв - Атилла

— Это так, — согласился волхв. — Тоска это предзнаменование того, что идешь рано, но и смерть не всех берет, а только тех, кто к ней готов. Да и не всегда мы смерть выбираем, чаще она нас, в бою разве ты решаешь, будешь жить ты или твой враг? Но если бьешься за правое дело, за землю родную, то и умирать легко. Русичи почему в бою сильны и непобедимы? Потому что умирать не боятся. Потому что знают, уходят не навсегда, на время, веря есть, что вернутся душой в другое тело, чтобы пройти то, что не успел. А вот иноземцы умирают трудно, потому что у них вера другая, придуманная правителями, она покорности учит, а не пониманию. У иностранцев главное живот, а не душа, как у нас, русов.

— В бою это понятно, — согласился Буров. — Но ты, старший, куда уходишь, чай не война? Почто меня одного оставляешь? Трудно мне будет жить одному…

— Это так, — согласился волхв. — Но у тебя своя дорога, а у меня своя, ты по моей не пройдешь, а я по твоей, каждому свое дадено, и ничего тут не поделаешь. Так богом задумано, каждый перед смертью сам по себе. Можно бы еще пожить, но чувствую я, что пришло время, больше уже ничего не получу для души, а потерять могу много…

— Объясни, старший, — молвил с мольбой Тихомир. — Не понимаю тебя, а понять, чувствую, надобно…

— Что ж, тогда получай последний урок, — старец повернул голову и подмигнул. — Говорил уже тебе, что тело ларец духа, и задача наша за жизнь наполнить душу как можно больше, тогда она свет получает и легкость. Такая душа может столетьями вниз в тело не опускаться, а некоторые могут и вообще Землицу нашу оставить и лететь, аки птица, туда, куда хотят. Вот и я наполнил душу, а чувствую больше уже не получается, тело не дает, ларец мал оказался, поэтому дальше ухожу. Если повезет, то больше не вернусь, в другие края отправлюсь, а если не получится, то наверху останусь, за тобой дуралеем сверху присмотрю, помогу чем смогу. Так понятно, неслух?

— Понятно, — поклонился Буров. — Но все равно страшно одному оставаться.

— Не один ты, — улыбнулся волхв. — За тобой старшие смотрят, как и за мной. Помогут, только душу слушай, она подскажет, что делать. А пока прощай, — дальше сам. Эх, пора…

Засветилось тело старца, брызнуло искрами во все стороны, а потом словно бело облачко поднялось над столом, повисело, и двинулось вверх к стропилам, мгновение и нет волхва — ни тела, ни одежды, все пропало. Буров выскочил из избы и еще успел увидеть, как облачко рванулось к серым небесам, а в них словно окошко раскрылось, туда облачко и ушло, словно не было его, а может тучи скрыли…

Задумчиво возвращался в избу Тихомир, прощальное заклинание он запомнил, но одно дело знать, совсем другое его исполнить. Может получиться, а может и нет. Он поежился от пугливой мысли, что может его произнести без подготовки, и у него получится, хоть и понимал, что кроме слов нужно еще и каждой частице тела дать энергию и слово на уход, иначе не получится. Сами заклинания ничего не значат, они лишь ритуал, порядок, чтобы не сбиться. Смысл в другом, в душе и понимании, а вот тут он еще не готов. Но теперь хоть понятно стало, поэтому тех волхвов, кто не смог уйти сам, сжигали на огне, как бы повторяя то, что не получилось. Поляну в лесу волхвы выбирали большую, дрова собирали сухие и правильные, чтобы жар был великий, а сами рядом стояли, когда огонь разгорался, провожая душу в далекий путь…

Проснулся Буров с улыбкой, теперь он знал, что и как делать, да и не боялся больше смерти, страха не стало, внутри родился покой и безмятежность. Что ж, раз выпало так умереть, он готов. В конце концов, земля это всего лишь детский сад, рано или поздно из него придется уходить, почему бы не сейчас? Остальные пусть ждут своего часа, а он уже готов, если верить снам. Его путь дальше, а люди пусть и дальше возятся в своей песочнице, награждая друг друга ударами за построенные песочные замки. А его ждет бескрайняя вселенная и новые знания.

Тихомир сбегал к ручью и искупался, потом спокойно позавтракал, хоть и понимал, что это ему не особенно нужно, раз умрет не сегодня, завтра. Но ему нравились его овощи, и еда, почему бы напоследок не побаловать себя? А еще через полчаса он почувствовал первый сигнал от идола, который стоял около лощинки, за ним начали подавать сигналы и другие стражи. Они шли со всех сторон, похоже, его участок леса окружили, и очень большими силами. Буров лег на пол, посмотрел глазами подавших сигналы идолов и понял, что в операции участвует не меньше полусотни наемников, а то и вся сотня, а это значило, что шансов у него совсем нет. Но стоило попробовать отдалить смерть.

Тихомир выскочил из дома, добежал до своего схрона и спустился вниз, тщательно закрыв за собой люк. Там он лег на нары, и приготовился смотреть, как его враги будут калечить себя на его капканах.

Он увидел глазами первого стража, как его ловушку начали обезвреживать двое наемников. Они нашли бечевку, аккуратно его перерезали, вернули на место гибкую ветку, которая должна была переломать ноги идущим, и разлетелись в стороны от взорвавшейся гранаты.

— А не надо считать себя умнее, чем другие, — усмехнулся Тихомир. — Любому воину понятно, что глупо рассчитывать на одни и те же западни, следует создавать новые, более хитрые и более опасные. Вы же пришли меня убивать, неужели полагаете, что я не учел ваш прошлый опыт? Конечно, учел и подумал, что вы будете знать о ловушках, а значит, начнете их обходить и обезвреживать, поэтому и то и другое чревато. Вы же не думали, что я буду использовать гранаты? Решили, что если раньше не было, то и сейчас не будет. А я вот стал, частью оттого, что это мой последний бой, и в общем, мне все равно дальнейшего развития души уже не будет а частью, чтобы вас побольше с собой забрать, потому что такие, как вы, не должны мешать другим жить. Вы уже мертвы, я вам просто помогу это осознать. Правда, своими руками я убивать все равно не смогу, так что радуйтесь, иначе давно бы положил всех…

Буров вздохнул, почувствовал, как внутри колыхнулась темнота и начала разъедать душу, пришлось отвлечься, чтобы почистить себя, и подумал о том, что даже мысли о том, чтобы нести другим зло, убивают душу. Тихомир посмотрел глазами следующего идола. На узкой звериной тропке показалось пятеро наемников, они шли один за другим, все в хорошо подогнанной форме без опознавательных знаков, с хорошим оружием, оборудованным глушителями и оптикой. Шли аккуратно, не спеша, осторожно перешагивая через сухие сучья и корни, аккуратно отводя ветки, внимательно глядя по сторонам и особенно себе под ноги.

«Эти в ловушки не попадутся, — подумал с огорчением Буров. — Слишком опытны. Очень жаль, уж слишком много на них крови…»

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});