Декадент - Шайла Блэк

- Что, мать твою, изменилось?

Ох, еще одна жестокая правда. Дик с трудом подавил желание поморщиться.

- Она сказала, что любит меня.

- Мне об этом она сказала гораздо раньше.

Люк, казалось, совсем не ревновал. Это до чертиков смутило Дика.

- Я тоже сказал, что люблю ее.

- И теперь она хочет быть единственной?

Горькая усмешка брата показала Дику, что это могло случиться ужасно быстро.

Он пожал плечами.

- Мы оба знаем, что я не создан для этого. Я не могу, - Дик отвернулся и уткнулся лицом в ладони. - Я чувствую себя неправильным. Какому нормальному мужику нужен приятель, который будет держать его за руку, пока он занимается любовью со своей женщиной?

- Думаешь, она понимает? Знает причину?

- Нет. - Люк открыл было рот, но Дик остановил его. – Даже если я и расскажу ей, это не изменит фактов.

- Что за чушь ты готов себе внушить, лишь бы не выдавать ей правду.

Может и так. Но он не был готов проверять эту теорию. Черт, она, вероятно, убежит с криками от него, и не имеет значение, что он попытается сделать, чтобы остановить ее. Так зачем впутывать ее во все дерьмо из его прошлого?

- Прекрати!

Люк пожал плечами, явно в бешенстве.

- И что дальше?

Вздохнув, Дик посмотрел на Кимбер. Чертовски хороший вопрос.

- Мы проведем остаток утра в пути домой, и там расскажем ей уже после обеда, что больше не будет никакого менажа. Потом... Я полагаю, мы позволим ей самой решить, чего она хочет.

– Имеешь в виду - кого?

Ущербного мужчину или человека, которого она не любила. Тот еще выбор.

Дик в напряжении прошелся рукой по волосам.

– Да.

Забавно, что, когда Кимбер пришла к ним в первый раз, с просьбой научить ее всему в менаже, она спросила, как они справляются с ревностью. Его ответ был полным бредом и бессовестной ложью. Правда была в том, что он никогда не сталкивался с этим. Среди тех женщин, которых он и Люк вместе трахали, не было той, которая когда-либо что-то для него значила. Теперь же, когда он почувствовал укол жадности, то не сможет благополучно с этим справиться. И, скорее всего он потеряет из-за этого Ким.

***

Парни были устрашающе молчаливыми весь остаток дня, что было на руку Кимбер.

Проснувшись днем, Ким ощущала себя истощенной, она лежала одна на большой кровати в хижине посреди болота. Люк принес ей ланч, но она не смогла заставить себя поесть. Дик объявил, что они направляются обратно в Техас. Она полагала, что должна быть счастлива. Но счастье не приходило. Будь то карие глаза Люка или ослепительно голубые глаза Дика, казалось, они оба видели ее насквозь. Их взгляды были тяжелыми и обеспокоенными. У нее появилось такое чувство, что приближается своего рода расплата...

Вялая и испытывающая тошноту после стольких рыданий, Кимбер не спеша упаковывала свой чемодан. Она слышала, как на кухне Люк собирал столовые приборы и посуду, которые привез с собой. Дик... Кто знает, где он?

У нее было странное желание найти его сейчас и спросить, по-прежнему ли он любит ее. Спросить, собирается ли он закончить их отношения, если они исключат Люка из постели. У нее было плохое предчувствие насчет ответа на этот вопрос, особенно после его реакции на попытки Люка покинуть спальню этим утром. Казалось диким, почти невероятным, что такой мужественный человек, как Дик, не мог заниматься любовью самостоятельно, без присутствия другого мужчины рядом, но что если это правда?

Тот факт, что он отказался открывать ей причину, разрывал ее на части и, честно говоря, выводил из себя. А теперь появилась еще одна, совсем другая, сложность, которую она даже не ожидала...

Всю дорогу назад, в Восточный Техас, их сопровождала тишина. Девушка утешала себя мыслью, что была в одном шаге от встречи с папой и выяснения того, как дальше сложится ее жизнь.

Едва они переступили порог дома Люка, как Дик заявил, что вынужден уйти по работе. Боже, он уже пытается дистанцироваться. Он мог ее любить... но чувствовалась уверенность в том, что он не собирается пытаться преодолеть то, что ее беспокоит. Был ли его внезапный уход намеком на то, чтобы она ушла?

Через минуту после ухода Дика Люк приблизился к ней, смотря на нее так, словно что-то задумал.

- Тебе что-нибудь нужно, любимая? Кофе? Еды? Я приготовлю для тебя все, что захочешь.

Но в этот момент она просто хотела побыть в одиночестве. Особенно если у него на уме были мысли, такие же горячие, как шоколад, заставляющий ее таять.

- Мне нужно купить кое-что в магазине. Могу я одолжить ключи от твоей машины?

Нахмурив брови, он согласился.

- Не могла бы ты вернуться к шести? Мне нужно быть в ресторане, в центре города, сегодня вечером.

Кивнув, Кимбер с облегчением вырвалась из тихого дома, переполненного воспоминаниями о комфорте, и уехала.

Не заняло много времени забрать некоторые вещи. Выбрать открытку для папы с надписью: «Выздоравливай. Я скучаю по тебе» было легко. Приобретение нового телефона тоже не заняло много времени. Она позвонила Логану и Хантеру, и те рассказали ей, что папу выпишут послезавтра. У нее была даже возможность поговорить с ним несколько минут. Радуясь за его скорейшее выздоровление, Кимбер мысленно собрала в кучу не дающие ей покоя проблемы в ее воображаемом списке и попыталась запрятать их подальше от реальности.

Кимбер вернулась в дом Люка чуть позже пяти.

Греховно сексуальный, с длинными распущенными волосами, в брюках цвета древесного угля и широкой белой льняной рубашке, он прижался долгим поцелуем к ее щеке.

- Я ненадолго. Подождешь меня? Думаю, нам следует поговорить...

Она не любила его так, как любила Дика, но чувствовать ладонь Люка на своей щеке почему-то было комфортно.

- Он со мной покончил, да?

- Что будет дальше, на самом деле, зависит от тебя.

Он снова поцеловал ее, на этот раз сладко прижавшись губами к ее губам и легко скользнув языком. Затем Люк ушел.

Она села на диван и снова позволила себе сбросить напряжение громкими рыданиями. Слезы, одна за другой, текли по ее лицу, горячие и раздражающие, создающие начало всех головных болей. Когда еще она была настолько эмоциональной? Слезы утомили ее. Как и секс. И слезы, и секс случались по несколько раз в день, и, казалось, из-за этого сон теперь становится ее новым хобби.

По крайней мере, она надеялась, что все это было...

Черт, ей нужно покинуть этот праздник жалости к самой себе. Задать некоторые вопросы, не унывать, поговорить с ребятами, все выяснить. Это больше не может вот так продолжаться. Она не могла так жить. Собравшись с силами, девушка заставила себя съесть тарелку супа и пощелкала по нескольким каналам, пытаясь ни о чём не думать. Инсценированный смех на записи не действовал. Она побрела спать.