Демон Господа - Уэйн Барлоу

Архидемон поднял руку, послал в небо глиф, и воины Элигора и Барбатоса, взлетев, выстроились колонной по трое за его спиной. Без дальнейших слов архидемон нырнул вниз, и Элигор последовал за ним.

Проникнув внутрь и падая, они сразу начали рассекать свисающие с губчатого потолка, мешающие пролетать кожи и своими телами расчищали путь для летунов позади. Кожи изгибались, сворачивались, волнуясь то ли от страха, то ли от предчувствия битвы внизу. Всякий раз, перерезая очередное крепление, на котором они висели, Элигор слышал крик. Потом они начали падать — целыми дюжинами, но все же не так быстро, как демоны, и, когда Саргатан внизу сбросил их с плеч, его синий меч был обращен к трону.

А солдаты Вельзевула уже раздирали в клочья проход-сфинктер — они рвались в зал.

Элигор стиснул губы: конечно же, проникновение через купол не осталось незамеченным. И теперь против них должны были выступить не только янычары Замка, но и алые рыцари Адрамалика. Он узнал многих из них, он уже встречался с ними в бою и понимал, насколько они опасны. И теперь на краткий миг усомнился: смогут ли силы Саргатана справиться с яростью белопламенных ятаганов?

Саргатан задержался возле трона, но, что он там заметил, Элигор не понял, потому что во главе своих гвардейцев ринулся на янычар и легионеров.

Некоторые от этого напора даже рухнули на колени, ряды противника смешались. Защищенные глифами рыцари, однако, в большинстве своем устояли и начали кричать на янычар, побуждая их к выполнению боевого долга.

Одна из их групп заслоняла кого-то или что-то, и, когда они вдруг расступились, Элигор с отвращением увидел барона Фарайи. Бывшего барона.

Тот же черный клинок, та же черная броня. Но тело его было теперь пробуравлено в тысяче мест, словно внутри оболочки ничего не осталось. И из него массами вылезали и ползали мелкие черви Пустошей. Капитан чуть не отвернулся. Фарайи повернул разлохмаченную дырявую голову, сверкнул единственным невыеденным глазом и поднял навстречу летящим демонам меч.

Элигор и Барбатос понимали: сражаясь пешими, они потеряют многие свои преимущества. И потому повели своих бойцов накатывающими сверху волнами, «причесывая» защитников Мухи копьями.

Несмотря на еще падающие кожи сверху и копья снизу, Элигор все равно бросал взгляды в сторону трона. Поначалу ему казалось, что лорд просто парит над ним в поисках куда-то пропавшего Вельзевула, но потом он заметил, что архидемон сложил крылья и с ним происходит какая-то совершенно новая метаморфоза. На его прежние доспехи сложным узором наслаивалась выделяющаяся изнутри белая броня, и на фоне рыжеватой дымки Ротонды он выделялся все более ярким пятном. Но долго всматриваться не было времени: крючья копий пронзали все больше летунов, гвардия Элигора несла значительные потери. Поняв тактику гвардейцев, рыцари швыряли в них молнии глифов, уклоняться от которых, летя в тесном строю, было трудно. Теперь Элигор опасался, как бы враг не принудил их сражаться на ногах.

Странно: работая копьем, Элигор чувствовал, что его почему-то не охватывает боевой задор, не говоря уже о бешенстве. Может быть, наконец сказались уроки Фарайи. Янычары, конечно, были опытными и мощными воинами, но вполне предсказуемыми, и капитан расправлялся с ними без особых трудностей. И он знал, что его солдаты не только наблюдают за ним, но и перенимают то, как он сражается. Элигор забеспокоился только тогда, когда в центре скопления копий увидел Фарайи. Да, барон и в одиночку способен был полностью изменить ход схватки, и капитан стал медленно продвигаться к нему, даже позволяя захватить себя смерчу разрушения, который создавал вокруг бывший странник Пустошей.

Из-под купола, из скопища кож донеслось сердитое жужжание, и оно перекрыло шум схватки. Оно было очень настойчивым, и что-то в этой вибраций поразило Элигора. Это был какой-то особенный, возвышенный гнев.

И битва на мгновение прервалась, словно все воины в огромной Ротонде почувствовали это дрожание чистой, свободной от всех других примесей ярости.

Внимание Элигора отвлекла яркая вспышка, и он увидел, как рухнуло на пол тело Барбатоса. Адрамалик и пятеро его рыцарей, ободренные появлением государя, окружили демона и свалили его. Элигор понял, что следующая цель — он. С сотней лучших своих бойцов он взмыл под купол, на лету выбирая направление следующего удара. Внимание его сосредоточилось на темном силуэте Фарайи.

* * *

Живой мост навис над Поясом Люцифера, приближаясь к воротам, и тут стена вновь ожила — со звуком, подобным треску гигантской кости. Внизу кипела лава, поднимался удушающий, затруднявший дыхание дым. Ганнибал стоял близко к стене, но остался спокойным, а души вокруг него испугались, начали метаться и стонать. Прищурившись, генерал разглядел, что от стены снова полетели разряды молний, десятками сжигая и демонов, и людей. «А что делать? Вот поэтому нам и надо торопиться», — холодно подумал он и перевел взгляд на тяжелые ворота. Они вырисовывались все более четко, и на их створках виднелась какая-то сложная резьба. «Похоже, серьезные заклятия. Сможет ли Сатанакия обезвредить их? И если даже нам удастся закончить мост, повалить ворота и войти в Замок, сколько нас останется, чтобы встретить очередной сюрприз внутри?»

Еще один ряд душ стал частью моста, и Ганнибал, вместе с заклинателями и надсмотрщиками Сатанакии, продвинулся вперед еще на пару ярдов. Движение не прерывалось, и генерал подсчитал, что если они не пострадают от прямого нападения, то через пару часов стройка завершится. Очередная группа душ быстро вставала на место, их толкали и грубо подгоняли бывшие демоны-союзники. Хорошо хоть палачей с их бичами здесь не было. Ганнибал посмотрел назад, пытаясь найти Маго, который куда-то пропал. Он всматривался в лица душ, но все они отводили взгляды. «Ушел. Может, это и хорошо, а то рядом со стеной не очень-то приятно». Словно подтверждая эту мысль, новая молния прочертила воздух и ударила недалеко от основания моста в кучу сражающихся демонов Диса. Похоже, Мухе было уже все равно, кого убивать, своих или чужих.

Все новые ряды душ укладывались в мост, стена приближалась. И активность ее возрастала, частота разрядов увеличивалась. Генерал не хотел смотреть назад, на изрытое поле боя, где гибло сейчас столько воинов. Он только удивился тому, что еще ни одна молния не попала в мост. Впрочем, это — дело времени.

Ганнибал снова вгляделся в стену и тут заметил торчащие из смятых тел душ черные сферы. Каким-то образом Мульцибер приспособил их для концентрации энергии, применяемой для обороны. Когда генерал сам носил такую сферу, то даже не мог предположить, что ее можно использовать подобным образом. Да, архитектор Диса талантлив.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});