Оберег - Дмитрий Сорокин

— Отправился я в конце зимы из Киева за степи южные, в Таврику. Объявился там некий Черноморд, что повадился девок умыкать…

— Погоди-погоди! — удивленно замахал руками царь. — Черномора я отлично знаю, он уж пять тысяч ваших лет начальник над всей моей стражей. Последние лет триста он никуда не отлучался, да и не в том он возрасте, чтоб такими глупостями заниматься…

— Что ты, царь, я и не собирался твоего воеводу в лиходействе обвинять! Того колдуна, за которым я охочусь, зовут не Черномор, а Черноморд, потому как морда у него черная, будто сажей вымазанная.

— А, тогда все понятно. Продолжай.

И Руслан подробно рассказал морскому царю историю своих приключений, от похмельного утра в Киеве до жестокой битвы на берегу, в которой он потерял друга, после чего и сам утонул. В последней части повествования царь расчувствовался, даже слезу пустил.

— Добрый ты парень, Руслан Лазоревич. — сказал царь, когда богатырь умолк. — И дело твое правое. Поэтому надо мне тебя поскорее отпускать. На земле и под водой время по разному бежит, так что за те несколько часов, что ты провел здесь, там прошло уже много дней. Но прежде я еще должен отблагодарить тебя за спасение дочери. И не спорь! — повысил он голос, видя, что Руслан собирается протестовать. — Я здесь царь, потому как скажу, так и будет! Эй, там, позвать ко мне Черномора!

Старый дядька Черномор не замедлил явиться. Кряжистый, приземистый, с бородой лопатой, он почему-то напомнил Руслану Муромца. Сходство усиливала огромная булава, висящая на поясе.

— Зачем звал? — хмуро спросил Черномор.

— Вот, глянь, какого богатыря волной принесло!

— Это ж разве богатырь? — скривился морской воевода. — моему самому сопливому мальчишке — и то на левый мизинец…

— Не хвались, на рать… — начал было задетый за живое Руслан, но царь властным жестом прервал его.

— Раз я сказал, что богатырь, значит, так оно и есть. У них там, наверху, такие крепыши, как твои парни, давно уж все повывелись. Усохли. Я думаю, Святогор последним был. Дело вот в чем, Черномор. Этот витязь спас мою дочку там, наверху…

— Это младшую, что ль? — Черномор указал кивком головы на стоящую рядом притихшую царевну.

— А кого еще понесет нелегкая в верхний мир?! Ее самую. Сам же он на доброе дело идет, на подвиг, можно сказать. Да вот, вишь ты, неувязочка вышла. Доспехи у него после давешней драки на берегу — а ты, кстати, наблюдая тот бой, одобрительно языком цокал, я точно помню! — никуда не годятся. Не мог бы ты…

— Не мог бы. — сурово отрезал старый богатырь. — В каком состоянии наша скарбница, ты и сам прекрасно знаешь, мне уже надоело тебе об этом докладывать. Хотя… разве что вот как попробовать. Есть у меня доспех, года два назад сверху упал. Ладный, крепкий. Моим всем мал, а выбросить жалко. А этому… — он критически посмотрел на Руслана, в раздумьи покачал головой. — Пожалуй, в пору придется.

— А что вместе с доспехом упало? — ехидно поинтересовался морской царь. — Ну, я имею в виду, внутри доспеха?

— Что упало, то пропало. — отмахнулся воевода. — Добро, я пошел, пришлю кого-нибудь с доспехом.

— Вечером не забудь зайти, сыграем по маленькой! — крикнул ему вслед царь, и, видя лукавую улыбку на лице Руслана, вытащил из-под кресла шахматную доску. — А ты что подумал?

Доспех оказался на диво ладным, как по Руслановым меркам сделан. Кольчуга, усиленная булатными чешуйками, добрый шлем с личиной, поножи… Даже про штаны не забыли, надо же! Длинный кинжал в простых ножнах, крепкий щит. Меч Руслану вернули прежний, и богатырь обрадовался своему оружию. Зардевшаяся от смущения царевна принесла пару добрых сапог. Как и следовало ожидать, они пришлись по ноге.

