Наставник для Веры - Алина Ланская

с работой, судя по всему.

— Она не простила, что он не был рядом, когда я родилась. — Пальцами постукиваю по маминому письму, в котором она пишет, что все кончено и он может не возвращаться домой. — Мне кажется, проблемы с алкоголем у него давно начались, возможно, еще когда он встречался с тетей Зиной.

— Поэтому ничего не получалось с работой? Майкл так же думал, кстати. Он намного лучше знал своего друга.

Их разрыв был мучительным: папа писал маме письма, умолял дать ему шанс. Четыре письма без ответа… А потом письма закончились.

— Я пока не готова читать, что написал Майкл. Андрей, то есть папа, ничего не говорит в письмах о нем. Понятно, что прошло уже много лет с тех пор… Я хочу спросить у тети Зины, не знаю только, как правду из нее вытащить. Помнишь того профессора, который учил и папу, и Майкла?

— Думаешь, Зинаида не передала Андрею просьбу Майкла с ним связаться? — Великан понимающе кивнул. — Возможно, все сложилось бы по-другому, если бы Майкл снова появился в жизни твоего отца. Как я понял, он в их тандеме был заводилой.

— Я думаю, что тетя Зина могла специально ничего не сказать. Они к тому моменту явно уже расстались с Андреем. Она не из тех, кто будет добро делать человеку без выгоды для себя.

— Не из тех. У Майкла было свое мнение на этот счет. Тебе стоит почитать его мысли, там есть начало письма к тебе.

— Ко мне?

— К тебе… так, только наброски, но и они много чего тебе расскажут.

— Винит себя за то, что не выполнил своего обещания и не перевез их всех в США? Мы так и не знаем, почему у него не получилось.

— Когда откроешь письмо Майкла, то поймешь.

— Пока не готова, вот честно. Я хочу еще перечитать их письма… слишком много эмоций на душе. Раньше просто было: черное и белое. Мама — белое, папа — черное.

— Так не бывает. — Марк грустно усмехнулся. — Все намного сложнее.

— Да куда уж сложнее. Я не уверена, что мама была права. И видимо, она ревновала отца к тете Зине, помнишь, где она писала ему не возвращаться домой? «Ты всегда можешь вернуться к Зинке, она тебя примет».

— Вера, они все наломали дров. И последствия их отношений растянулись на долгие годы, вам с Агатой жизнь исковеркали. Я не говорю уже о Зинаиде, Андрее, твоей маме и Лисицыне, которого лишили дочери.

— Думаешь, Зинаида знала правду и специально натравливала на меня и маму Агату? Это совсем чудовищно.

— Видимо, ее ненависть к твоей маме и к тебе была больше любви к собственной дочери. Других причин я не вижу. Она не могла не знать, как выглядит мать ее мужа, Вера. Ты сама видела, как Агата похожа на своих сестер по отцу.

— Агата, наверное, в депрессии сейчас. Столько лет ненавидеть меня и маму, кормиться этой ненавистью и узнать, что родная мать лишила ее живого отца.

— Главное, наконец, поставить точку в этой запутанной семейной драме, чтобы чужие ошибки больше не мешали тебе жить. У тебя свой путь, и ты очень храбрая птичка, Вера, раз сама решила противостоять тетке, сестре и мужу.

— Да, но ты все это время был со мной, мой великан! Без тебя бы ничего не получилось.

Смотрю в любимые глаза и вижу, что Марк со мной не вполне согласен.

— Получилось бы. Ты решила, что делать с Агатой, тетей Зиной и Вадимом?  Готова поставить точку, Вера?

Глава 73

Марку даже не пришлось меня особо убеждать — я сама хотела сделать это. Даже не для себя. Для других. Для тех девчонок, которым может так не повезти, как мне. Для тех, с кем рядом может не оказаться их Марка. А я никому не пожелаю пережить то, что пережила в тот день, когда так неудачно решила подождать своего великана на улице.

Раньше никогда бы так не поступила: страшно было и стыдно, но сейчас я просто села в машину и поехала с Марком в местное отделение полиции. На удивление, у нас быстро приняли заявление — похоже, Леха с белобрысым соседом Аллы и их дружками многим тут уже поперек горла стояли. Вот только пришлось написать все. С самого начала. И про Агату, и про Вадима.

— Получается, ваша сестра организовала ваше похищение? — Полицейский недоверчиво покачал головой.

Я сидела на стареньком стуле в обшарпанной комнате метров на пятнадцать. Последний ремонт здесь был, наверное, еще до моего рождения. Помимо нас с Марком, в комнате еще три полицейских — каждый сидит за своим столом, разговаривает с «потерпевшими». Сколько же нас таких сюда приходит каждый день?

— Получается, что так. — Чувствую, как рука великана опустилась мне на плечо. — Но потом она… раскаялась, меня и Вадима нашли только благодаря ей. Это же как-то…

— Муж, значит, вас насильно с собой увез? А потом на вас двоих напали?

— За несколько дней до этого я подала на развод. Копии документов у меня с собой. Если нужно…

— Обратно же заявление заберете, — недовольно протянул уставший полицейский. — Дело-то семейное, помиритесь через пару дней и сами же сюда прибежите...

С нас сняли показания, Марк тоже все обстоятельно рассказал, ничего не скрывая. Полицейские были явно скептически настроены, упирали на то, что нужно было сразу же вызвать полицию, пройти освидетельствование, хотя вот тут выписка из больницы нам помогла.

Из отделения полиции мы вышли лишь через два часа.

— Как думаешь, что-нибудь получится из всего этого?

— Посмотрим. — Марк ободряюще приобнял меня за плечи. — В любом случае, ты большая молодец, что решилась. Я не знаю, удастся ли реально привлечь их всех к ответственности, но мы сделаем все, что сможем. Я с тобой, Вера.

Настроение немного улучшилось на следующий день, когда, приехав на рынок, мы узнали от Татьяны, что в деревне ночью был переполох. Полиция накрыла всю гоп-компанию в доме у белобрысого Димы. Они даже не скрывались, решили, что раз тогда их не сильно побили и не стали преследовать, когда они в машины свои попрыгали, то все обошлось.

— Даже стрельба была! — Татьяна с заговорщицким видом взвешивала нам груши. — Вроде как