МАРСИАНСКИЕ ВОЙНЫ - Эдгар Берроуз

– В Гелиум? Почему? - спросил юноша.

– Я принц Гелиума, - ответил я ему.

Он бросил на меня странный взгляд, но ничего не сказал. Меня удивило тогда выражение его лица, но спешные приготовления к побегу отвлекли меня, и только много позже вспомнил я об этом инциденте.

Было время идти. Через минуту мы с юношей очутились на верхушке перегородки. Расстегнув свои ремни, я связал их длинной полосой и спустил ожидавшему внизу Ксодару. Он схватился за конец и вскоре сидел рядом с нами.

– Как просто, - засмеялся он.

– Остальное будет еще проще! - успокоил я его.

Затем я поднялся к верхушке внешней стены темницы, чтобы заглянуть через нее и наблюдать за проходящим часовым. Я прождал около пяти минут, а затем он показался из-за угла своей медленной развалистой походкой.

Как только он обогнул сторону темницы, откуда мы должны были бежать, я схватил Ксодара за руку и втащил его на стену. Сунув ему в руку конец ремня, я быстро спустил его вниз. Затем ремень схватил юноша и тоже соскользнул вниз.

Как мы и уговорились, они не дожидались меня, а медленно направились к берегу. Расстояние до воды было около двухсот футов, и нужно было пройти как раз мимо сторожки, переполненной спящими солдатами.

Едва они сделали десять шагов, как я тоже соскочил вниз и, не торопясь, последовал за ними.

Проходя мимо сторожки, я подумал о тех мечах, которые там лежат. Я остановился. Если кому-нибудь и нужны были эти мечи, то, конечно, больше всего нам, собиравшимся в такое опасное путешествие!

Я взглянул в сторону Ксодара и юноши и увидел, что они соскользнули через борт дока в воду. По уговору, они должны были зацепиться за металлические кольца, вделанные в каменные глыбы дока на уровне воды, и ждать, пока я не присоединюсь к ним.

Мечи в сторожке неотразимо притягивали меня, и я мучительно колебался, не зная, на что решиться. Каждая минута промедления грозила нам гибелью. Я взял себя в руки и в следующую минуту уже неслышно крался по направлению к двери сторожки. Приоткрыв дверь лишь настолько, чтобы заглянуть внутрь комнаты, я увидел дюжину чернокожих, растянувшихся на одеялах и погруженных в глубокий сон. В дальнем конце комнаты стояли оружейные козлы и в них были ружья и мечи. Больше ничего не было видно; осторожно толкнул я дверь еще раз. Дверная петля протяжно скрипнула. Сердце мое упало. Один из людей зашевелился. Я проклинал себя, что своим рискованным шагом, может быть, помешал всему плану нашего бегства. Но отступать было поздно.

Как тигр, прыгнул я быстро и бесшумно к тому воину, который пошевелился. Мои руки протянулись над его горлом, ожидая момента, когда он раскроет глаза. Моим напряженным нервам показалось, что я застыл в этом положении на целую вечность. Солдат что-то промычал, повернулся на бок, и снова послышалось мерное дыхание спящего.

Тогда, осторожно пробираясь между солдатами и через них, я подошел к козлам. Здесь я обернулся, чтобы оглядеть спящих. Все было тихо. Их спокойный храп казался мне очаровательной музыкой.

Тихонько вытащил я меч из козел. Шорох ножен о козлы раздавался в моих ушах как оглушительный шум, и я ожидал, что в комнате поднимется тревога. Но никто не пошевельнулся.

Второй меч мне удалось вытащить бесшумно, но третий громко зазвенел в ножнах. Теперь, несомненно, должен был проснуться, по крайней мере, один из стражников… Я готов был уже броситься к дверям, чтобы предупредить их нападение, но к моему изумлению никто не тронулся. Или они крепко спали, или производимый мною шум на самом деле был менее сильным, чем мне казалось.

Я уже собирался уйти, когда заметил на козлах револьверы. К сожалению, более одного унести я не мог: я так был перегружен мечами, и не мог двигаться быстро. В то время, как я вынимал револьвер, взгляд мой упал на окно, находившееся около самых козел. Это был великолепный путь к бегству. Оно выходило прямо на док и было менее чем в двадцати футах от воды.

Я уже поздравлял себя с успехом, когда внезапно раздался шум раскрывающейся двери и на пороге выросла фигура начальника стражи! Одного его взгляда, очевидно, достаточно, чтобы оценить всю остроту положения и, надо отдать ему должное, он сделал это с такой же быстротой, как я. Одновременно подняли мы наши револьверы, и звуки выстрелов слились в один.

Пуля просвистела у моего уха, и я успел заметить, что он зашатался. Не знаю, ранил я его или убил, потому что в то же мгновение я бросился в окно. Через секунду воды Омина сомкнулись над моей головой, и мы все трое лихорадочно плыли к небольшому аппарату, который был футах в двадцати от нас.

Ксодар плыл с мальчиком; а я держал мечи: револьвер я выронил. Несмотря на то, что мы были сильными пловцами, мне казалось, что мы ползем, как улитки. Я плыл все время под водой, но Ксодар был вынужден часто подниматься, чтобы дать юноше возможность дышать. Поэтому приходилось удивляться, что они не сразу обнаружили нас.

Мы уже достигли борта лодки и уселись в нее, когда часовой военного корабля, разбуженный выстрелами, заметил нас. Громкий пушечный залп прокатился глухими раскатами под скалистым сводом Омина. Немедленно проснулись тысячи спящих солдат. Тревога в Омине была таким редким случаем!

Я успел пустить в ход машину раньше, чем замер звук первого пушечного выстрела, и через секунду мы быстро поднялись с поверхности воды. Я растянулся во всю длину на палубе, имея перед собой рычаги и кнопки управления. За мной лицом вниз лежал Ксодар и юноша.

– Подымайся выше, - прошептал Ксодар. - Они не посмеют стрелять из тяжелых орудий по направлению к своду, осколки снарядов упадут обратно на их суда. Если мы заберемся достаточно высоко, то килевая обшивка защитит нас от ружейного огня.

Я сделал, как он говорил. Мы видели, как под нами люди сотнями прыгали в воду, направляясь к небольшим крейсерам и одноместным аэропланам, привязанным к большим кораблям, как шлюпки. Несколько крупных судов быстро следовали за нами, но не поднимались с поверхности воды.

– Держи правей! - вскричал вдруг Ксодар.

Адский шум внизу все усиливался. Ружья трещали, начальники отдавали приказание, солдаты перекликались с палуб судов, и все звуки покрывались шипением и треском пропеллеров, прорезавших воду и воздух.

Я не решался развить максимальную скорость, боясь залететь за отверстие, ведущее из подземного царства во внешний мир, но все же мы мчались очень быстро. Маленькие аэропланы уже поднимались с воды, когда Ксодар закричал: "Отверстие, отверстие!" и я увидел прямо впереди темную зияющую дыру.

Десятиместный крейсер поднимался прямо впереди нас, чтобы отрезать нам путь к спасению. Это было единственное судно на нашем пути, но, судя по скорости, с которой оно летело, оно могло успеть встать между нами и выходом и разбить все наши планы.