— А у тебя это откуда? — слегка нахмурившись, спросил царь.

— Ну, помнишь, в том году корабль затонул неподалеку, когда ты опять проиграл Велесу в шахматы и с твоей досады семь морей две седмицы штормило? Вот там и подобрала.

— А, помню, помню, было дело. Ух, смотри-ка, вот теперь и дураку понятно, что перед ним богатырь, а не какой-то там оборванец… Ну, прощай, Руслан. Как из дворца выйдешь, иди прямо, никуда не сворачивая. Выйдешь к тому месту, откуда тебя смыло.

— Спасибо тебе, царь морской… Уж даже не знаю, чем тебя отблагодарить…

— А и не надо. Мы с тобой квиты. Бывай здоров.

— Прощайте. — поклонился Руслан, повернулся и пошел.

— И не ищи меня здесь больше! — крикнул вслед ему царь. — Я нахожусь там, где пожелаю, так что уже завтра могу быть на другом краю света!

Руслан кивнул и продолжил путь. Вскоре он заметил, что дно медленно поднимается вверх. Рыбы встречались реже, свет стал ярче. Вскоре голова Руслана показалась над поверхностью воды, и богатырь зажмурился от яркого солнечного света. Когда зрение снова обрело четкость, он увидел костер на берегу, и двух человек, жаривших рыбу. «Я, наверное, или сплю, или все же умер!» — суматошно подумал богатырь, выходя из воды. Один из сидящих у костра поднялся, пошел, сильно хромая и опираясь на палку, навстречу.

— Вот чудеса, Молчан, не ты ли наколдовал? Однако, какой гость пожаловал на огонек! — сказал Рыбий Сын, заключая друга в объятия.

Глава 38

Допоздна друзья сидели у костра, пили нежданно-негаданно захваченное у печенегов вино — не иначе, те незадолго до битвы ограбили какой-нибудь купеческий обоз. Сперва Руслан рассказывал о своих приключениях на дне морском, а сам все никак не мог поверить в реальность происходящего.

— Я же сам видел, как ты пал, пронзенный ножом в сердце! — воскликнул богатырь, обращаясь к Рыбьему Сыну.

— На самом деле, ему просто сказочно повезло. — сказал, смеясь, Молчан. — Соль в том, что у нашего друга все наоборот, не как у прочих людей. Сердце справа, печень слева, и так далее. Почему так — кто знает? Каприз богов… Так что, будь у него сердце на месте, никакие травы не помогли бы! А я, как в себя пришел… вернее, меня обалдуи наши растормошили, пошел к морю, — оно уже почти стихло к тому времени, — ополоснулся, и от холодной воды совсем очухался. Посмотрел, сколько мы трупов наворотили, и аж сам испугался. Если интересно: на нас напало двести тридцать четыре человека, и ни один не ушел живым! Это те, кого я сосчитал, а близнецы клянутся, что никого не упустили. Вот, и пошел я его искать. — он указал кивком на словенина. — И нашел. Смотрю, гора тел шевелится. Разгреб — вот он, наш сердечный друг. Хоть и поврежденный сильно, но живой, выбраться пытается. Ничегошеньки не соображает, только опять бормочет, как тогда, в саду, помнишь? А на мне самом тоже ни вершка небитого тела не осталось, так что лечились мы, считай, вместе. Тебя словом добрым поминали. Клялись отомстить, и Черноморду, и чуть ли не всей степи. И на исходе третьей седмицы, то бишь сегодня, когда я уже совсем здоров, а Рыбьему Сыну осталось еще пару дней подлечиться, ты и вышел из воды, живой, здоровый, и в обновке. Хоть на сей раз подольше здрав будь, друже! А то лечить тебя мне уже порядком надоело! — Молчан счастливо засмеялся. Они в несчетный раз обнялись, выпили терпкое вино.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});