Дикий гусь - Михаил Сухоросов

Я подмигнул Ларико:

— Опять все как в кино.

— Не совсем понимаю.

— Ну, как у нас в России гебисты не любят всяких ГРУ-стных товарищей…Или типа ЦРУ и ФБР.

— Да не так просто, — ухмыльнулся Старый. — А судя по тому, как за тобой погнались, ты и для тех и для других опасность представляешь

Я невесело рассмеялся:

— Жаль, что тут не кино…А то б я их попробовал лбами столкнуть, типа "крокодилам положено жрать друг друга"…

— Я уж и слов-то таких не помню — "кино"-, усмехнулся Малыш. — А ты не думал на грунт залечь?

— Пробовал. Как видишь, подняли.

— А чем тебе эти твои Серые не нравятся?

— А чем вам не нравится СБ?

— Да, кажется, у вас тут не соскучишься…_ мрачно пробормотала Ларико. — Уж на что «там» гадости хватает, а тут…Кого-то убить — в порядке вещей.

— Ничего, привыкнешь, — посулил Старый. — Только держись от этих склок подальше, а? Та еще мясорубка…

— И в чародейские дела нос не суй, — поддержал я. Ларико, похоже, хотела высказать какую-то резкость, но воздержалась, глядя на наши похоронные физиономии.

Некоторое время помолчали, потом Малыш широко зевнул и подвел итог:

— Ладно, выпили, потрепались, а теперь не пора ли на боковую? Давайте еще по одной, и баиньки, а завтра еще раз все на трезвую голову обговорим.

Совет Малыша приняли все. Я уже собирался устраиваться на крытой шкурами лавке, когда Малыш неожиданно повернулся ко мне:

— Держи, только в белый свет как в копеечку не пали, — и перебросил мне мой пистолет. Я кивком поблагодарил его — слов не нашлось. такой ход стоит на порядок дороже любых заверений в дружбе…

Я пристроил ствол под импровизированную подушку, потом накрылся остатками баронского плаща и некоторое время пытался обдумать услышанное, но мысли постоянно ускользали — жутко хотелось спать, к тому же мешала возня, начавшаяся за дощатой перегородкой, когда туда удалились Ларико и Старый. Спьяну я сначала даже обиделся, но вовремя себя одернул — не ждал же я, что Ларико у меня на шее повиснет, стоит мне появиться? К тому же, инструктор Института по технике выживания — прикрытие более надежное, чем отлученный орденец, которого в среднем раза три в неделю пытаются грохнуть. Ладно, какую-то сноровку в залегании на грунт, а так же в более активных методах защиты я приобрел, будем надеяться…

Я еще немного покрутился с боку на бок, но зеленый змий победил, и я вскоре перестал слышать даже богатырский храп Малыша.

ГЛАВА 21.

Пойло Старого обладало одним замечательным, вернее — примечательным свойством: наутро после него тяжело просыпаться, а потом еще тяжелей вспомнить, где находишься. Мне все это удалось сравнительно быстро, но открывать глаза я не торопился, просто лежал, прислушивался и вдыхал запах какой-то готовящейся еды. Идиллию нарушил громкий голос Ларико:

— Эй, желудки, всавайте, а то жрать не дам!

Не открывая глаз, я пробормотал:

— Если сама все слопаешь, заворот кишок тут не лечат.

— А ты, говорилка, помалкивай, а то схлопочешь овсянкой по физиономии.

— Я тебя тоже люблю.

Малыш, приоткрыв один глаз, пробормотал:

— Разорались с утра пораньше…И так тяжело.

Я сел, изобразил самую елейную улыбку и осведомился вкрадчиво:

— Малыш…Я давно спросить хотел, но вот никак собраться не мог…Ты, случайно, не знаешь, что такое отходняк?

В следующую секунду мне пришлось уворачиваться от подушки, пущенной могучей Малышовской рукой. Уклонился я успешно, но ветхая ткань лопнула, и мне на голову вывалилась целая куча перьев, сена и какой-то трухи. Я, матерясь, принялся стряхивать с себя эту дрянь, а Малыш пришел в веселое расположение духа и теперь оглашал хижину звуками случного стойла. Ларико уступала ему только в громкости, а Старый, выбравшись из своего закутка, ржал настолько неприлично, что я не выдержал и сунул ему за шиворот пригоршню перьев. Ларико тут же завопила, что заставит меня слопать каждое найденое в каше перо — в общем, всем почему-то стало очень весело. Когда ржание несколько улеглось, я направился к стоящему в углу бочонку с водой — слегка смочить глотку.

Я уже успел набрать воды в кружку, когда почувствовал что-то нездоровое — Малыш подозрительно притих. Значит, жди очередных проявлений тонкого юмора…

Я резко повернулся, расплескивая воду — и только в следующую секунду понял, что это спасло мне жизнь. Тонко звякнуло оконное стекло, пуля вышибла кружку у меня из руки и вошла, отбив щепку, в пол метрах в полутора от окна. Старый четким, отработанным движением сшиб Ларико за печку и метнулся под прикрытие стены слева от окна, Малыш моментально оказался справа, а я обнаружил, что скорчился в три погибели под самым окном и в руках у меня ствол. Значит, в подобных ситуациях мне уже бывать приходилось. Живучи рефлексы…

Малыш недовольно пробурчал:

— Интересно, какая там сволочь развлекается? Да еще с винтовкой…

— Выясним, — Старый перебросил Малышу кочергу. — Проверь выход.

Малыш кивнул и медленно пошел вдоль стены, сжимая в руках кочергу и стараясь не оказаться напротив окна, я тоже отодвинулся, чтоб не попасть в возможный сектор обстрела. А в следующий момент Малыш резким ударом распахнул дверь и отскочил, прижавшись к стене. По дверному проему звонко хлестнула автоматная очередь, сметая со стола глиняную посуду, а с востока, со стороны окна, щелкнул еще один винтовочный выстрел, пуля снова брякнула стеклом, срикошетила о печку и взвыв, как злой шершень, ушла в потолок.

На некоторое время повисло молчание, слышно было только как из прошитого очередью бочонка течет на пол вода. наконец Старый зло сплюнул:

— Значит, их там не меньше двух…

Малыш буркнул:

— Я, конечно, все понимаю, но зачем же посуду бить? Как насчет их вежливости поучить?

— Надо бы, — пропыхтел Старый, отодвигая в сторону какой-то сундук. — Сейчас схожу.

— Каким образом? — я показал глазами на окно и дверь. Старый усмехнулся:

— Когда на одном месте долго сидишь, поневоле окапываешься, — он уже разбирал какие-то доски, открывая узкий лаз в полу, потом спрыгнул в него, через минуту вынырнул и перебросил Малышу короткоствольный автомат:

— Прикроешь. Попробую с типом на выстоке разобраться. А ты, Ученик Чародея, со своей пукалкой не высовывайся, держи дверь. Малыш, ножичек!

Малыш перебросил ему длинный кинжал, висевший у пояса. Я попробовал вмешаться:

— Не порите горячку. Им нужен я.

— Сиди, сказано, — Старый исчез в дыре.

— У вас и автоматы, оказывается, есть, — подала голос Ларико. Малыш подмигнул:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});