Эффект Геллера - Ури Геллер

Человек, назвавшийся Майком, пытался втянуть Геллера в шпионскую деятельность, а множество американских таможенников, агентов ФБР и работников службы по борьбе с наркотиками по своей собственной инициативе обращались к нему с просьбой помогать в розысках похищенных, трупов и злодеев. Его успехи в этих областях были не столь впечатляющими по вполне понятным причинам: по натуре он артист, а не секретный агент, и у него появились бы основательные причины беспокоиться о своей безопасности, если бы стало известно, что он является детективом-телепатом, который не имеет право на ошибку.

Карт-бланш на то, чтобы Ури расширил горизонт своей деятельности, был получен благодаря двум влиятельным израильтянам: Амнону Рубинштейну, ставшему впоследствии министром связи, и министру обороны Моше Даяну. Рубинштейн, в доме которого Ури провел один из первых публичных сеансов, выступал в роли советчика и до сих пор поддерживает дружеские отношения с Ури. Что касается Даяна, то мы должны учитывать, что он обращал внимание только на тех, о которых, как он считал, ему следует все знать. Единственная услуга со стороны Ури, которую он позволил тому оказать, заключалась в том, что Ури помог отыскать несколько гончарных изделий во время археологических раскопок. Я бы сильно удивился, если бы Даян отказался от дальнейшего использования способностей такого рода.

Ричард Диксон, хорошо информированный писатель, пишущий роман о шпионах, в своей книге «Израильская секретная служба» (1978) уделил главу телепатическому шпионажу. Он дал понять, что в этой области израильтяне обогнали многие европейские страны. По свидетельству одного из его источников информации, деятельность Геллера находилась под пристальным вниманием агентов просоветских блоков сразу после его приезда в США; а еще раньше им заинтересовались агенты службы «Моссад».

Идея телепатического шпионажа является весьма привлекательной, и вокруг нее гораздо больше примитивных спекуляций, чем веских доказательств. Единственная область, в которой использование телепатически талантливых шпионов было признано полезным, — дистанционное видение. В 1984 году колумнист Джек Андерсон опубликовал серию материалов о проекте ЦРУ под кодовым названием «Грилл флэйм», ставшим продолжением работ, начатых в 1972 году в СИИ Инго Своном, Харольдом Путхоффом и Расселом Таргом. С помощью этого проекта, писал Андерсон, была получена информация, позже подтвержденная с помощью спутника о ядерном испытании малой мощности в Семипалатинске в Казахстане и о месте гибели советского бомбардировщика Ту-95 в одном из районов Африки.

Тарг вместе с коллегой Кейт Харари в 1983 году посетили Советский Союз, вернувшись оттуда в октябре 1984 года, чтобы провести эксперимент с дистанционным видением между Москвой и Калифорнией, в котором участвовала Джуна Давиташвили. Во время этого эксперимента, который снимался на видео, она выдала достоверную информацию о двух объектах, выбранных наугад в Сан-Франциско, на которых позже побывала Харари.

Использование подобных экспериментов в военных целях кажется вполне резонньтм. Однако, если бы мне поручили сформировать команду шпионов телепатов, Геллер был бы последним, которого бы я в нее включил. Не только потому, что он слишком хорошо известен газетчикам, но и по тому, что он всегда отказывался участвовать в любых экспериментах, которые могли бы привести к деструктивному использованию психической энергии. Теоретически телепатическая война вполне возможна, однако на практике проблема будет заключаться в том, как найти тех, кто согласился бы в ней участвовать.

Другое дело — мирная телепатическая кампания, описанная Ури в 12-й главе. Здесь перспективы являются многообещающими. Во время моих поездок в Восточную Европу ко мне постоянно обращались с просьбой помочь в исследовании возможностей использования психической энергии в мирных целях. Я думаю, этого бы не произошло, если бы заинтересованные люди не были хорошо осведомлены в том, что ведутся работы по изучению возможности использования этой энергии в других, не столь полезных целях.

Последние события показывают, что перемена в личном отношении к этому вопросу может иметь далеко идущие последствия. Прошло всего три года после войны 1973 года, когда президент Египта Садат совершил свой исторический визит в Израиль, перевернув сознание миллионов только тем, что ступил на землю с трапа самолета. За этим последовал длительный период мирного сосуществования между Израилем и Египтом, которого не было с момента создания государства Израиль. Встреча в Женеве в 1985 году между руководителями США и СССР стала событием, оказавшим более сильное влияние на сознание как Рональда Рейгана, так и Михаила Горбачева, чем все то, что они когда-то говорили друг другу. Этим же можно объяснить и неудачу двухсторонней встречи в Исландии в 1986 году. Мысль о том, что люди типа Ури Геллера могут изменить ход событий в мире, обменявшись рукопожатием с Аднаном Хашогти, не столь убедительна, как это может показаться. События происходят под влиянием мыслей, а мысли могут менять и их владелец, и кто-нибудь другой.

В современном мире есть место настоящему волшебству. На самом деле оно просто необходимо, хотя надо различать потребительское и деспотическое волшебство. Если волшебник стремится распространить свое влияние на окружающих, как доктор Фаустус, он будет уничтожен силами, которые он вызвал в жизни. Если же он стремится изменить окружающую действительность, взывая к уже существующей созидательной силе и сотрудничая с ней во имя общей пользы, он может сотворить настоящие чудеса.

«Волшебство — это отнюдь не просто набор обрядов, церемоний и сверхъестественного искусства, как многие неправильно думают. Это гораздо больше. В двух словах — это способ видения мира. В сущности, оно заключает в себе духовное состояние».

Я прошу прощения за то, что вырвал эту цитату, принадлежащую одному из наиболее ярых критиков всего паранормального, из общего контекста обзора восьмитомной «Истории магии и экспериментальной науки» профессора Линна Торндике, сделанного Эриком Дж. Дингваллом в первом выпуске (1959) журнала «Интернэйшнл джорнэл оф парапсихолоджи». Монументальный труд Торндике, на который он потратил 50 лет, по словам Дингвалла, является не только историей, но и «иллюстрацией опасностей, которые неизбежно возникают, если смотреть на мир с позиций магии и трудностей, с которыми сталкивается человечество, пытаясь уйти от восприятия мира с этих позиций».

То, что подобные опасения существуют, не поддается сомнению. Как не поддается сомнению и утверждение Дингвалла о том, что «там, где возникает игнорирование факта, как говорил в XYI веке Монтень, увеличиваются шансы для проявления жульничества и обмана».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});