На краю Принцесс-парка - Маурин Ли

По желанию Дэйзи свадьба была простой, насколько это возможно. На невесте было тонкое шерстяное платье кремового цвета длиной до середины икр, абсолютно без украшений, поверх которого она надела голубой бархатный приталенный жакет. Едва ли не впервые в жизни Дэйзи воспользовалась губной помадой, а в руках у нее был букетик белых зимних роз, перевязанных голубой лентой. Единственная подружка невесты, Мойра, держала почти такой же букет, но лента, которой он был завязан, была розовой – в тон ее простому платью. Клинт приобрел первый в его жизни строгий костюм темно- серого цвета. На протяжении всей церемонии его красивое лицо было мрачным.

Роль посаженого отца исполнял Мэттью Дойл – единственный мужчина в клане О'Хэган, если не считать Брэндана. На церемонии присутствовало лишь двадцать гостей, в том числе ближайшие родственники новобрачных и несколько друзей.

Январский денек выдался очень холодным. По тусклому небу медленно ползли тяжелые серые тучи, и было похоже, что может пойти снег. Гости были одеты соответственно. Руби специально на свадьбу купила пальто ярко-алого цвета, и ее очень обрадовало то, что на подобную свадьбу необязательно было надевать шляпку, – хотя Грета и отвратительная Пикси Шоу, похоже, так не считали. Пикси была укутана в меха до такой степени, что могло показаться, что она живет где-нибудь в Сибири, а лицо Греты почти невозможно было разглядеть за сплетением зеленых перьев.

Руби нашла очень трогательным какой-то отстраненный вид Дэйзи и Клинта. Молодые были мало приспособлены к самостоятельной жизни, и она догадывалась, что им нелегко придется одним в большом городе. Один из их «богемных» приятелей договорился насчет недорогого жилья для них в районе под названием Хэкни, а свадебным путешествием должны были стать два дня, проведенные в дорогом отеле на Пикадилли-Серкус.

Когда короткая церемония уже подходила к концу, начался снегопад. Все вернулись в дом, где был накрыт стол. Пикси заявила, что хочет участвовать в приготовлении еды, и все-таки добилась своего. При этом она несколько раз повторила, что обстановка в доме напоминает ей о довоенных временах и о доме ее бабушки.

Новобрачные уехали очень быстро: с начала застолья не прошло и часа, как Дэйзи спустилась вниз в шерстяном пальто поверх свадебного платья и перчатках в тон. Ее губная помада успела стереться, но Дэйзи так и не поправила ее. Клинт с неловким видом стоял у нее за спиной с чемоданом в руке.

– Бабушка, мы поехали, – сказала Дэйзи. – Нас уже ждет такси.

– Так быстро?

– Поезд идет четыре часа, а нам надо еще поселиться в отеле. В Лондоне такая запутанная подземка!

– А ты попрощалась с матерью?

– Да, бабушка. Она в спальне.

– Тогда счастливого пути, – пожелала Руби.

Когда она целовала молодых, ее сердце нестерпимо защемило.

– Не забудьте, что в понедельник должны прийти ваши вещи, – Мэттью позаботился об этом. Если вы не заберете их вовремя, вам не на чем будет спать.

Помимо постельного белья, Мэттью должен был отправить свадебные подарки, кисти и краски для Дэйзи, одежду и все, что нужно для квартиры, в которой была лишь мебель. Контейнер со всем необходимым вез в Лондон грузовик, принадлежавший «Мидельйен».

– Не переживай так, бабушка, – все будет хорошо, – сказала Дэйзи.

– Пока, дорогая. До свидания, Клинт. Не забывай, что теперь у тебя есть жена.

Гости вышли в прихожую, чтобы посмотреть, как коренастая девушка и стройный молодой человек идут сквозь снег и садятся в такси.

Руби поискала глазами Хизер, но ее младшей дочери нигде не было видно. Она обнаружила Хизер в спальне: та рыдала, уткнувшись лицом в подушку.

– Моя ты милая! – проговорила Руби, присев на край постели и погладив темные волосы дочери. – Я знаю, что ты сейчас чувствуешь, – я и сама чувствую то же самое.

– Мама, она еще так молода! – всхлипывала Хизер. – И в ней нет жесткости, которая нужна, чтобы выжить в этом мире. Это видно по ее глазам: она слишком мягкий человек. Дэйзи ни разу в жизни не была причиной неприятностей. Да, я помню, что в школе у нее ничего не выходило, но она по крайней мере пыталась!

– Все будет хорошо. Возможно, она сделана из более крепкого материала, чем нам кажется.

– Знаешь, мама, я сейчас задушила бы Элли своими руками. Она знала, когда должна состояться свадьба, и Дэйзи хотела, чтобы Элли была подружкой невесты. Дэйзи была ужасно огорчена, когда ее двоюродная сестра даже не прислала поздравительную открытку.

– Она не прислала ничего и на Рождество.

Дверь комнаты открылась.

– Так вот вы где! – воскликнула Грета. – А я уже подумала, что вы решили поехать с Дэйзи в Лондон.

– Хизер немного расстроилась, – объяснила Руби.

