Руководство для девушек по обращению с вампирами - Кейти Макалистер

 То, что он сказал внезапно проникло через слои моего раздражения. Я остановилась и повернулась к нему лицом.

 - Эй! Что ты имеешь ввиду: 'действия, которые последовали'? Откуда ты знаешь какие действия последовали? Ты шпионил за Рафаэлем и мной?

 Он провел большим пальцем по моей руке. Я убрала свою руку. Мне нравилось, когда это делал Рафаэль.

 - Нет, я не шпионил за вами. Я слишком уважаю тебя, чтобы сделать это. Но ты - моя возлюбленная; наши умы - как один. Я могу чувствовать, когда ты подчинена сильным эмоциям, а так же ты можешь чувствовать мои эмоции.

 Волна румянца разлилась по моей груди и шее, заставляя мои щеки краснеть и пылать. - Ты подразумеваешь, что ты можешь сказать, когда я - …, когда Рафаэль и я - …, ты знаешь?

 Отвращение пылало на его лице, что-то зловещее мелькало в его глазах.

 - Ты можешь быть уверена, что я не наслаждаюсь осознанием того, что моя возлюбленная находится в руках другого, но вот ответ на вопрос - да, я знаю.

 Боль в его глазах была слишком невыносима. Я взяла его за руки, и прижала их к своей груди.

 Как только я собралась сказать слова, я не смогла выдавит из себя ни звука, поскольку в горле пересохло. Я повернула свою голову и впилась взглядом в Генри.

 - Отойди к статуе лошади. Ты можешь наблюдать за мной и оттуда.

 Он упрямился моей просьбе, пока Кристиан не посмотрел на него пристальным взглядом. Генри мигнул несколько раз, затем двинулся в обратном направлении, врезавшись в нескольких человек, в большое дерево, и наконец стукнулся о маленький металический столик. Он не остановился у статуи, а продолжал идти. Я предположила, что у меня несколько минут до того, как он найдет Рафаэля, и начнет сплетничать.

 Я сжала руки Кристиана, пока он не посмотрел на меня.

 - Кристиан, я сожалею, что ты думаешь, что я предала тебя. Я не испытываю тех же самых чувств к тебе, каких ты испытываешь ко мне. Я не могу быть тем, кем ты хочешь, чтобы я была.

 Его пальцы сжали сильнее мои.

 - Я знаю, что это жестоко по отношению к тебе, и эгоистично, и корыстно, но это - правда. Я люблю Рафаэля. Я буду всегда любить Рафаэля, и ничто, и никто не изменит этого. Если ты действительно можешь разделить мои эмоции, ты должен знать, что я не ввожу в заблуждение тебя.

 - Я знаю, что он околдовал тебя, да. Ты очарована им, и он возбуждает тебя в сексуальном плане, а я нет, но я знаю, что вы еще не приняли окончательного шага Воссоединения, и в глубине себя ты знаешь, что это правда.

 Мой румянец, который начал проходить, заново запылал на моем лице с удвоенной силой при упоминании о привлекательности Рафаэля, описанной Кристианом.

 - Я чувствую твои эмоции Возлюбленная, чувствую глубину твоей страсти, и знаю, что источником не может быть никто кроме меня. Ты моя Возлюбленная. Потому что я знаю это, потому что, в конечном счете, ты будешь моей, я даю тебе время, чтобы избавиться от чувств к Рафаэлю.

 Его глаза были холодные и твердые, как камни рун.

 – Это было нелегко для меня, но я уверен, что ты поймешь единственную истинную причину, почему я позволил другому владеть тобой.

 Оглядываясь назад, я думаю вокруг было слишком много людей, которые говорили мне, что я могу и не могу сделать. На самом деле нет другого объяснения тому, что произошло дальше.

 - Ты знаешь, эти брутальные штучки, вроде «Я позволил вам…» действительно начинают меня раздражать. Я не твоя собственность Кристиан. У меня есть своя голова. Я могу принимать решения самостоятельно. И я сделала это! Сейчас ты нравишься мне. Я бы хотела, чтобы мы были друзьями. Я обещала помочь тебе найти Возлюбленную.

 Я подняла руку, чтобы остановить возражения, которые видела, он собирался произнести.

 – Ок, твою другую Возлюбленную. Я знаю, ты думаешь, что это невозможно, но что если для тебя предназначены две женщины, а? Что если я, волею судеб влюбишаяся без ума в Рафаэля, пытаюсь занять место другой несчастной женщины, которая не знает о твоем существовании, но предназначена именно тебе. Независимо от моих слов, я хотела бы быть твоим другом, но я клянусь Богом, если ты ЕЩЕ РАЗ скажешь мне, что твое раздутое самовлюбленное эго позволяет мне далеть, а что нет, то я врежу тебе прямо в нос.

 Его глаза опасно вспыхивали в течение трех секунд, прежде чем я была прижата к его груди, а его руки как железо сковали меня. Мой разум был заполнен его гневом, его потребностью доминировать и согнуть меня под гнетом его воли. Честно говоря, я не знаю, что могло бы произойти, если бы он показал мне другую сторону своих страданий, острую потребность в любви и невыносимое одиночество, но он не сделал этого. Вместо этого я была завалена его убеждениями, что он имеет полное право взять под свой контроль мою жизнь.

 - Ты…моя. - его голос походил на жидкий металл, гладкий, красивый и с твердой решимостью. – Ты всегда будешь моей.

 И тут он допустил ошибку. Он нажимал на меня своим разумом, фактически пытаясь толкнуть к тому, что он хотел услышать. Я издала клич боевой амазонки и сложила пальцы в кулак. Его голова наклонилась, чтобы поцеловать меня. Я ударила ботинком по его ноге и наблюдала с удовлетворением, как он дернулся назад, его глаза широко раскрылись от удивления. Я подняла свою ногу и коленом ударила его в пах, а затем он качнулся вперед и мой кулак ударил его в нос, он согнулся от боли.

 - Никогда не делай этого снова, – вопила я, когда он рухнул. – Мой разум только мой! Ты не можешь заставлять меня делать ЧТО- ЛИБО!

 Я вырвалась от него, игнорируя ошеломленные выражения на лицах его сотрудников, так как они видели, что их работодатель корчится на земле, потирала пальцами суставы и чувствовала себя чрезвычайно довольной собой. Пока не вспомнила, что хотела, чтобы Кристиан прочитал мысли Майлоса для меня.

 - Ну, чёрт, - зарычала я, шокируя старика, у которого в руках были скатерти. – Простите, - я извинилась и развернулась. Я шла назад, туда, где Кристиану помогал большой крепкий парень. Парень выглядел так, что мог бы доставить мне неприятности, пока я не уставилась на него сердитыми глазами; затем он отошел на достаточное расстояние, чтобы я смогла увидеть Кристина. Он больше не искал опоры, но также и не стоял со столь привычной для него элегантностью.

 - Ты снова собираешься ударить меня? – спросил он обычным ровным, немного колючим голосом. – Если это твое намерение, то, пожалуйста, дай мне отправить своих сотрудников из сада. Мне не хочется, чтобы они были свидетелями того, как ты повторно заставишь встать меня на колени перед твоей воинственностью.

 - Мне правда жаль, что я ударила тебя. И наступила на ногу. И ударила коленкой. Я надеюсь, что все будет в порядке там.