В Желании Сиять (СИ) - Утау Лир

Ван И, бывшего главы секты Небесного Облака, что был убит Цзи Ланем, когда Тинг покинула секту.

— Глава… — тихо прошептала девушка, ощущая в груди слабую, но все же ощутимую режущую боль.

Она не часто общалась с главой секты Небесного Облака, но всё же чувствовала его доброту в отношении неё. В конце концов, каковы бы ни были причины, этот человек позволил ей остаться в своей секте и сделал её старейшиной девятого пика. Да и после этого смотрел на неё не столько с научным интересом, сколько с отеческой теплотой. И Тинг этого было достаточно, чтобы считать его одним из важных и дорогих ей людей.

Тем не менее, девушка уже давно поняла, точнее, догадывалась, что могло произойти после её ухода из секты. Она понимала, что Цзи Лань не мог позволить Ван И помешать ей уйти. Тем не менее, Тинг упорно считала, что глава континента богов не станет убивать этого человека. Однако, почему-то, сейчас она совсем не удивилась, узнав обратное.

Девушка даже не думала о том, что Ван И мог быть сейчас за пределами секты. В конце концов, как её глава, он не мог покинуть её территорию, тем самым оставив секту без защиты могущественного культиватора второго отсечения и дав отмашку к нападению ближайшим соседям.

— Цзи Лань убил его за то, что Ван И запачкал кровью его накидку, — с хмурым видом глядя на пейзаж девяти пиков, пояснил Цин Вэньцзи, парящий рядом с Тинг над сектой, — А после объявил себя неофициальным главой секты и заперся на восьмом пике.

— …Ты всё так же не жалуешь его, — чуть помедлив, усмехнулась Тинг.

— Терпеть его не могу, — поправил девушку Цин Вэньцзи, явив свою самую беззаботную и очаровательную улыбку.

— Я рада, что у тебя хорошее настроение, — отведя от юноши взгляд, вздохнула Тинг и двинулась к девятому пику.

Словно этого и ждал, Цин Вэньцзи последовал за ней. Его серьезный вид и триумфальная улыбка, появившаяся на юношеском лице сразу, стоило Тинг отвернуться, казалось, добавляли моменту торжественности.

Тем не менее, эта торжественность никак не могла распространиться дальше его силуэта, поскольку весь образ Тинг являл собой образец тишины спокойствия, ярко контрастируя с Цин Вэньцзи.

Культиваторы, ставшие свидетелями возвращения бывшей главы девятого пика и её бывшего ученика — нынешнего главы пика, смотрели на них с некоторым недоумением, тщательно скрытым за не менее искренней радостью. В конце концов, большинство тех, кто застал те не столь уж давние времена, очень любили Тинг, а потому были рады её возвращению.

Что до тех, кто был знаком лишь с Цин Вэньцзи… для них было в новинку видеть подобный образ своего главы. Да и, честно говоря, Цин Вэньцзи не слишком любили даже ученики девятого пика, что уж говорить об остальных. И дело было не в его характере. На самом деле, смотря на ситуацию объективно, никто бы не назвал юношу плохим главой пика. Нелюбовь к нему объяснялась очень просто. Зависть и презрение. Ведь многие здесь знали, что Цин Вэньцзи вступил в секту лишь благодаря Тинг. Его быстрый прогресс и невообразимое для его уровня могущество все так же легко объясняли тем, что он был её личным учеником. По их мнению, Цин Вэньцзи ничем от них не отличался, а если бы его с самого начала поставили в те же условия, что и их, он был бы максимум середнячком.

Став старейшиной и главой девятого пика, Цин Вэньцзи старался не вмешиваться в дела секты. Единственное, что он себе позволял — решение серьезных конфликтов между учениками девятого пика и посещение тех собраний, присутствие на которых, как говорил Цзи Лань, было необходимым.

Верно, именно из-за своей политики невмешательства объективно смотрящие на ситуацию люди считали его неплохим главой пика. Хотя на самом деле Цин Вэньцзи не столько вел подобную политику, сколько считал работу старейшины ниже своего достоинства. К тому же, у него не было столько свободного времени, как у других старейшин — он должен был культивировать, чтобы как можно скорее развеять заклинание Тинг.

Цин Вэньцзи летел рядом с Тинг, и чем ближе они были к девятому пику, тем более натянутой была его улыбка. Он вспомнил о практически полностью иссушенном Тэн Хуаюане. Этот человек был всё ещё жив, даже спустя десять лет использования в качестве катализатора культивирования юношей. Однако Цин Вэньцзи было страшно даже думать о том, что скажет Тинг, увидев его. Вот только спрятать его сейчас, не вызывая подозрений, он никак не сможет.

Кроме того, размышляя о том, как спрятать этот почти труп, юноша вспомнил ещё об одном человеке, находящемся в его пещере бессмертного. Та мартышка похожая на человека… или наоборот, но не это сейчас важно!.. По мнению Цин Вэньцзи, Сюй Цун выглядел настолько отвратительно, что показать Тинг его было равносильно оскорблению её глаз.

Единственной радостной мыслью было то, что теперь он, хотябы, сможет спрятать этот недо-труп. На мгновение прикрыв глаза, Цин Вэньцзи отправил Сюй Цуну приказ исчезнуть с территории секты Небесного Облака вместе с Тэн Хуаюанем. А почувствовав, как через несколько мгновений изогнулось пространство в его пещере бессмертного, расслабленно улыбнулся.

Тинг не могла не заметить телепортацию, но, хмуро взглянув на Цин Вэньцзи, она лишь с натянутой улыбкой покачала головой. Как она могла не понять, что его лицо было уж слишком довольным? Словно сделал какую-то пакость и рад, что его на этом не поймали. Но, разумеется, Тинг не знала, что за их с Цин Вэньцзи спинами юношу уже очень давно называли «мелким пакостником».

Прозвище это впервые начало ходить среди старейшин спустя месяц после вступления Цин Вэньцзи в секту Небесного Облака. Всё потому, что юноша слишком часто ввязывался в драки, не предупреждая о поединках старших учеников, чем доставлял всем кучу хлопот. И ладно бы он дрался лишь на девятом пике, так нет — всего за месяц юноша умудрился заявить о себе на каждом из девяти пиков, как о безбашенном мальчишке с золотой ложкой во рту, что больше всего желает одолеть всех избранных и гениев секты, встав во главе них. Хотя сам Цин Вэньцзи никогда не заявлял ничего подобного. Он просто одерживал очередную победу и уходил. Молча.

Неожиданно натянутая улыбка Тинг сменилась сосредоточенным выражением. Они уже были почти у входа в пещеру бессмертного Тинг, как прямо перед ними пространство начало искажаться.

— «Это не может быть Сюй Цун!» — в какие-то доли мгновения понял Цин Вэньцзи и, резко дернув Тинг за руку, встал перед