Ленон и Гаузен: Два клевых чужака (СИ) - Сергей Кочетов

— Видали мы этого колдуна! Только пятки и сверкали, — злобно засмеялся главарь разбойников, не поверив услышанному.

— Ушел, чтобы сконцентрировать свой магический потенциал. А как соберется с силами — так по вам жахнет! И некому будет вас защитить!

— Ты что ль сможешь? — понял, куда клонится дело Кловиад.

— В прошлый раз я его чуть не схватил, да вот этот бродяжка помешал, — заявил Арсин и Гаузен понял, что речь идет про него.

— А как звать-то твоего колдуна? — спросил Кловиад.

— У него спроси… — смешался Арсин, но быстро сумел наплести новую ложь. — Может быть, он знает его… тайное имя. Тогда его можно будет вызвать… вместе с книгой.

— Что-то он сильно долго валяется, — вспомнил про пленника Кловиад и со всей дури пнул связанного Гаузена в живот. Юноша раскрыл глаза и закашлялся.

— Как твоего кореша зовут, а? — спросил бандит.

— Его зовут… Твомародеб, — неразборчиво пробормотал юноша.

— Твома-что? — не понял разбойник. — Что за имя такое? Что это значит?

— Это значит, что твоя мамаша родила дебила, — переборов боль, съязвил Гаузен.

— Ах ты мразь! — выругался Кловиад и снова ударил Гаузена ногой.

— По-прежнему корчишь из себя героя, остроумного и благородного? Любимого всеми вокруг? Ты не герой, ты падаль! Где твой друг? Он бросил тебя при первой же опасности. А где девчонка? Похоже, ты бросил ее или не смог защитить. И какой же ты герой после этого? — поиздевался над Гаузеном разбойник и, видя упрямство в его глазах, решил кое-что поведать:

— Я тоже считался героем в своей деревне. Я был самый сильный и ловкий среди них. Мне была обещана в жены самая красивая девушка моего селения. Но вместо меня она полюбила моего брата. Я решил поговорить с ним по-мужски, но после очередной кружки эля не заметил, как вырубился. Я очнулся уже в лодке, застрявшей в песке неведомого мне берега. Я сразу все понял. Мой брат подмешал мне в пойло какое-то зелье, а потом сказал всем, что я упился до смерти. По нашим обычаям покойников кладут в лодку, а потом издали поджигают ее. Но мой родной братишка на радостях так напился, что не смог попасть в лодку зажженной стрелой и с десятого раза, пока она не скрылась за горизонтом. А потом меня вместе с течением отнесло в неведомые дали. Я, конечно же, мог бы попытаться вернуться в деревню и все рассказать совету старейшин, и моего брата осудили бы на изгнание. Но я не стал так делать. Так поступил бы слабак, а не герой. Мне не нужна была ничья защита. К тому же, они сами все видели и должны были догадаться о том, что произошло. Так что вина лежала на всей деревне.

Я стал бродить по лесам. Я собрал банду. Это была знатная орда головорезов, не то, что нынешние остатки, которых, по твоей вине, стало еще меньше. И я вернулся в свою деревню. Я ворвался в свой бывший дом. Мой брат с моей невестой успели пожениться. Они совсем не ожидали меня увидеть. Они сказали, что в тот вечер я сильно напился и потерял сознание. Меня положили в лодку, чтобы речной ветер смог выгнать из меня весь хмель. Но, похоже, веревка прогнила и порвалась, и лодку отнесло вниз по течению. Мой брат утверждал, что искал меня много дней, пока не сдался. Они оба решили, что я по доброй воле покинул родные места, не захотев мешать их с невестой счастью.

И знаешь, что мне пришло в голову, когда я услышал эту историю? Какую только ерунду люди не придумают, чтобы спасти свои жалкие жизни! Мой братишка пытался защитить ее, и я проткнул своим мечом их обоих. Его и ее. И знаешь что? Никого в жизни я не любил так, как ее. Но я разлюбил ее вместе с ее смертью. Когда вырезал ей сердце. Жалкая воровка сердец! Она украла мое сердце, и я отплатил ей той же монетой. А потом я сжег всю деревню дотла.

Кловиад пристально посмотрел Гаузену в лицо, видимо, ища поддержки или понимания, но в глазах юноши были только ужас и отвращение.

— Они предали меня! Что я должен был сделать?! — в отчаянии закричал Кловиад.

— Любовь и дружбу нельзя требовать силой. Ты должен был… простить их, — прошептал Гаузен. — Как Лин простила вас, за то, что вы убили ее наставника.

— Простить?! — разъярился разбойник и изо всех сил ударил Гаузена. — Теперь я не держу на них зла! На мертвых не обижаются! Они заплатили сполна!!! Хватит корчить из себя недотрогу! Наверное, ты сам прикончил девчонку и забрал у нее книгу, после того как она отказала тебе…

Гаузен попытался плюнуть ему в лицо, но сил не хватило, и до бандита долетели лишь жалкие брызги.

