Афганская война Сталина. Битва за Центральную Азию - Юрий Тихонов

Когда немецкие войска в 1942 г. начали наступление на Сталинград и Кавказ, в афганском правительстве усилилась группировка Дауд-хана. Советский посол К. Михайлов в одном из своих донесений в Москву писал, что англичане ненавидят Дауда, так как он «является ярым сторонником расширения территории Афганистана, в первую очередь за счет... воссоединения полосы патанских племен с Афганистаном»{8}. Ради достижения этой цели «молодые» были готовы вовлечь Афганистан в войну против Англии.

Понимая, что англичане больше боятся всеобщего восстания приграничных пуштунских племен, чем регулярной афганской армии, Дауд-хан и его окружение стали готовить вооруженный мятеж на индо-афганской границе. Так, в мае 1942 г. близкий к Дауду министр общественных работ Рахимулла-хан заключил с Г. Пильгером соглашение, по которому обещал немцам поднять восстание гильзаев против англичан. Сигналом к началу вооруженного выступления этого племени должно было стать вторжение вермахта в Иран. Германия взяла на себя обязательства поставить восставшим гильзаям необходимое вооружение и боеприпасы. Рахимулла-хан особенно настаивал, чтобы немцы предупредили его заранее о своем наступлении на Индию, так как из-за ограниченных запасов продовольствия гильзаи не могли вести боевые действия более 25 дней{9}.

Благодаря помощи прогерманской группировки немецкое посольство летом 1942 г. стало получать столь нужные абверу разведданные об Индии. Заместитель афганского премьера Наим-хан в июле 1942 г. сообщил Г. Пильгеру и П. Кварони, что афганское правительство готово снабжать страны Оси развединформацией по Индии и Советскому Союзу.

После капитуляции Германии, давая показания в Бутырской тюрьме, Г. Пильгер заявил следователю, что до поражения под Сталинградом афганское правительство снабжало германское посольство информацией о ситуации в Британской Индии. О своих связях в 1942 г. с Наим– ханом немецкий дипломат сообщил: «Однажды при встрече с Наим-ханом он мне заявил, что английская разведка в Афганистане ведет усиленную работу против миссий стран Оси, и предложил мне и остальным сотрудникам немецкой миссии быть осторожными. Тогда же Наим-хан дал согласие систематически информировать меня о всех интересующих вопросах как в отношении англичан, так и в отношении Советского Союза»{10}.

В Берлине и Риме с осторожностью отнеслись к предложению афганского правительства, но японцы с энтузиазмом восприняли известие о готовности Афганистана сотрудничать со странами Оси в области разведки. В Токио считали, что Кабул может поддержать антибританское движение в Индии и помочь Японии наладить авиасвязь с Германией{11}.

Однако афганское правительство соглашалось тайно (!) сотрудничать с Германией, Италией и Японией только в обмене развединформацией. Так, Рахимулла-хан, выполняя просьбу германского посольства, отправил «для обучения строительному делу» в Британскую Индию афганцев-переводчиков, которые раньше работали с германскими специалистами и были завербованы немецкой разведкой{12}. В то же время афганское правительство отправило в Индию начальника промышленного отдела Афганского национального банка Атык-хана, который, по мнению англичан, занимался шпионажем в пользу Германии{13}.

Даже начальник военной разведки Афганистана Мухаммед Анвар-хан регулярно начал встречаться с К. Расмусом у него дома{14}. Во время этих встреч резидент германской разведки получил информацию о ситуации в Северо-Западной Индии. Так, в одном из документов германской разведки указывалось, что афганское правительство передало ей материалы о борьбе «Мусульманской лиги» во главе с Мухаммадом Али Джинной за создание Пакистана и ситуации в СЗПП{15}.

Особенно ценным для Италии и Германии было сотрудничество с их разведками афганского министра почт и телеграфа Абдул Гусейн-хана, который первый предложил свои услуги странам Оси. Большей удачи для себя спецслужбы фашистских государств не могли даже представить, так как с помощью этого министра можно было наладить бесперебойную связь с Кабулом. Однако в Берлине заподозрили афганского министра в двойной игре. Чтобы избежать возможной ловушки, германское Министерство иностранных дел и абвер устроили проверку Гусейн-хана.

Окончательно сомнения немцев рассеял Г. Сиддик-хан Чархи, который 4 августа 1942 г. был приглашен В. Мельхерсом в МИД Германии. Там Сиддик-хан заявил немецкому дипломату, что Гусейн-хан ранее поддерживал с ним связь и является надежным афганским националистом, хотя и не амануллист. После такой рекомендации Сиддик-хана в Берлине приняли решение пойти на вербовку министра связи, о чем немедленно было сообщено в германские посольства в Риме и Кабуле.

