Нарком Берия. Злодей развития - Алекс Громов

Некоторые из тех, кто эту чудесную историю пересказывает, ссылаются на президента Академии наук Анатолия Александрова, который рассказывал примерно следующее: «Вдруг в какой-то момент меня и многих других отправляют в то место, где изготовляется оружие. С таким заданием: мол, подходит срок сдачи — и что-то не ладится. Это было летом 1953 года… Мы приехали туда, стали разбираться… А над нами страшно «нависали» генералы, которых прислал Берия, — у нас было строгое задание работу эту моментально закончить и передать им первый образец оружия. И вдруг, в какой-то день, Курчатов звонит Берии, а его нет». И вот после ареста Берии Александрова вроде как осенило: «Берия хотел использовать эту подконтрольную ему бомбу для шантажа. И не только меня — у Курчатова тоже сложилось такое же впечатление, мы по этому поводу с ним говорили, прогуливаясь по садику…»

Версия выглядит весьма фантастично, хотя если мыслить в категориях фильмов о Джеймсе Бонде, то будет в самый раз. Берию потом обвиняли, кстати, в том, что он лично отдал распоряжение об изготовлении первого образца водородной бомбы. Об этом даже Маленков в своей обличительной речи говорил.

А вот Курчатов, когда от него требовали каких-нибудь показаний против Берии, ни о каких прогулках по садику с Александровым не вспоминал, зато сказал сурово: «Если бы не Берия, бомбы бы не было».

Первую водородную бомбу взорвали на Семипалатинском полигоне осенью того же 1953 года.

Серго Лаврентьевич рассказывал, что, по его мнению, Лаврентия Павловича в последние годы жизни Сталина от ареста и расстрела спало лишь то, что вождю очень была нужна эта самая водородная бомба. «Иосиф Виссарионович ведь решил третью мировую войну выиграть… Ждали лишь водородную бомбу, которой у американцев еще не было». А еще сын Берии утверждал, что по обрывкам разговоров отца и Курчатова сделал вывод, что они оба очень не хотели давать в руки Сталина такое страшное оружие…

В воспоминаниях Серго о работе над бомбой всплывает и одна из фамилий, применительно к которой прямо-таки напрашивается связь с событиями июня 1953 года и объяснение тогдашних нестыковок: «…когда отцу атомные дела поручили, он сказал, что не может вести их параллельно с МГБ — не под силу такое совмещение. Сталин постановил: «МГБ заберем, а НКВД оставим, потому что в эту систему входят металлургические и химические заводы, которые понадобятся для атомной промышленности. Покамест это на тебе будет, а все остальное на Круглова переложишь».

На Круглова? А кто такой Круглов, давайте вспомним? И какова могла быть его роль во всей этой таинственной истории?

Бойся, министр, замов своих!

В еженедельнике «Неделя» (1997. № 22) было опубликовано свидетельство А. Веденина, который учился в 1952–1953 годах под Москвой на курсах, где формировалось спецподразделение МВД: «…К нам стали поступать агентурные материалы на Берию и его ближайшее окружение. Это досье привозил человек Круглова, первого заместителя Берии, которого мы знали под именем Николая Коротко… Было разработано несколько сценариев ликвидации… 26 июня, примерно в 6 утра, нам сообщили, что операция будет проведена сегодня. Вначале предполагалось, что будет использован вариант «Автокатастрофа», но к 8 часам поступила команда на вариант «Особняк». К 10 часам на трех «Победах» мы подъехали к дому Берии на Качалова, 28. Группой руководил Коротко. Круглов позвонил Берии по ВЧ и договорился, что Коротко привезет секретные документы и будет с охраной из трех человек. На этот час нам уже было известно, что кроме самого Берии в особняке было четыре человека. Коротко и трое «сопровождающих» из нашей группы были беспрепятственно пропущены внутрь здания, остальные заняли оговоренные схемой операции позиции у фасада и во внутреннем дворе. Спустя две-три минуты раздалось несколько выстрелов — я слышал пять, может быть, шесть… Я находился рядом с окнами кабинета Берии, выходящими во двор. Две пули, пущенные изнутри кабинета, разбили стекла второго окна от угла здания. Через несколько минут Коротко вышел наружу и скомандовал — всех в дом. Убитых было трое: два охранника и сам Берия, у нас потерь не было, сказалась подготовка и неожиданность акции… Все документы из дома Берии увез Коротко, а мы вернулись на подмосковную базу. Какова дальнейшая судьба архива Берии, я не знаю, но предполагаю, что все, что произошло в дальнейшем с Кругловым, имеет связь с этими документами…»

А ведь действительно, в различных мемуарах и иных текстах так часто повторялись слова о всемогуществе министра МВД, что словосочетание «всесильный Берия» стало практически устойчивой идиомой и в таком качестве не раз использовалось даже в этой книге. Но теперь давайте попробуем вдуматься: а было ли оно, то самое всемогущество? Ведь не одним мановением руки Лаврентий Павлович совершал свои деяния, какими бы они ни были. Его приказы кто-то же должен был выполнять…

При этом он был хорошо известен своей жесткой требовательностью и рациональным подходом. И, вернувшись на Лубянку весной 1953 года, весьма энергично взялся за приведение МВД в эффективное рабочее состояние. Вот пример: на 15 мая 1953 года численность центрального аппарат МВД СССР составляла примерно 20 тысяч человек. Приказом Берии от 2 июня этот самый центральный аппарат был сокращен на 8704 человека. Причем речь идет не о простых оперативниках, а о сидевших на относительно теплых местах и бумажной работе товарищах. И вот их-то Лаврентий Павлович разогнал почти наполовину!..

«Чекисты со смешанным чувствами встретили возвращение Берии, — пишет Леонид Млечин в книге «КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы». — С 1945 года, когда он покинул Лубянку, прошло много времени, его людей осталось не так много. Кадровые перетряски и слияние двух министерств породили недовольство».

Не только бериевские «партнеры» по управлению СССР, но и его ближайшие сподвижники, заместители и приближенные, не говоря уж о «почищенных» и «отстроенных» сотрудниках Министерства внутренних дел, вовсе не горели желанием проводить реформы и тем более терять свои привилегии.

Тем более что бериевские «соратники», как и их потенциальные «клиенты» — в случае прихода Берии к почти неограниченной власти, — знали, что тот будет требовать реальной работы, а не отписок, фальсифицированной отчетности и пафосных речей в стиле газетных передовиц. Говоря современным языком, Берия был технократом или «эффективным менеджером». Он действовал с размахом, а многие высокопоставленные деятели думали, что после смерти Сталина наступит передышка и жить им станет действительно веселее — без бдительного ока вождя. Зачем же сажать себе на голову еще одного высшего контролера?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});