Стена глаз. Земля - пустыня. Флаг в тумане - Сэйте Мацумото

— Неужели они не выходили?

— Нет. Не выходили.

Кумико проснулась около половины седьмого. Сквозь узкую щель между шторами проникал слабый свет.

Вернувшись ночью к себе в номер, она легла в постель и сразу уснула. Но сон был тревожный и неглубокий, она даже слышала, как ее сосед вскоре вышел из своего номера и захлопнул дверь. Кумико обратила на него внимание еще вчера. Неужели все же это Таки? Впрочем, почему бы ему не остановиться в этом отеле? Но слишком уж много совпадений, в том числе и то, что Таки поселился в соседнем с нею номере.

Но что заставило Таки посреди ночи вновь покинуть комнату, когда все любопытные уже успокоились и разошлись по своим номерам?

Собственно, и в этом нем ничего странного. Если под фамилией Есиоко скрывался Мурао, Таки беспокоило его состояние — ведь они были давнишними друзьями, их многое связывало. Не исключено, что именно поэтому Таки не мог спокойно усидеть в своей комнате и захотел выяснить подробности.

Поведение Таки лишний раз убеждало Кумико, что под фамилией Есиоки скрывался Мурао. Причем Мурао знал, что за ним охотятся, потому и зарегистрировался в отеле под чужой фамилией.

Кумико прислушалась. В соседнем номере было тихо. Она раздвинула шторы и настежь отворила окно. Прохладный воздух заполнил комнату.

Утренний туман еще окутывал Киото. Лишь кое-где проступали темные крыши храмов. На улице было пусто — ни прохожих, ни автомашин, ни трамваев. То, что случилось в отеле, никак не вязалось с мирным, похожим на картину пейзажем, которым Кумико невольно залюбовалась.

Она подумала было о чашке кофе, которая бы ее взбодрила, но вспомнила, что еще слишком рано: ресторан в отеле открывался только в восемь часов.

Кумико подняла просунутую под дверь газету и быстро пробежала ее. Никаких чрезвычайных сообщений не было. Колонки политических и общественных новостей дышали тем же спокойствием, что и пейзаж за окном.

Зазвонил телефон. От неожиданности Кумико вздрогнула, словно ее ударило током. Кому могло прийти в голову звонить так рано?

Телефон продолжал звонить, и Кумико, опасаясь, что он разбудит соседей, подняла трубку.

— Алло, алло, — сразу послышался чуть хриплый голос — тот самый, какой она слышала по телефону накануне вечером.

— Слушаю, — ответила Кумико.

— Алло, алло.

— Я слушаю, — громче повторила Кумико.

В трубке снова молчали. Молчание длилось несколько секунд, потом трубку опустили. Все происходило, точно так же, как и вчера вечером. Разница была лишь в том, что сейчас комнату заливали яркие лучи утреннего солнца. Но и на этот раз телефонный звонок оставил какой-то неприятный осадок, не мог же человек трижды ошибочно набрать номер.

Кумико задумалась. События прошедшей ночи утомили ее, захотелось пойти на улицу, проветриться. Она вышла из номера и тщательно заперла дверь.

— Доброе утро, — приветствовал ее у выхода бой, поеживаясь от утреннего холода.

Кумико пошла по улице, где ходил трамвай. В этот ранний час прохожих было еще мало. Мимо проехал грузовик с овощами. Это напомнило ей о доме. Мать, наверно, сейчас начала готовить завтрак.

Погуляв около получаса, Кумико вернулась к отелю, который, казалось, мирно дремал на холме. Трудно было представить, что минувшей ночью в нем разыгрались столь трагические события.

Когда Кумико подходила к отелю, от него отъехала машина иностранной марки. Видимо, уезжали иностранцы. Их провожало несколько служащих отеля. Когда машина поравнялась с Кумико, она заметила в ней ту самую француженку-блондинку, с которой она встретилась в Саду мхов. Машина набрала скорость, и француженка, наверно, не увидела Кумико. За стеклом промелькнуло лицо ее мужа — человека с восточным типом лица, который так сосредоточенно любовался внутренним садом храма Нандзэндзи.

Кумико удивилась столь раннему отъезду иностранцев. Возможно, он был намечен заранее, но она почему-то связывала их отъезд с событиями последней ночи. Ведь они находились в соседнем номере; и, безусловно, на них, иностранцев, путешествующих по чужой стране, подействовало это ночное происшествие. Вероятно, именно это заставило их изменить планы, и они предпочли поскорее убраться из отеля.

Вернувшись в свой номер, Кумико заказала овсяную кашу, но едва притронулась к еде.

