Легендарный Корнилов. «Не человек, а стихия» - Валентин Рунов

После долгого обсуждения вопроса, в связи с положением страны, я, в конце концов, согласился, что, при современном соотношении политических партий, участие г. Керенского в составе Правительства я признаю безусловно желательным. Затем я добавил, что я готов всемерно поддерживать А. Ф. Керенского, если это нужно для блага Отечества. В ответ Б. В. Савинков заявил мне, что он счастлив слышать от меня эти слова…

25 августа Савинков уехал из Могилева. В тот же день ко мне явился В. Н. Львов, которого, в бытность мою главнокомандующим войсками Петроградского военного округа, я видел раза два в заседаниях Совета министров; знал, что он был членом Государственной думы, обер-прокурором Синода; кроме обычных приветствий при встрече, – никаких разговоров с ним я прежде не вел. Войдя ко мне в кабинет, сразу заявил мне: «Я к Вам от Керенского с поручением…» В. Н. Львов заявил мне от имени Керенского, что если, по моему мнению, дальнейшее участие последнего в управлении страной не доставит власти необходимой силы и твердости, то Керенский готов выйти из состава правительства. Если Керенский может рассчитывать на поддержку, то он готов продолжать работу. Львов просил меня высказать мое мнение по поводу предложения Керенского и изложить программу.

Я, очертив общее положение страны и армии, заявил, что, по моему глубокому убеждению, единственным исходом из тяжелого положения страны является установление диктатуры и немедленное объявление страны на военном положении. Я заявил, что лично не стремлюсь к власти и готов немедленно подчиниться тому, кому будут вручены диктаторские полномочия, – будь то сам А. Ф. Керенский, генерал Алексеев, генерал Каледин или другое лицо. Львов заявил, что не исключается возможность такого решения, что, ввиду тяжелого положения страны, Временное правительство, в его нынешнем составе, само придет к сознанию необходимости установления диктатуры и, весьма возможно, предложит мне обязанности диктатора. Я заявил, что если бы так случилось, то всегда держась мнения, что только твердая власть может спасти страну, я от такого предложения бы не отказался. Я просил В. Н. Львова передать А. Ф. Керенскому, что, независимо от моих взглядов на его свойства, его характер и его отношение ко мне, я считаю участие в управлении страной самого Керенского и Савинкова безусловно необходимым; кроме того, я просил его передать А. Ф. Керенскому, что, по имеющимся у меня сведениям, в Петрограде в ближайшие дни готовится выступление большевиков и на А. Ф. Керенского готовится покушение; поэтому я прошу А. Ф. Керенского приехать в Ставку, чтобы договориться с ним окончательно; я просил передать ему, что я честным словом гарантирую его полную безопасность в Ставке. Выслушав мое заявление, Львов, по-видимому тронутый, сказал:

«…Генерал, вы благороднейший человек…»

26-го же вечером у меня в кабинете собрались: Комиссар Филоненко, В. С. Завойко и А. Ф. Аладьин. Разговор снова коснулся тяжелого состояния страны и необходимости иметь во главе ее сильную власть. Я предложил им, считая их людьми хорошо знающими наших наиболее выдающихся общественных деятелей и имея в виду мои разговоры с гг. Савинковым и Львовым, – наметить такую схему организации власти и состава правительства, которая, включая в себя лучшие силы всех главных политических партий страны, могла бы дать ей правительство твердое, работоспособное, пользующееся полным доверием страны и армии. Был набросан проект Совета народной обороны, с участием Верховного главнокомандующего в качестве Председателя, А. Ф. Керенского – министра-заместителя, г. Савинкова, генерала Алексеева, адмирала Колчака и г. Филоненко. Этот Совет обороны должен был осуществить коллективную диктатуру, так как установление единоличной диктатуры было признано нежелательным…

Я ждал, что 27 августа министр-председатель выедет в Ставку. Утром 27 августа я получил телеграмму за подписью «Керенский», но без номера, с указанием сдать временно должность Верховного главнокомандующего генералу Лукомскому и, не ожидая прибытия нового Верховного главнокомандующего, выехать в Петроград. Зная, что в Петрограде накануне рассматривался в заседании Временного правительства проект распространения закона о смертной казни на внутренние Округа России, что должно было сильно отразиться на боеспособности армии в благоприятную сторону и обуздать анархические выступления левых партий, я пришел к убеждению, что правительство снова подпало под влияние безответственных организаторов и, отказываясь от твердого проведения в жизнь предложенной мной программы оздоровления армии, решило устранить меня как главного инициатора указанных мер. Ввиду тягчайшего положения страны и армии я решил должности Верховного главнокомандующего не сдавать и выяснить предварительно обстановку…

28 августа Временное правительство объявило меня изменником Родины и потребовало отмены приказания о движении частей 3-го конного корпуса, сосредоточивавшегося в окрестностях Петрограда…

…Я решил выступить открыто и, произведя давление на Временное правительство, заставить его: 1. исключить из своего состава тех министров, которые, по имеющимся у меня сведениям, были явными предателями Родины, и 2. перестроиться так, чтобы стране была гарантирована сильная и твердая власть. Для оказания давления на Временное правительство я решил воспользоваться 3-м конным корпусом генерала Крымова, которому и приказал продолжать сосредоточение к Петрограду…

Приказ о сформировании Петроградской армии был подписан мной 26 августа, но в войска он не рассылался ввиду того, что выделение этой армии и соединение фронтов я предполагал произвести только тогда, когда обстановка вынудит нас отходить с Венденских позиций. На должность командующего Петроградской армией мной был предназначен командир 3 конного корпуса – генерал Крымов, один из лучших, энергичных и решительных генералов нашей армии…

…24 августа в телеграмме за № 10085 – мне было сообщено министром-председателем согласие правительства на подчинение мне всей территории Петроградского военного округа, которая должна была войти в район Петроградской армии. Генерал Крымов отправился в район расположения своих частей вечером 25 августа. Перед отъездом, в дополнение к предписанию о подчинении ему Кавказской туземной конной дивизии, я ему дал две задачи:

1. В случае получения от меня или непосредственно на месте сообщения о начале выступления большевиков немедленно двигаться с корпусом на Петроград, занять город, обезоружить части Петроградского гарнизона, которые примкнут к движению большевиков, обезоружить население Петрограда и разогнать Советы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});