Путь между - Надежда Ожигина

Король сладко потянулся… и понял, что проклятая лихорадка наконец отпустила.

— А пожрать в этом доме мне что-нибудь дадут? — весело спросил он.

Задумавшийся о чем-то своем шут подпрыгнул и оглядел Денхольма со всем недоверием, на какое была способна его душа, самая мнительная в целом свете.

— Не шутишь? — через некоторое время грозно вопросил он.

— Кто же шутит такими вещами? — возмутился король. — Еда — это святое!

— Что-то ты больно быстро поправился!

— Между прочим, сам сияешь, как начищенный чайник! Который, кстати, кипит так, что огонь заливает.

Санди бросился к печи, заплясал, обжигаясь кипятком.

— Странно здесь, — буркнул он, словно деньги в долг давал. — Убрался, вроде уютнее стало, тепло, свечи опять же… А нет-нет, да такое нахлынет, диву даешься, как сердце не разрывается!

— Говорил, надо уходить отсюда! — с затаенной гордостью прорицателя-недоучки, в кои веки накаркавшего беду, заявил король.

— Ага! И тут же спать завалился! — фыркнул шут. — А теперь поздно, братец, как говорило то разлюбезное болото. За окном такая темень, словно мироздание обрубили! Попробовал по нужде во двор выйти — проняло до судорог, испугался, что обратно дороги не найду! Вон в углу ведро поставил, гуда облегчайся, если приспичит.

— Какие ты, однако, страсти на ночь рассказываешь, — уважительно протянул Денхольм, натягивая штаны, не свои, сохнущие на печке, — неведомого хозяина, благо впору пришлись, хотя и длинноваты.

Они поужинали, выкурили по трубке отменного табачку, выкупались в бочке божественно теплой воды. Дорога научила их ценить простые радости бытия, к коим причислялись теперь и сытый желудок, и чистое тело, в прошлой жизни вещи настолько обыденные, что не представляли даже самого малого интереса.

Потом они долго лежали, укрывшись одной шкурой, и размышляли о смысле своего существования. Разговор перескакивал с одного на другое, пока не угас сам собой оплавленными свечами в изголовье.

Сон подкрался тихо и незаметно, опытным ловцом, бросающим сеть…

— Я ничего не в силах изменить, родич! — прилетел далекий и тихий голос Йоххи, упал, словно покрывало, на умиротворенное сознание…

Король ехал по чужой стране, мерно покачиваясь под чужими звездами на странном животном, которому не мог найти названия. Шелест песка под копытами горбатого зверя, слабое позвякивание в заветной сумке. Захотелось взглянуть еще разок, выгоняя из сознания прощальное пророчество всезнайки-дракона. Разве может не принести счастья ТАКАЯ красота?! Лучшее из всего, что было в драконьей сокровищнице! Лучшее из всего, что было сотворено в Мире Хейвьяра! Дивной красоты ожерелье лежало на его ладони, синие камни впитывали свет звезд…

Говорят, его творил Сам Кователь, заключив в камни слезы своей возлюбленной! Подарок, достойный прекраснейшей во Вселенной! Подарок, достойный жены…

Ибо был он тем, кого называли Великим Мечником Рорэдола, Хальдеймом, живой легендой Межгорного края.

Он поехал, он поехал на своем лихом конеНе за подвигом и славой, за подарками жене…

Мотив легко трогал губы, лаская теплую улыбку — памятью о родине. Что только не придумают подыхающие от скуки рапсоды! Он еще в путь собирался, а у них уж готова была баллада, весьма героическая, надо сказать. Пришлось стараться, чтоб фантазеры не ударили в грязь лицом, хотя им и не снилось, как далеко можно забраться в поисках достойного подарка! Почти с края света возвращается, но уж вещь везет — заглядение!

Он поехал, он поехал…

Нагородили о нем чепухи порядочно! Ну, увидал он прекрасную Йолланд неподалеку от своего дома в лесу; ну, волка разорвал, что ею подкрепиться вознамерился. Разве думал он тогда о мече? о струне? Прихватил за талию покрепче, сдернул с груди ворот просторной рубахи, как поступал не единожды. А что, верный способ проверить, кто перед тобой: шлюха или честная баба! Солдатский способ… Она чистая оказалась, неклейменая, поддала коленом — добавки не потребовал. Испугалась, убежала… Вот тогда-то, пока корчился в лесу от боли в причинном месте, и родилась его любовь. Так прихватила, что свататься поехал. К ней, к дочери самого наместника Рорэдола!

Он поехал, он поехал…

Девушка при виде суженого — в крик: только не ему, отец, господин мой! Цыц, дура-девка, не причитай! Сватается жених, подарки привез — слюни только знай-утирай! Опять же гномы за ним — единой горою! Как откажешь? Тут политика тонкая, равновесие края нарушить можно!

Но отдать единственную дочь-красавицу нелюбимому? Зверю лесному на растерзание?! Уж такие женихи сватались, знатные рыцари! А этот? Слова сказать — и то не умеет!

Нашептали премудрому: устрой по обычаю состязание мечников! Многие воины на Йолланд глаз косят, подрежут гордыню выползню болотному!

Нашептали, накаркали. А ему что, пришел, обрубил соперникам все, до чего дотянуться успел, прежде чем оттащили… Все равно ведь с ним пошла, зря только тьму народу покалечили! Смех да и только!

Уж как девица мужа своего ненавидела! Дичилась, словно коза горная! Два месяца ее сторонился, не касался. Руки грыз, камни глодал, вытерпел, укротил желание! Зато потом — два года душа в душу, в лесной глуши — единым существом. В поход уезжал — воем выла: не надо мне никаких подарков, лишь бы ты со мной был, любимый! Но отпустила, умница, поняла: задыхается муж без вольной воли, без хорошей драки!

Он поехал, он поехал…Нет, рапсоды! Он уже возвращается!Светло и весело было на душе…

…Словно вихрь налетел, мешая, путая краски, сметая расстояния, скручивая время в малую петлю…

Скачет король, высекает искры из доброй гномьей кладки, торопит коня…

Интересно, каков он в деле, этот самый Великий Мечник! Правда ли хорош? Так ли хорош? Проверить, испытать, в ученики напроситься!

Ибо стал король воином по имени Горт, знатным мастером фехтовального искусства. Ищущим ученичества. Познающим чужое мастерство.

И убивающим превзойденного Учителя, как раскалывают косточку съеденной сливы, как выкидывают сношенные сапоги! Чтобы снова быть первым! Единственным! Великим!

Торопит Горт коня, азартно щурится. Глупцы рорэдримы, о ком баллады складываете! Сами с поклонами дорогу указали, заветный поворот на карте пометили! Злое веселье тешит его душу: уже скоро, совсем скоро! Вон и дом за деревьями мелькает…

А рядом с домом, у колодца…

Статная девушка ласкает ручного медвежонка, медом угощает. И волосы ее сияют, как спелая пшеница в полях Вилемонда. И глаза ее сини, как озера в лесах Навахонда… Улыбнулась верчиво, руку протянула…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});