– Ничего удивительного. Когда мои дочери будут выходить замуж, я тоже буду реветь в три ручья. Вообще-то Элли вроде как уже замужем – живет с кем-то. Возможно, у нее даже родился еще один ребенок, – Грета улыбнулась. – Меня все это уже не беспокоит – у меня слишком много дел. На следующей неделе мы с девочками едем в Гренобль, на горнолыжный курорт.

За последнее время Грета выучилась не только кататься на лыжах, но и водить машину, и играть в бридж. «Девочками» были женщины за сорок, у которых не было ни каких других дел, кроме как играть в карты, ходить друг к другу в гости на кофе и устраивать званые обеды. Руби считала такую жизнь бесцельной, а дам, ведущих ее, – бездельницами.

После того как Грета вышла замуж за Мэттью, она очень сильно изменилась – изменился не только ее характер, но и внешность. Она старела, но при этом лишь хорошела. Ушли в прошлое безвкусные цветастые вещи, которые Грета так любила: теперь она носила элегантные дорогие наряды, подчеркивавшие ее хорошую фигуру, а прическу она делала в одной из лучших в Ливерпуле парикмахерских. Регулярные посещения салонов красоты научили ее искусству наносить макияж, поэтому теперь она всегда выглядела безукоризненно. Сегодня на Грете был твидовый костюм овсяного цвета поверх зеленой шелковой блузки, цвет которой сочетался с цветом перьев на ее шляпке.

– Хизер, не хочешь выпить хорошего неразбавленного виски? – спросила Грета.

– Нет, спасибо.

Руби решила, что ей алкоголь не помешает:

– Налей-ка мне немного. А потом я пойду к гостям.

Дэйзи и Клинт сидели друг напротив друга в вагоне поезда, идущего в Лондон. На вокзале Клинт купил газету и теперь разгадывал кроссворд.

– Два по горизонтали, четыре буквы, «в.- з. пророк»… Что это значит? – недовольно проворчал молодой человек.

– Это означает «ветхозаветный». «Исав» подходит?

– Разве Исав – это не осел?

– Нет, ты перепутал, – хихикнула Дэйзи.

– Пока не буду писать. А вот слово из девяти букв, три по вертикали. Автор «Саги о Форсайтах». – Клинт нахмурился. – Я должен это знать, у меня высший балл по литературе.

– Голсуорси, – мгновенно вспомнила Дэйзи.

Клинт посмотрел на нее с удивлением:

– Знаешь, Дэйзи, для человека, которому так сложно было читать, ты очень умна.

От удовольствия девушка порозовела:

– Я смотрела этот фильм по телевизору. У меня хорошая память.

Она действительно помнила имена всех актеров и роли, которые они играли, а также все подробности сюжетов фильмов.

– Европейская столица, шесть букв, вторая «е».

– Берлин?

– Восемнадцать по горизонтали, затворник.

– Отшельник?

– Правильно. Ну ты даешь, Дэйзи!

– Клинт Шоу, ты женился на гениальной девушке.

– Да, наверное.

Лицо Клинта поскучнело, он отложил карандаш и повернулся к окну. Было темно, в стекло вагона бил снег. Вдали мерцали огоньки городов и деревень, которые поезд проезжал на пути в Лондон. Очертания зданий расплывались, сливаясь с темным небом.

«Это день, которого я ждала почти всю свою жизнь», – думала Дэйзи, глядя на пролетающие мимо огоньки. Но в последнее время у нее появился страх перед предстоящим замужеством. Она была уверена, что не является единственной девушкой на земле, которая встречалась со своим парнем в течение пяти лет и при этом оставалась девственницей. Наверняка были и другие такие же, пусть их и немного. Но несмотря на это, Дэйзи сердцем чувствовала, что что-то в их отношениях не так.

Можно было бы обсудить этот вопрос с мамой или бабушкой, но одна мысль об этом приводила Дэйзи в замешательство. Кроме того, Руби с Хизер наверняка были бы шокированы, узнав, что они с Клинтом ни разу не занимались любовью. Впрочем, и мама, и бабушка наверняка одобрили бы это. Однако если бы она выразила страх, в котором не готова была признаться даже самой себе, родные наверняка попытались бы отговорить ее от свадьбы. Они просто не поняли бы, что Дэйзи готова безоговорочно принять Клинта таким, какой он есть, – слишком сильно она его любила.

Дэйзи не была такой невинной, какой ее считали. Еще три года назад, на чаепитии у Паулы, она познакомилась с Мэри Кейси, которая была тогда студенткой школы искусств. Картины Дэйзи произвели на Мэри сильнейшее впечатление, и девушки стали подругами. Через Мэри Дэйзи познакомилась с другими молодыми людьми, имеющими отношение к миру искусства, и почти все они восхищались ее работами. Дэйзи и Клинт очень быстро влились в эту тусовку. Они посещали вечеринки, где происходили и обсуждались вещи, которые повергли бы родных Дэйзи в шок, – например там передавались по кругу «косяки» с марихуаной, и Дэйзи сама несколько раз делала затяжки, хотя в результате ее неизменно тошнило. Девушка сказала себе, что, вероятно, знает о жизни больше, чем ее мама и бабушка, вместе взятые.