Говорящие с... - Мария Барышева

   - Помогите! - задушено сказал Илья из-под шкафа.

   Олег не сказал ничего - он пыхтел и брыкался оставшимися на свободе ногами, пытаясь приподнять кровать. Но кровать явно была против, не сдвигаясь ни на миллиметр.

   - Пошли, - Эша выпихнула Севу в дверь и захлопнула ее за собой, - им надо побыть одним.

   Подопечный слабо улыбнулся, прикрывая веки, за которыми угасали сияющие сизые вихри, и знакомо ухватился за ее запястье.

   - Красивая Эша, - с усталым ехидством произнес он, и Эша, на ходу вслушивавшаяся в затихающие звуки разбушевавшейся по всему дому мебели, мрачно спросила:

   - Ну а это хоть правда? Кстати, это ты мне масло под дверь наливал?

   - Нет. Это Ника.

   - Та еще семейка! Надеюсь, оно хоть было рафинированным.

  * * *

   Дрова в камине весело потрескивали. Эша не могла знать их настоящих ощущений - нравится ли дровам сгорать и потрескивать или они всегда против этого, но со стороны выглядело очень уютно. Она потерла еще ноющий затылок и покосилась на Севу, который, пристроившись рядом на ковре, задумчиво смотрел на огонь.

   - Не так давно я сказала одному из них, что люблю забавные истории.

   - Да, - отозвался Сева, - все любят забавные истории. Но в этой истории не было ничего забавного, хотя... мексиканский сериал, елки! Моя тетя устроила мое похищение с помощью своего троюродного племянника и любовника, чтобы дядя, в конце концов, из опаски за мою безопасность убрал меня из города, поместил в какое-нибудь спецзаведение. Дала им ключи от дачи - конечно, пропажу Гречухина не будут искать в его же владениях. На дачу он до мая не ездит, проверяют ее по понедельникам, а сегодня среда. Илья, получается, мой четвероюродный брат. А Олег... что она в нем нашла, он же псих! Мне вот все интересно - они действительно бы меня вернули? А если вернули, то каким? В любом случае, это не забавно.

   - Ну, забавно хоть то, что мне за эту историю ничего не будет, - заметила Эша. - Меня даже практически не допрашивали. Они ведь изначально могли черт знает что рассказывать. А ты, поскольку, э-э... в общем, ты за свидетеля не считаешься. Но я видела, как ты общался с дядей. Как ты его сразу убедил? Он и его ассистенты поглядывали на меня довольно недобро.

   - Просто я сказал, что если тебя немедленно не оставят в покое, то завтра весь Дальнеозерск очень сильно удивится. А дядя ценит покой. К тому же, каждый ведь истолкует по-своему, и это может повредить его бизнесу.

   - Твой дядя тоже хорош! - буркнула Шталь. - Если он знал, что его жена тебя так ненавидит, зачем провоцировал?

   - У дяди Аркаши своеобразные понятия о наказании, - пояснил Сева. - Он хотел, чтобы тетя Тася всегда помнила, что она сделала. Помнила, как много лет назад села за руль в хлам пьяная и сбила человека. Женщину. На шестом месяце. Сбила и уехала. Я читал, что в моем случае это может считаться основной причиной тому, что я таким получился, - Сева мрачно посмотрел на свою левую руку. - Дядя никогда особо не любил свою сестру. Но он очень любит свою жену. До сих пор. И когда мама пропала, было очень кстати взять меня в дом и при каждом удобном случае тыкать Тасю в меня носом. Она сразу становилась шелковой, - он помолчал, болтая ложкой в стоящей рядом чашке. - Только они двое знают об этом. И однажды я услышал, как они ругались...

   - Год назад, - Эша кивнула. - С тех пор твои шалости стремительно возросли. А почему Макс?

   - Чтобы на меня не подумали, - просто сказал Сева и ухмыльнулся. - У Макса свои заскоки и он часто выражает свои желания вслух. Совсем несложно было ему внушить, что он чего-то там умеет. А он еще и болтал об этом направо и налево. Тетка и к нему своих специалистов приглашала, думала, он одержим демонами. Знаешь, что самое смешное? Что, скорее всего, ей ничего не будет.

   - А как же ты?

   - А я уеду. Не из-за этого - вообще... Уговор ведь был не на вечность. Полное совершеннолетие - крупная сумма и до свидания, - Сева откусил кусок пирога. - Конечно деньги, Эша. Таким, как я, жить непросто. Не думала же ты, что я четыре года изображал дебила бесплатно? А так все было прекрасно - трогательная забота о больном племяннике, который заставляет жену вести себя примерно и которым можно наказывать своих строптивых детей. Между прочим, я очень способствовал его репутации.

   - В одном он прав, - Эша пожала плечами. - Если узнают, будет катастрофа. Либо они решат, что ты семнадцать лет их дурил, либо, что это чудо. Во втором случае тебя точно разберут на реликвии. Или отправят на опыты.

   - Меня это не устраивает, - мрачно сказал Сева. - Поэтому я и уеду подальше. Я справлюсь. Может, я и не очень дееспособен, но я вполне разумен. Я не только умею читать, но и понимаю, что читаю. Мне долго пришлось уламывать дядю, но он все же нашел мне неболтливых учителей - я езжу к ним каждый день. Знаешь, я плохо помню свою жизнь до четырнадцати лет. Как будто это была чья-то другая жизнь. Помню только мать, больницы, бесконечные массажи и упражнения... Все считают, что она ушла, потому что устала, но я знаю, что это не так, хоть и не знаю, что случилось. Просто однажды... ее вдруг не стало, а я оказался в какой-то комнате, с какими-то людьми... и я понимал их иначе, чем раньше. Они спрашивали, кто я, потом смотрели какие-то бумаги, позвонили дяде, он приехал... Он долго не мог поверить, что я - это я, он ведь знал меня всю жизнь. Может, это действительно чудо. Но, наверное, не такое уж хорошее, потому что оно забрало маму, и почему-то я уверен, что насовсем. И если оно вылечило мою голову, почему не вылечило и мои ноги?

   - Наверное, потому, что чудеса нельзя выбрать, - осторожно ответила Эша и улыбнулась. - Если, конечно, это не твои собственные чудеса.

   - Ну, - Сева чуть повеселел, - мне мои нравятся. В той комнате... тогда, я ведь первыми начал слышать и понимать не людей, а их, - он повел вокруг рукой, указывая на мебель, заполнявшую погруженную в полумрак комнату. - То что они говорили... рассказывали - это было так удивительно, так интересно. Это многому меня научило. Может, кто-то из них и изменил меня, кто знает... Ты, кстати, учти на будущее, что некоторая мебель бывает очень болтлива. Так что сидеть в кресле и постоянно думать или бормотать: "Соображай, Эша Шталь! Ты идиотка, Эша Шталь!" - не больно то здорово для конспирации с такими, как мы. Я все думал - ну кто ты такая? - Сева потер нос. - Значит... есть и другие?

   - Я не знаю. Те, кого я видела... вполне возможно, они вообще с тобой не связаны. И не болтай об этом, понял?

   - Но они говорят. И ты тоже... да?

   - Слушай, Сева, - Шталь насупилась, - они говорят, ты говоришь, я... я вообще не знаю, что я делаю, но в любом случае, это и их, и твое, и мое личное дело! Я тебе сказала, что мои цели самые безобидные...

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});