Дикое царство. О чем поет Север - Евгения Мос

холодная.

— Тебе так только кажется.

Мы покинули Сонхаур две недели назад и почти без остановок двигались на Элерине и Лалону. Когда Северные земли были почти близко, стало ощутимо прохладнее. Во всяком случае так говорил Дарий. Разумеется, здесь даже летом не походишь полураздетым, как в Диком царстве. Но босиком? Вполне.

Он жаловался, что воздух суше, а ветер злее, но я видела любопытство в его взгляде, которое росло и росло с приближением Радельме, как робкий росток, пробивающийся сквозь землю. Ему было интересно увидеть и понять то место, где я родилась и выросла. А мурашки на его коже меня забавляли. Не холодно же. Ничуть…

Иногда мне казалось, что мой муж, являющийся сильным воином, преувеличивает, чтоб я лишний раз подошла и обняла его, когда мы делали короткие остановки в лесу. Ночью мы и так грели друг друга, обнявшись, лежа между двух зверей, если спали в лесу.

Дарий взял больше денег, чем я, когда только отправлялась в Дикое царство, потому большую часть времени и ночевали более комфортно, чем я тогда. Останавливались в маленьких деревеньках, платя хозяевам за комнату, или в городах на постоялом дворе.

«Скажи ему, что, если Илма увидит его гусиную кожу, она не сжалится, а добавит ему испытаний» — посмеялся Лалону в моей голове.

«Илма так не сделает»

«Ты слишком хорошего мнения о ней. Это тебя с Элайзой она холила и лелеяла»

«Илма…»

«Не грусти, Эстер. Скоро ты будешь дома»

«Дома ли?»

Лалону мне не ответил.

Леса становились зеленее и темнее, гуще, словно пели своим видом о суровости края. Мохнато-изумрудные ветви спрашивали: «Точно ли туда ты идешь, путник? По зубам ли тебе эта земля». Но я знала, что за густым лесом будут горы и озера, долины и реки. Место, где воздух словно плотнее, и холод можно почувствовать внутри себя даже, если кажется, что жарко. Холод, который действует как лучшее лекарство для горячего сердца.

— Теперь я понял, почему у вас одежда из кожи и меха.

— Дарий, — я закатила глаза. — До этой одежды еще несколько месяцев.

— Ерунда какая-то.

«Если он опять полезет к тебе обниматься, потому что замерз, я укушу его»

«Он убежит» — улыбнулась я.

«Правильно, значит согреется»

На следующий день мы вышли из леса и побежали по полям. Дарий резко затормозил. Я оглянулась на него.

— Что-то не так? — спросила я.

Он потряс головой, словно хотел сбросить наваждение.

— Эти цвет точно, как твои глаза. Хотя нет. Твои глаза все же ярче.

— Это фиалка трехцветная, — я робко улыбнулась.

— Лунные глазки?

— Да, я их не на картине видела, — фыркнула я.

— Надо было догадаться.

Я спрыгнула с Лалону. Конечно, хотелось поскорее подойти к воротам Радельме, но… я сорвала один цветок и задумчиво покрутила его в пальцах. Услышала тихие шаги. Дарий смотрел на меня не отрываясь, а затем взял стебель у меня из рук и вставил в волосы.

— Всемогущая волчица, — шепотом сказал он.

Я рассмеялась и шлепнула его по плечу перед тем, как залезть на Лалону обратно.

— Я никогда не смирюсь с этим прозвищем. Такие сказки рассказываете.

— А то, что духи умерших ходят по земле, где похоронены их кости — это вполне нормально?

— Да, — кивнула я. — Кости должны быть дома.

Я бросила ненароком взгляд на свою сумку. Мы сожгли тело старой Саригрид, а ее кости я везла с собой, чтоб положить рядом с могилой Ракши. Так было заведено — если человек или тотем умирал далеко от дома, то тело сжигалось, а кости возвращались в родную землю.

Я задавалась вопросом, а где будут лежать мои после жизни? Раньше, я считала, что дом — это место, где родился. Но сейчас моим домом было не место, а один человек.

— Дальше? — спросил Дарий.

— Да, — тихо сказала я и кивнула.

Лалону помчался, быстрее обычного. Я оглянулась, и губы дрогнули в слабой улыбке, увидев удивление Дария. Элерин тоже спешил за Лалону. Он много лет не был здесь. И он тоже волновался, как и я перед встречей с Севером.

Мы приближались. Показался серый забор, который состоял из цельных бревен, заточенных наверху. Ближе-еще ближе.

Бег Лалону перешел на легкую трусцу, а затем на мягкий шаг. Громкий звук стоял в ушах, и только спустя минуту я поняла — то билось мое сердце.

Мы слезли со зверей. Дарию хватило одного взгляда на меня, чтоб понять, что меня лучше не трогать. Я как завороженная смотрела на башню часовых у ворот в город. Нас было двое людей, а я с волком. Мужчина в башне скользнул по нам взглядом, я увидела узнавание и легкий кивок. Взяла Дария за руку и повела.

Радельме хоть и был центром на Севере… но это не целое царство. Северные земли — это мой родной город и пара близ лежащих деревень, которые почти вросли в город. Обычные люди тут жили под управлением нашего клана. Мы давали защиту, а они помогали нам строить цивилизацию.

Но город выглядел слегка опустелым. Да, люди были. Но я привыкла видеть шумные повозки, запряженные лошадьми, стук молота по наковальне, — ведь в городе много кузнецов и среди обычных людей, — пение детей и звук топора и бревен.

Было тише.

Дарий взял меня за руку, вовремя поняв, что мне необходима была связь с реальностью, ибо я почувствовала себя во сне.

Я ведь догадывалась, что так будет. Тогда отчего в сердце так больно?

«Догадываться и видеть — разные вещи» — сказал Лалону.

— Идем, — хриплым голосом сказала я Дарию.

Я повела его привычной дорожкой туда, куда могла найти путь закрытыми глазами. Мы оглядывались на торговцев, я слегка улыбалась, но чувствовала печаль с чем-то еще. Смирением.

— Прости, — вдруг сказал Дарий.

— За что?

— За… это… все.

— Ты не виноват. — Я положила ему руку на щеку, а затем потянулась и поцеловала его в уголок губ.

— Но я… если бы я был царем, то не начал бы войну и…

— Ты не можешь исправить то, что в прошлом. Ведь оно… прошло.

Он молча смотрел на меня, хмурился. Думал о чем-то, что не готов еще был озвучить. Положил свою ладонь сверху на мою, прижимая мою руку к его щеке плотнее, прикрыл глаза, а затем поцеловал мне пальцы.

— Идем же, — сказала я.

Дом на окраине, почти у леса. Впрочем, мы все жили у леса. Но этот дом дальше всех.

Я скинула обувь под удивленным взглядом мужа и пошла босиком. Изумрудная трава щекотала ступни как в