— Сейчас у тебя в горле пересохнет навсегда. Зубочист, поддай жару — это по твоей части, — крикнул главарь обезображенному ожогом бандиту. Тот вытащил щипцами из костра кусок угля и подошел поближе.

— Кричи имя твоего друга! Кричи, что ты победил, и пусть он возвращается! — приказал Кловиад, в то время как раскаленный уголь медленно приближался к лицу Гаузена. Юноша сжал челюсти и начал сквозь зубы повторять детскую считалку, которая неожиданно пришла ему в голову:

Уголек и снеговик -

— Выбор в лавке невелик.

Если жалко медяка -

— Забирай снеговика.

— Не понимаю, он говорит какую-то ерунду, — пожаловался своему патрону Зубочист.

— Сейчас заговорит как следует! — пообещал Кловиад и ударил Гаузена в скулу, а когда тот раскрыл рот, схватился за язык и вытянул его из-за зубов.

— Если ты не крикнешь, что тебе велено, я закатаю его тебе прямо в глотку вместе с языком, — предупредил Кловиад. Гаузен в ужасе следил за кусочком сожженного дерева, пламенеющим светлячком мелькавшим у него перед глазами.

— Последний раз спрашиваю, позовешь или нет? — повторил разбойник, обнажив в жестокой улыбке зубы, показывая, что его устроят оба варианта.

— Если бы они тогда поймали Лин… Они бы так же запытали ее до смерти, — возникла страшная картина перед глазами юноши, и, не выдержав этого зрелища, он заплакал. А потом кивнул.

— Дайте ему воды, а то он совсем охрип, — громко потребовал Кловиад, и Арсин услужливо поднес Гаузену фляжку.

— Не так бы я хотел встретиться с Лин, не так… Но может быть, уже скоро, — судорожно размышлял юноша, глотая воду. Он попытался разглядеть хоть каплю сострадания в глазах у своего бывшего наставника, но все было напрасно.

— Ну все, хватит, — вырвал флягу прямо изо рта пленника Кловиад. — Кричи уже давай, а не то повторим по-новой.

— Хорошо, — согласился Гаузен и закричал:

— Ленон! Мой друг! Меня уже не спасти! Беги отсюда как можно да…

Кловиад, раскусив, что юноша сделал не то, что от него просили, изо всех сил ударил его в живот, а затем жестом подозвал Зубочиста поближе.

— Выжги ему глаз, — велел Кловиад устало.

— А что потом? — поразился Зуб. Похоже, что даже такой закоренелый бандит, как он, не ожидал подобной жестокости.

— А потом выжги ему второй, — спокойно проговорил Кловиад.

Глава XIII

Тем временем Ленон бежал, не разбирая дороги. Хотя он и послушался Гаузена, ему было стыдно, что он не заступился за него. Он пытался утешить себя мыслью, что спасает книгу, но это не помогало. Ну почему он не вступился за него, как в прошлый раз в случае с ведьмой? Почему он не вычитал что-нибудь, что помогло бы в этой ситуации? Ведь мог же он предсказать засаду наперед? Мог или нет? Или сделаться могущественным магом. Или… Тут Ленону стало тяжело думать, потому что от бега он начал задыхаться, а в голове стучало так, что он почти не слышал собственных мыслей. Юноша решил сделать передышку. Вдруг из-за деревьев раздался любопытный голос:

— Ты кто?

Ленон, не понимая, откуда голос, остановился в замешательстве.

— А я… Я вегетарианец, — испуганно произнес он первую правдивую вещь, что пришла ему в голову.

— А кто такие вегетарианцы? — не унимался голос.

— Это те, кто не ест мясо животных, — пояснил Ленон, который начал немного успокаиваться.

— Тогда я тоже вегетарианец, — согласился невидимый незнакомец.

— Правда? — обрадовался Ленон и придвинулся поближе к источнику звука.

— Я не ем мясо животных… Только людей, — тут заросли раздвинулись, и на Ленона вышел громила, как ему тогда показалось, как минимум в два человеческих роста.

— Ой, мама! — испугался Ленон и решил, что настал его смертный час.

— Да ты не бойся, я не ем своих собратьев по пропитанию. Я ж не каннибал какой-нибудь, — успокоил гигант.

— Я тоже немного людоед. Однажды я прикусил губу… А недавно порезал палец и сунул себе в рот, — признался Ленон, и, поразмыслив немного, поинтересовался:

— А откуда тебе знать, что люди не ели мяса животных? Это ведь тоже получается содержание животных ингредиентов…

— Я как-то об этом не подумал, — поскреб голову великан. — Придется теперь исключить людей из своего рациона. А ведь так хотелось нормального человеческого питания! Но все равно спасибо, что открыл мне глаза. Меня зовут Шанто.