Танец змей - Оскар де Мюриэл

сам случайно напорюсь глазом на кинжал.

Как долго они собираются играть в эту игру? Позволит ли им Макгрей лишить меня глаза? А может, Хильда просто будет отрезать от моего лица кусочки, а Макгрей – сжигать страницы по одной? Или все закончится тем, что Макгрей спалит эту проклятую книгу, а ведьмы разорвут меня на клочки?

– Отдай им ее, – прошипел я.

Медленно, словно прощупывая обстановку, Макгрей отвел свечу от книги, но не дальше, чем на четверть дюйма. Он ждал, чем ответит на это Хильда.

Спустя нескончаемый, мучительнейший миг она тоже отвела кинжал от моего глаза. На столь же маленькое расстояние.

Ни разу в жизни не доводилось мне оказываться в столь гулкой тишине. Я даже слышал, как кровь стучит у меня в висках.

Макгрей заговорил первым:

– Какие страницы вам нужны?

Хильда нахмурилась.

– Что?

– Какие страницы вам нужны?

– Ты и правда хочешь сдохнуть, да? – прошипела Хильда.

Макгрей, похоже, что-то прочел в ее глазах, ибо нагло ухмыльнулся. Прежде чем он снова подал голос, прошло, на мой взгляд, излишне много времени:

– Так вы понятия не имеете, что в ней!

Хильда, оторопев, ничего не ответила, но через мгновение издала пронзительный вопль, резко дернула меня за волосы, насильно запрокинув мне голову, и блестящий кинжал устремился мне в глаз.

Брызнула кровь, и я завыл, подумав, что это моя, но тут на меня рухнуло тело Хильды – она стонала от боли, а воздух тем временем наполнился криками и выстрелами.

Кинжал мне больше не грозил, а из всех рук, державших меня, осталась всего одна пара, вцепившаяся мне в плечо. Я вырывался и пытался отползти от той юной ведьмы, пока увесистый кулак внезапно не прилетел ей в челюсть и она не упала навзничь. В поле зрения появился нос с массивной повязкой – то был Шеф с револьвером на взводе, раздававший тумаки визжащим ведьмам и их головорезам.

Мимо меня пробежал Боб, а за ним – еще четверо мужчин, которых я прежде не видел, – они, вопя, вступили в схватку с ведьмами и их приспешниками.

– Ни с места – иначе грохну! – гаркнул мне Шеф, но не успел сделать и шага вперед. – Какого че…

Пугающе близко грянул выстрел – он увернулся и завалился набок. То было дело рук Макгрея, который, направляя револьвер то вправо, то влево, крупными скачками мчался ко мне, воздев над головою книгу. Кожаные форзацы пылали как факел.

– Шевелись! – крикнул он мне, и я поднялся на ноги с неуклюжестью карапуза.

– Что вы творите? – заорал Шеф, бросив гневный взгляд на горящую книгу, но тут Хильда – плечо ее истекало кровью – попыталась перескочить через него и броситься за нами вслед. Шеф поймал ее за лодыжку, женщина повалилась вперед, и они покатились по полу, яростно избивая друг друга.

Наблюдать за этим действом у меня времени не было, ибо Макгрей без оглядки мчался по библиотеке – пылающий фолиант освещал бесчисленные ряды крайне горючих книг и стеллажей.

– Затуши ее! – прокричал я, все еще с трудом поспевая за ним – онемение в ногах так до конца и не прошло.

Он остановился, лишь когда мы достигли лестницы. Он принялся хлопать ею по каменной арке, пытаясь сбить пламя, – тлеющие ошметки пергамента полетели во все стороны.

– Да ты так все здесь спалишь, черт тебя подери! – проорал я, сзади по-прежнему доносились звуки драки.

– Думаешь, меня это сейчас волнует?

Кое-как затушив огонь, Макгрей всучил мне книгу. Я прижал ее к груди – все еще горячую, а он обхватил меня за плечи и помог сбежать по ступенькам.

– Они уходят! – завопила какая-то ведьма, пуля впечаталась в стену, а мы припустили с новой силой.

– Как они нас нашли? – пробурчал я, пока мы мчались вниз.

– Шеф или Маргаритки? – уточнил Макгрей, но тут мы оказались у выхода на первом этаже, сквозь который сюда проникли ведьмы. Он все еще был открыт, караулил его нервный юноша. Макгрей прицелился в него из револьвера, и тот, поскуливая, съежился в комочек под стеной.

Стоило нам выйти на улицу, как сзади послышались крики и топот.

– К коляске, – бросил Макгрей, ожидая указаний, куда нам бежать.

Я успел только кивнуть влево, и он немедля потащил меня в ту сторону – мы помчались прямиком к Шелдонскому театру.

– Мы ведь не знаем, там ли Харрис, – выдохнул я на бегу. – Или коляска. Может, это он нас выдал!

– Других вариантов нет. – Макгрей взглянул на книгу. – И не вздумай ее потерять!

– Не вздумать… Вообще-то это ты ее поджег!

Ответить на обвинение Макгрей не успел. В этот момент мы свернули на север и очутились на Брод-стрит, которая, к его неудовольствию, оказалась широкой и весьма хорошо освещенной улицей.

– Да чтоб тебя, Фрей! Ты не мог пути получше вспомнить?

– Мы же не могли вернуться на чертову площадь, по которой они… Здесь налево!

– Налево, разумеется! – огрызнулся он, ибо мы свернули на столь же просторную улицу, с обеих сторон утыканную фонарями.

Мы бросились вперед со всех ног – к моим наконец-то вернулась чувствительность. В воспоминаниях о тех моментах у меня осталась лишь та широкая улица, скользкая брусчатка под ногами, жгучая боль в коленях и одышка от бега.

Впереди, возвышаясь над разноликими зданиями Средних веков, времен Тюдоров и викторианской эпохи, показалась башня колледжа Крайст-Черч. Она была лишь на тон светлее черного как смоль неба и казалась такой далекой, что я зарычал от досады.

– Туда, – выдохнул я, указав на нее сломанной рукой.

Мы бежали и бежали, не сводя глаз с башни – та приближалась, но невероятно медленно.

Мы достигли перекрестка – тот был шириной с центральную площадь небольшого городка и расходился в четыре стороны. Мы снова попали на Хай-стрит, и несмотря на то что пересекли ее мы очень быстро…

– Вот они где! – крикнул кто-то слева. Перед тем как мы свернули за угол, я бросил взгляд в ту сторону и увидел фигуру в черном плаще, бегущую мимо церкви Всех Святых.

– Проклятье! – выругался Макгрей.

Я не рискнул обернуться еще раз и сосредоточил все свое внимание на башне. Теперь она, нависшая над мрачными готическими строениями по обе стороны улицы, казалась уже маняще близкой.

Я забрал вправо, к тисовым кустам, что росли как раз у ее подножия. Их густые вечнозеленые кроны полностью загораживали свет уличных фонарей. Маленькое кладбище рядом выглядело именно таким, каким я его и запомнил.

Макгрей в указаниях не нуждался. Он свернул направо, и там, в самом углу за рядами древних