Дитя Всех святых. Перстень с волком - Жан-Франсуа Намьяс

Луи с трудом добрался до монастыря. Он ничего не сказал монахам, и никто у него ничего не спросил. Он и в самом деле молился: о душе своей жены, о себе самом. Он просил у Господа сил преодолеть это страшное испытание. Он должен был вернуться во Францию. У него там оставались сын и отец, и сам он был нужен своей стране. Только эти мысли поддерживали в нем жизнь.

***

Наконец 1 февраля Луи почувствовал, что достаточно окреп и может пуститься в путь. Он отправился в Дувр и оказался там на Сретение 1400 года. В порту он увидел много кораблей и обратился к капитану первого же из них:

— Во имя Господа, место для паломника по пути Иакова Компостельского!

Капитаном оказался мрачный краснолицый гигант.

— Вообще-то я никогда не беру паломников, но в такой день, как сегодня, не могу отказать!

— А что сегодня за день?

— Разве вы не знаете новость? Только что сообщили, что в замке Понтрефакт помер Ричард из Бордо.

Он сделал паузу и разразился грубым хохотом:

— От болезни!

Мелкими шагами Луи прошел по мостику. У него кружилась голова, он боялся споткнуться и упасть в воду. Экстон сделал свое дело! Конец. Все было кончено!

Когда «паломник» проходил мимо капитана, тот протянул ему бурдюк с вином.

— Хлебни-ка, приятель! За смерть Ричарда из Бордо!

— Спасибо. Я дал обет воздержания на время странствия. Луи забился в самый угол палубы и свернулся калачиком.

Немедля отдали швартовы, и корабль вышел в открытое море. Луи слышал, как смеялись и пели моряки; он же дожидался ночи.

Он ждал ночи лишь по одной причине, совсем простой: ему хотелось выплакаться. С самого детства с ним такого не случалось. Находясь в монастыре, Луи страдал всей душой, но даже и там ни разу не заплакал. И вот теперь, навсегда покидая Англию, он чувствовал, что сдерживаться больше не в силах…

Постепенно темнело. Когда море стало совсем черным, на водной поверхности возникли два женских лица. Первым было лицо Маргариты, она улыбалась ему, нежная и сияющая, как тогда, в Лондоне, в минуты близости. Вторым было лицо маленькой девочки, по-взрослому морщившей лобик: Изабелла, десятилетняя вдова, которая верила, что когда-нибудь станет знатной дамой… Несколько мгновений эти два лица сияли среди звезд, а потом постепенно исчезли. И тогда Луи Молчаливый беззвучно заплакал.

Глава 10

ЧЕРНАЯ СТУПЕНЬ

В эту святую среду 30 марта 1407 года весь непримиримо расколотый христианский мир готовился праздновать Пасху. После смерти Ричарда II, случившейся семь лет назад, война, которой опасались многие, так и не разразилась, поскольку Англия была слишком ослаблена, чтобы немедленно развязать военные действия. Но ситуация от этого легче не становилась. Напротив, множество явных признаков указывали на то, что для Франции времена наступали тяжелые, как никогда прежде. Прежде всего, состояние здоровья короля ухудшалось с каждым днем. Карл VI в буквальном смысле слова был невменяем. Между периодами просветления, все более и более кратковременными, с ним случались неслыханные по силе и ярости приступы безумия, и короля приходилось связывать, чтобы он не поубивал своих приближенных. После этих приступов в течение многих дней он оставался в постели, обессиленный и безучастный ко всему.

Но это было еще не самое страшное. Из-за болезни короля два самых влиятельных семейства Франции, Орлеанские и Бургундские, яростно оспаривали власть.

Пока был жив герцог Бургундский, Филипп Смелый, ему худо-бедно удавалось сдерживать враждующих. Филипп еще в совсем юном возрасте увенчал себя славой в битве при Пуатье. Его знаменитые слова предостережения: «Отец, берегитесь — справа! Отец, берегитесь — слева!» — вошли в легенду. Герцог Бургундский был истинным патриотом, для которого интересы королевства стояли превыше всего. Но все изменилось после его смерти в 1404 году. Герцогство перешло в руки его сына, Иоанна Бесстрашного.

Молодой человек совершенно не походил ни на своего отца, ни на других знатных вельмож. Он даже одевался, как буржуа, всегда в черное, и ничто не было ему столь чуждо, как кодекс рыцарской чести. Впрочем, достаточно было лишь взглянуть на его острое, как лисья мордочка, лицо, чтобы понять: этот человек способен на все. Иоанн Бесстрашный неминуемо должен был перейти к действиям, это был лишь вопрос времени.

***

Луи де Вивре по-прежнему занимался шпионажем. Вернувшись в Париж семь лет назад, он поступил на службу к Людовику Орлеанскому, единственному, кто был способен спасти страну, принимая во внимание безумие короля и амбиции бургундцев.

В данную минуту Луи де Вивре стоял в затененном углу галереи кладбища Невинно Убиенных Младенцев. Камзол и обувь самого лучшего покроя выдавали его благородное происхождение, но, вопреки современной моде, он не носил никаких украшений: ни драгоценностей, ни пояса. Наблюдалась еще одна странная особенность: несмотря на необыкновенно теплое начало весны, Луи был с ног до головы укутан в широкий плащ.

Как и обычно, выглядел он спокойным и уверенным в себе, но душа его находилась во власти жестокой бури. Впрочем, и само его присутствие в этом месте, куда он прежде никогда не приходил, объяснялось обстоятельствами чрезвычайными.

Причиной стало письмо, полученное сиром де Вивре некоторое время назад. В данную минуту он держал это послание при себе. Луи знал его наизусть:

В среду на Святой неделе приходи с золотым королевским шлемом. Я буду ждать тебя на закате на кладбище Невинно Убиенных Младенцев. Мы останемся там с тобой на ночь, а утром я верну тебе данный предмет. От этого зависит Деяние, которое я намереваюсь осуществить. Я уверен, что ты доверишься мне и сделаешь, как я прошу. Твой отец, Франсуа, сир де Вивре и де Куссон, испанский гранд.

Сказать, что Луи был удивлен, получив такое послание, означало ничего не сказать: он был буквально потрясен. В одном не оставалось сомнений: это, безусловно, был почерк отца. Но чем объяснялась его невероятная просьба, выраженная к тому же с необычайной торжественностью, что подчеркивалось упоминанием титула испанского гранда, который Франсуа получил уже очень давно?

Ответ был очевиден: алхимия. Семь лет назад Франсуа удалился в свой замок Куссон, где находилась алхимическая лаборатория. Один раз, вскоре после своего переезда во Францию, Луи навестил его там. С тех пор новостей от отца не было…

И Луи повиновался этому безумному приказу! Прежде всего, он совершил кражу. Да-да, он, советник герцога Орлеанского, которого все до последнего человека во дворце уважали, а порой даже побаивались, совершил кражу! Он выкрал священный предмет, принадлежащий королю. Он повинен в преступном святотатстве и оскорблении его величества!