Бессмертные - Игорь Ковальчук

– Что будем делать? – спросил принц Провала, впервые в жизни не представляя, как поступить. Вер нее сказать, он знал, как поступить, но сам не желал признавать это, потому что выход был слишком уж прост и слишком бесчеловечен.

– Я понимаю только одно – Моргане будет очень тяжело пережить своих детей. Эта женщина слишком хорошо умеет любить.

Они долго смотрели друг на друга.

– Тяжело будет и тебе, я прав? – спросил Руин. – Убить детей, которых ты собираешься воспитывать вместе с Морганой.

– Не убить. Ликвидировать. Это не одно и то же.

– Я не чувствую большой разницы.

– А ты разве ликвидатор, чтоб видеть разницу?

– Тогда объясни.

– Ну… Если вкратце, то ликвидатор, лишая жизни тело, одновременно делится с душой своей энергией, которая необходима, чтоб дать ей возможность родиться снова. Дает еще один шанс.

Выражение лица у принца было немного скептическое, но возражать он не стал. Тем более что, каким бы малоправдоподобным ни казалось ему это объяснение, он допускал, что слова ликвидатора соответствуют действительности. Кажется, он даже где-то читал о подобном. Да-да, в той книге было написано, что «если поделиться с пропащей душой своей собственной чистой душевной силой, то умирающий вырожденец сможет потом родиться снова, как каждый не зараженный вырождением человек».

– Ладно. Раз так, то, может… – Он задумался. Поколебался, но, взяв себя в руки, все-таки продолжил: – Может, ты можешь этих детей… Сразу ликвидировать?

– Нет. Любой младенец рождается чистым. Лишь через пятнадцать лет, не раньше, в нем могут проявиться признаки вырождения.

– Но… Если ты и так знаешь, что дети выродятся, разве ты не можешь… сразу…

Мэлокайн посмотрел на Руина грустно.

– А ты сможешь убить двоих новорожденных детей? У тебя рука поднимется?

– Нет, – подумав, признался принц.

– И у меня тоже. Не надо думать, если я – ликвидатор, то я к тому же и отморозок, который готов убить кого угодно, хоть женщину, хоть ребенка.

– Разве ты не ликвидируешь женщин?

– Нет. Как ни странно, женщины-вырожденки умирают сами. В моей практике был лишь один случай, когда пришлось ликвидировать женщину.

– Ладно, прости. И не сомневаюсь, что ты такой же человек, как и все мы. Но надо подумать, что делать с детьми Морганы. Ты прав, ей очень тяжело будет растить детей Армана-Улла и еще тяжелее – пережить их смерть. Но надо что-то решать. – Он задумался. – Что-то решать. Надо решить, куда отправить детей. Они должны воспитываться где-нибудь далеко отсюда.

– Согласен. Может, в других мирах?

– Пожалуй.

– Только… Что же мы скажем Моргане?

– Скажем, что дети умерли.

– Да, но сфальсифицировать запись в медицинских документах не так просто.

– Ничего не надо фальсифицировать. Моргана поверит мне, если я скажу, что они умерли при рождении или родились уже мертвыми. Это частная клиника, документы из нее ты можешь взять себе или уничтожить. В основную карточку, как я понимаю, ни каких записей внесено не будет. Я правильно думаю?

– Да.

– А детей можно будет отдать на воспитание в далекий мир.

В дверь приемной постучали, и курьер внес еще одну пиццу, а к ней – соус в плотно закрытой коробочке и бесплатное дополнение – салат с крабами. Расставил все это на столике, получил деньги и ушел. Медсестра принесла мужчинам еще один кофейник и сообщила, что все идет как надо, и первый ребенок должен вот-вот появиться на свет. Она предложила приготовить чай в придачу к кофе, но мужчины отказались, и медсестра убежала.

Мэлокайн открыл коробку и протянул Руину кусок пиццы.

– У меня был наставник воинского искусства, – сказал он. – Далеко отсюда, на границе с Черной стороной. Но это аграрный, замкнутый мир, там почти нет бессмертных, редко встречаются долгоживущие, и все довольно спокойно. Туда можно будет отдать мальчика, из него мой наставник сделает достойного воина, даст ему подобающее воспитание – быть может, это отодвинет вырождение.

– Воин-вырожденец? Мэл тяжело вздохнул.

– У воина больше шансов честно погибнуть в бою. Хорошая смерть, где чувство исполненного долга может открыть душе путь в новую жизнь, даже притом что мальчик уже будет нести в себе семя вырождения.

– Ладно. Тогда девочку я могу отдать одной семье в Провале. Семья хорошая, семья магов. Они ее с удовольствием согласятся воспитывать, у них нет собственных детей. В Провале за девушек все решено заранее, и она ничего не сможет натворить.

Мортимер развел руками.

– Ну, что ж. Пусть так и будет. Ты берешь девочку, я – мальчика. А Моргана будет думать, что дети умерли.

Они пожали друг другу руки. Невеселое это было пожатие, но оба мужчины понимали, что никакого другого более безболезненного пути в сложившейся ситуации нет.

Спустя полчаса медсестра пришла с известием, что на свет наконец появилась девочка, а еще через три часа Мэлокайна позвали посмотреть на обоих детей. Он с умилением смотрел на двух малышей, на которых, кроме подгузников, ничего не было, только миниатюрные браслетики на ручках, с именем матери и номером ее медицинской карты. Медсестра, стараясь скрыть от клиента, что малыши родились очень слабенькими, прощебетала, что девочка, как ни странно, почти на килограмм тяжелее и на шесть сантиметров длиннее брата, но Мортимер пропустил это известие мимо ушей. Он поинтересовался, когда можно будет забрать малышей, и узнал, что не раньше чем через десять дней.

– Детки совсем слабенькие, – объяснила она. – Это и неудивительно. Мамаша и сама в таком состоянии. Она бредит…

– Все так плохо? – перепугался Мэл.

– Да нет, – постаралась успокоить его медсестра. – Но на всякий случай мы перевезли мадам в реанимацию.

– Вот так «нет». А как же дети?

– Дети будут находиться в детском отделении, с ними все хорошо. За ними присматриваю! нянечки и специалисты. Мадам не может их кормить. И, на верное, не сможет. Молоко у нее вряд ли появится.

– В таком случае, – заторопился Мэлокайн, – я хотел бы забрать малышей и перевезти их в другую больницу. В другую клинику. Когда это можно сделать?

– Через три дня – самое раннее. Вы хотите перевезти их в Магическую Академию?

– Да, – соврал Мэлокайн. – Так будет лучше.

– Да, пожалуй, это будет лучше всего. Хотя я рекомендовала бы вам не вести их, а нести. Через портал.

– Разве магия может оказать на детей воздействие?

– Оно будет не так опасно, как влияние холода.

– На дворе лето. Какой холод? Я днем повезу.

– Ну… Что ж… Я сделаю соответствующую запись в карте.

Ни Мэла, ни Руина не пустили к Моргане. Из коридора они слышали ее крик, жалобный и отчаянный. Врач сказал, что женщине очень плохо, видимо она заново переживает то, что было в ее жизни в прошлом. Мэлокайн предложил вызвать психиатра, и врач, поразмыслив, согласился, что это было бы хорошо. Он объяснил, что роды были тяжелые, и потому ужасное психологическое состояние женщины, которое, казалось, за полгода почти полностью пре одолено, снова вернулось. Руин, слушавший объяснение медика, вопросительно посмотрел на Мортимера. Мэлокайн пояснил:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});