С помощью Гусейн-хана дипломатические миссии Италии и Германии в Афганистане наладили надежную связь с Римом и Берлином. К примеру, когда у итальянского посольства не оказалось средств на оплату телеграмм, П. Кварони было разрешено пользоваться услугами афганского телеграфа в долг.

Таким образом, в 1942 г. успехи вермахта на Кавказе и под Сталинградом привели к сильному крену в проанглийской политике Хашим-хана. В Кабуле росло число политиков, готовых примкнуть к странам Оси.

В августе 1942 г. ситуация в афганской столице накалилась до предела: по городу ходили упорные слухи о предстоящем государственном перевороте, который якобы готовил Дауд-хан. Лето и осень 1942 г. британское и советское посольства пребывали в тревожном ожидании этого события, которое могло произойти в любой момент.

После отстранения Муссолини от власти и объявления Италией войны Германии британское и советское посольства в Кабуле получили в свое распоряжение ценнейший источник информации о деятельности стран Оси в Афганистане: посланник П. Кварони, подчиняясь приказу правительства Бадольо, раскрыл представителям антигитлеровской коалиции в Кабуле много ранее секретных сведений. Так, итальянец подтвердил тот факт, что в 1942 г. в Афганистане назревал военный заговор против правительства Хашим-хана. П. Кварони рассказал следующее: «Он (представитель Дауда. – Ю. Т.) предложил войти с немецкой и итальянской миссиями в такой контакт... что если немцы займут Кавказ и окажутся в Иране, у границ Афганистана, то можно будет сделать правительственный переворот. Предлагалось убрать Хашим-хана и других проанглийски настроенных лиц, создать новое правительство, которое будет содействовать немцам и итальянцам в их движении на Индию. Дауд-хан соглашался при условии, если будет дана гарантия о сохранении в Афганистане существующей династии»{16}. Берлин и Рим отказались брать на себя подобные обязательства, в результате чего заговорщики больше не обсуждали с П. Кварони и Г. Пильгером своих планов.

Германия и Италия отказались гарантировать Дауд-хану сохранность в Афганистане династии Яхья-хель, так как хотели вернуть афганский престол Аманулле-хану, с помощью которого, как полагали в Берлине и Риме, им было бы легче организовать антибританский мятеж пуштунских племен на индо-афганской границе. Фашистские правительства прекрасно понимали: после захвата вермахтом Кавказа уже мало что могло помешать германским войскам вторгнуться в Афганистан и достичь границ Индии, поэтому они не хотели связывать себя какими-либо обязательствами перед династией Яхья-хель. Возможно, продолжая делать ставку на Амануллу и отказавшись пойти навстречу требованиям Дауд-хана, Германия и ее союзники совершили крупную ошибку.

В августе—октябре 1942 г. Дауд-хан и его сторонники не сидели сложа руки. Так, в августе 1942 г. он, как командующий Центрального корпуса, личным приказом повысил в чине 100 офицеров{17}. Действуя таким образом, Дауд-хан понимал, что Хашим-хан не рискнет отменить его решение, чтобы не вызвать недовольство командного состава гарнизона Кабула. Так оно и получилось: афганский премьер-министр утвердил все приказы командующего Центрального корпуса.

Увеличив число своих сторонников в столичном гарнизоне, прогерманская группировка «молодых» политиков приступила к подготовке вооруженного выступления приграничных пуштунских племен против Англии.

Обстановка на юге Афганистана и в полосе «независимых» пуштунских племен Британской Индии стала еще более взрывоопасной после поездки в октябре 1942 г. к приграничным племенам Дауд-хана. Официально было объявлено, что целью его переговоров с представителями приграничных племен является урегулирование инцидента в Хосте и выдача пострадавшим компенсации от афганского правительства{18}. Но Дауд-хан явно не подходил на роль миротворца. Вероятнее всего, он во время своих переговоров с вождями пуштунских племен призвал их к подготовке всеобщего восстания против Великобритании по сигналу из Кабула.

Почувствовав поддержку афганского правительства и зная об успехах японцев в войне с Англией, приграничные пуштунские племена подняли ряд восстаний против англичан. В сентябре-октябре 1942 г. резидент советской разведки М. Аллахвердов в своих донесениях в Москву сообщил, что пуштуны племен «независимой» полосы совместно с пуштунами из Афганистана атаковали г. Пешавар и несколько дней блокировали Хайбарский проход{19}. Вазиры успешно осуществили несколько нападений на британские войска.