Святилище кровавой луны - Зиан Шафер

он рыком сотрясает горы, прежде чем обессиленно рухнуть рядом со мной.

Дэкс.

Глава 31

Тягучее испарение нашего желания окутывает палатку, когда наши истомленные тела тесно прижимаются друг к другу. Его рука скользит по моей спине, и он нежно целует меня в макушку, в то время как наши ноги переплетаются и смыкаются вместе. Мой палец привольно скользит по его груди, пока я пытаюсь игнорировать свои бессознательные мысли, которые терзают меня. Я чувствую и его напряжение, но наши губы остаются словно склеенными, как будто ни один из нас не хочет быть тем, кто испортит момент.

Что-то в нашей связи тоже ощущается по-другому – только вот я не могу понять, что именно. Но это не то, что занимает мои мысли. Он сказал: «Я люблю тебя, Дэкс». Не Дэверо, а Дэкс. Беспокойство разрывает меня на части, как будто его слова не будут казаться искренними, пока я не выложу ему все начистоту. Мурашки пробегают по коже, к которой он прикасается, как будто мое тело твердит мне, что я сознательно обманула его, заставив отдаться мне, когда он не знает всей правды.

Тихий голосок в голове говорит мне, что так думать неразумно и его чувства ко мне исходят из того, кто я есть, а не просто из титула. Но голос, который называет меня лгуньей, все же заглушает тот, что пытается успокоить мой лихорадочный разум. И тот, кто говорит громче всех, всегда оказывается услышанным.

Раскрыв правду, я только испорчу момент, однако этот момент не будет настоящим, пока он не узнает. Правда достаточно долго лежала грузом на моих плечах, и мне нужно отбросить свой страх, что он увидит меня в другом свете. Мы еще не говорили о том, «что будет дальше» на нашем пути, или о том, как именно наше занятие любовью что-то изменит. Он заслуживает того, чтобы знать, чтобы он мог принять сознательное решение о том, как он хочет двигаться дальше.

– Гидеон, – неторопливо произношу я, и он вздрагивает. Его реакция пробуждает во мне малодушную сторону, которая хочет закрыть рот и притвориться, что я только что ничего не говорила. Побег от правды не сделает ее менее реальной. – Я должна тебе кое-что сказать.

Он тяжело вздыхает, и мы оба одновременно садимся лицом друг к другу, не расплетая ноги.

– Как и мне.

Я смотрю ему в глаза, надеясь увидеть в них то, что он уже знает правду, но все, что я наблюдаю, – это отчаяние.

– Пожалуйста, позволь мне начать, – мой голос полон мольбы, когда я беру его руку в свою и нежно сжимаю ее. Он кивает, и я глубоко вздыхаю, прежде чем продолжить: – Мне все равно, кто ты или что ты такое. Я знаю, какой ты в глубине души, но я думаю, что ты все равно заслуживаешь правды.

Он пристально смотрит на меня, и на его лице написано недоверие к моим слова, и малодушная часть меня начинает говорить громче. Я делаю медленный вдох, один, затем два, пытаясь набраться храбрости.

– Меня зовут Дэверо Селино Королевства Хиниксус, я первая в очереди на Трон Луны.

Он пристально смотрит на меня, пока я нервно ерзаю, сгибая и разгибая пальцы, как будто способна открыть портал, чтобы убежать от его реакции. Или отсутствия реакции. Его тяжелый взгляд устремлен на меня, тогда как внутри него разворачивается война. Меня бы устроил крик или даже едкий комментарий, потому что тишина слишком оглушающая.

– Скажи что-нибудь, – умоляю я.

– Я знаю. – Тяжесть его ответа снимает ту, что давит на мою грудь.

Я моргаю раз, другой, ожидая, что он уточнит, но этого не происходит.

– Откуда?

Он обеспокоенно хмурится, но что-то подсказывает мне, что не из-за моего вопроса.

– Как только я пришел в себя и ко мне постепенно вернулись чувства, я начал улавливать королевский запах твоей крови. Затем твоя семья странно отреагировала на комментарий Венсена о «принцессе». Мои догадки подтвердились только тогда, когда в зеркале появился Рэйлсон. И что самое главное, ты похожа на того, кто рожден командовать армией, – перечисляет он многозначительным голосом, поглаживая меня по талии.

И все же для меня ясно как божий день, что его что-то беспокоит.

Он продолжает:

– Я не был откровенен относительно своего имени…

– Это еще не все, – перебиваю я, и мои руки начинают дрожать. Если он договорит, не знаю, найду ли я в себе мужество это сделать. Он тянется ко мне, но я отстраняюсь с большей силой, чем намеревалась. Более громкий голос в моей голове говорит мне, что я не заслуживаю его утешения, пока нет. – Это все моя вина, – мой голос срывается, когда я качаю головой. – Ты привязан ко мне из-за магии, которая отравляет мою кровь, чтобы скрывать меня от моего отца.

Он вздыхает, смягчая свой взгляд, и снова тянется к моей руке, и на этот раз я не убираю ее. Я позволяю утешению просачиваться из его руки, действуя как жидкая храбрость.

– Все это не имеет значения. Не думай, что в этом есть хоть капля твоей вины.

Часть меня хочет, чтобы он разозлился на меня за то, что я так долго не признавалась в этом и держала это в секрете, как будто его ярость – это то, чего я заслуживаю. Мой собственный разум желает моего падения.

– У меня есть и другие имена, – осторожно начинаю я, и его брови хмурятся, как будто он не ожидал, что у меня будут еще секреты. Я жду, когда в его глазах блеснет гнев или даже разочарование из-за того, что я храню так много тайн. Но ничего не происходит. Я впиваюсь ногтями в ладонь. – Я – пророчество полумесяца, и я – Дочь Кровавой Луны.

Все подобие жизни и света испаряется из воздуха по мере того, как краска сходит с его лица. Только это не ярость или разочарование – это ни с чем не сравнимый ужас, за которым следует нечто, чего я никогда раньше не видела на его лице, – страх.

– Что ты сказала? – выдыхает он, разъединяя наши сплетенные ноги.

– Мое сердце выиграет войну, и именно мне суждено вернуть наших богов. – Мой голос срывается и дрожит, а мое сознание рисует картины того, как он желает моей смерти.

Картины только ухудшаются из-за болезненного тона его голоса, когда он говорит:

– Ты Дочь Кровавой Луны? – Он вскакивает на ноги, как будто физически напуган моим присутствием.

Мое сердце опускается все глубже и глубже, и мне кажется,