Пора и мне возвращаться, подумала она, попросила счет и стала собирать вещи.

Ее беспокоило состояние Мурао. Ночной выстрел, проживание Мурао в отеле под чужой фамилией — все это казалось Кумико странным и настораживающим. Тем более что дело касалось знакомого человека, бывшего в свое время в подчинении у ее отца. И лишь мысль о том, что по какой-то причине Мурао скрывался под чужой фамилией, заставила ее отказаться от намерения посетить больницу и выразить ему свое соболезнование.

В дверь постучали. Вошел бой в белой униформе, держа в руке серебряный поднос со счетом.

— Прошлая ночь была ужасной, — сказала Кумико.

— Извините за доставленное вам беспокойство, — смущенно пробормотал бой.

— Что ж, всякое бывает! А как чувствует себя пострадавший?

— Ночью его увезли в больницу. Говорят, что он скоро поправится.

— Это хорошо, — облегченно вздохнула Кумико. — Вы не помните его фамилию?

— Господин Есиока.

— А преступника поймали?

— Еще нет. Но поиски продолжаются.

— В него стреляли через окно?

— Да. Полиция считает, что преступник забрался сперва на крышу соседнего дома. Предполагают, что он был не один.

— Разве?

— Судя по следам, их было по крайней мере двое.

Бой, видимо, сам интересовался ходом расследования, потому с готовностью отвечал на вопросы Кумико.

— Знаете, госпожа, а ведь полиция сделала странное открытие, — зашептал он.

— Какое?

— Под окном обнаружили свернутую в трубочку бумажку. Наверно, ее хотели просунуть в пулевое отверстие в оконном стекле, но впопыхах уронили. Так считает полиция.

— Что же там было написано?

— Одно слово: «предатель».

— Предатель? — У Кумико перехватило дыхание: почему они назвали Мурао предателем?

— Да, но полиция не уверена, что это сделал преступник.

На этом разговор закончился. Кумико положила на поднос причитающуюся с нее сумму и последовала за боем, взявшим ее чемодан.

В дверях она еще раз оглядела комнату, чтобы удостовериться, не забыла ли она что-нибудь из вещей. Ее взгляд остановился на телефонном аппарате.

В течение последних нескольких часов ей трижды звонил незнакомый человек и тем же, чуть хрипловатым голосом, в одной и той же манере говорил «алло, алло», а потом умолкал. Кумико не могла понять: специально ли он это делал или попадал к ней по ошибке?

Выйдя из номера, Кумико обратила внимание, что дверь напротив открыта и служанка в фартуке орудует в комнате пылесосом.

Кумико приблизилась к двери и заглянула внутрь. Уборку комнат всегда производили в отсутствие постояльцев. Значит, человека, столь похожего на Таки, в номере не было: наверно, спустился в ресторан позавтракать, заметив стоявшую в дверях Кумико, служанка вопросительно взглянула на нее.

— Скажите, пожалуйста, — обратилась к ней Кумико, — где господин, занимающий этот номер?

— Выехал из отеля.

— Когда? — удивилась Кумико.

— Примерно час назад.

Час назад Кумико гуляла по городу. Ей и в голову не могло прийти, что Таки мог уехать так рано.

— Простите, вы не запомнили его фамилию? Он очень похож на одного моего знакомого.

— Если не ошибаюсь, он назвался Кавадой.

— Господин Кавада? — повторила Кумико.

Фамилия была другая, но эти не поколебало ее уверенности, что она видела именно Таки. Кумико решила, что и он зарегистрировался под чужой фамилией, как это сделал Мурао.

Но что заставило их обоих остановиться в этом отеле под чужими фамилиями? Причем Таки во время событий прошлой ночи вел себя слишком нервозно и вот теперь со странной поспешностью покинул отель. Почему?

17

Когда начальник сыскного отдела вошел в палату, пострадавший лежал на койке, слегка повернувшись лицом к двери. Выражение его лица свидетельствовало не столько об испытываемой физической боли, сколько о растерянности.

Вслед, за начальником отдела вошли старший полицейский инспектор и детектив.

Палата была светлая, проникавшие сквозь окно лучи солнца освещали постель, на которой лежал пострадавший.

Сиделка внесла стулья и расставила их у изголовья.

— Ну, как самочувствие? — спросил начальник отдела. Он предварительно встречался с врачом и удостоверился, что разговор не повредит состоянию раненого.

Из-под одеяла выглядывало забинтованное и казавшееся из-за этого несоразмерно большим плечо пострадавшего. Его редкие волосы были спутаны, и, должно быть, поэтому сквозь них заметнее проступала кожа на голове.