Формула Бога. Восхождение - Юрий Витальевич Яньшин

на Земле с расцветом фантастической литературы было очень модно писать о путешествиях в прошлое, о встречах со своими далекими пращурами или даже с самим собой для изменения нежелательного хода истории. Одно время даже была очень популярна дискуссия в околонаучных кругах на тему: что будет, если путешественник в прошлое нечаянно убьет своего дедушку? Довольно занимательное чтиво, скажу я тебе. Ничего не будет. Причем, по двум причинам. Во-первых, как я уже сказал, время фрактально. А значит одновременно существуют миллиарды миллиардов дедушек, которых срочно требуется кокнуть обиженным наследникам, обойденным в завещании. Убийство одного дедушки в одном из фракталов ничего не даст. Время этого даже не ощутит. Во-вторых, если представить себе время в качестве реки, то сколько бы ты не мутил воду в его устье, вода на всем протяжении своего течения не замутится. Мутить надо ближе к истоку. Однако, камень способный взбаламутить реку на всем ее протяжения должен быть величиной сопоставимой с величиной русла реки в ее истоке. Иными словами, нужно убить миллиарды дедушек, причем как можно ближе к «кроне» событий, а не рубить ветки. Опять скажу, что серафимы о чем-то подобном подозревали, поэтому на всякий пожарный случай решили подстраховаться, продублировав это печальное событие еще девять раз. Но что такое девять раз по сравнению с миллиардами? Пшик. Я сел за руль того проклятого джипа всего один раз и то, лишь для того, чтобы документально зафиксировать это событие и иметь законный повод к твоему заслуженному награждению. А потом бросил все силы для того, чтобы удержать этот единственный момент от растворения, пока ты не спеша брел по коридорам, трепался с шефом и его секретаршей.

— Зачем?! — не удержался от восклицания Захария, хотя уже и сам догадывался.

— Затем, чтобы ты смог еще раз увидеться с дочерью. Она хорошая девчушка, и я верю, что из нее вырастет настоящий человек. Но опоздай ты еще хотя бы на полчаса, и даже моих возможностей не хватило бы для удержания в поле зрения именно этого маленького ручейка времени, ибо даже Юпитер уступает дорогу Хроносу. Эту временную точку уже не найдешь ни с какой бы то ни было могучей вычислительной техникой. Этот момент или уже растворился или просто затерялся. Осталась лишь запись на флэшке.

— Скажи, Господь, — страстно воскликнул ангел, не заметив, как ухватил того за рукав, — мне ведь не почудилось, когда я увидел, что она говорит со мной и смотрит в мою сторону?! Неужели она, правда, видела меня?! И если «да», то, как такое возможно через такое расстояние и время?! Ответь, пожалуйста! Мне очень важно это знать!

— Да что ты в меня вцепился, словно клещ?! — отстраняя руку ангела от своего рукава, слегка смутился тот. Тут дело не менее сложное, чем предыдущее, почесал он свою переносицу.

— Прости меня, но я все время вижу перед собой ее глаза, — разжимая пальцы и прикрыв свои глаза, произнес Захария с болью.

— Понимаю, — с сочувствием произнес Бог, — я и сам побывал однажды в этой шкуре, там на Голгофе, и мне было гораздо хуже чем тебе. Вокруг твоей дочери столпились просто зеваки, а вокруг моего ребенка была толпа ревущая: «Распни, его!»

— Я помню, нам тогда не дали пробиться ближе к месту казни. Лишь Иосиф Аримофейский…

— Да-да, — перебил его Бог, кивая.

С минуту сидели, молча, вспоминая и переживая каждый свою личную трагедию. Две трагедии, разнесенные по времени объединили двух несчастных отцов. Первым нарушил молчание Господь:

— Я, конечно, постарался сделать все, чтобы ты смог на нее посмотреть. Ты же видел, как я расталкивал их, чтобы освободить просвет. А все, что произошло между вами, даже для меня до сих пор остается загадкой. Я видел, как она смотрела в твою сторону, но утверждать, что она видела что-то, тем более, тебя, не берусь, — беспомощно развел он руками. — По всем научным канонам этого быть просто не могло. Вы с ней находились в совершенно разных временных точках. Исходя из постулата о фрактальности времени, два события, имеющие единую отправную точку, не могут быть параллельны, а ведь параллельность событий является единственным критерием видимости параллельными мирами друг друга, потому что события, принадлежащие даже двум соседним фракталам, тотчас разлетаются навсегда в разные стороны. Но параллельных миров не бывает. А значит, и видеть она тебя никак не могла.

— Почему не бывает? — спросил, будто сморозил глупость Захария.

— Потому что, во-первых, Вселенная не дура, — разом окрысился Господь на ангела, — чтобы тратить ресурсы на дублирование одинаковых процессов. А процессы в параллельных мирах должны быть непременно одинаковыми до тождества. Ведь если в одном мире по этой вот лавочке ползет гусеница, а в другом — муравей, то это уже будут не параллельные миры. А во-вторых, в школе надо было лучше учиться…

— Куда уж еще лучше?! — обиделся Захария, который будучи во всех своих ипостасях старался хорошо учиться.

— А так! Из курса школьной геометрии известно, что две прямые, принадлежащие двум пересекающимся плоскостям не могут быть параллельными. Как раз тебе прямая аналогия с событиями принадлежащими разным потокам времени, не являющимися параллельными.

— Почему не могут?

Господь поглядел на него соображая, кто из них двоих все же бо; льший идиот. Решив про себя, что с ним все в порядке, уже с сочувствием посмотрел на собеседника. А тот, как ни в чем не бывало, тупо ждал от него ответа. И дождался:

— Потому что есть такая теорема!

— И что из того? — беззаботно ответил ангел. — Из каждого правила есть свои исключения, просто надо знать, где их найти.

— Ты хочешь сказать, что знаешь исключение из этой теоремы? — выпучился на него Господь.

— Ну да, — невозмутимо подтвердил тот.

— Откуда ты можешь знать исключение из этой теоремы, если даже я его не знаю?! — не на шутку вспылил Всевышний.

— Оттуда же откуда и ты — из школьной программы, — ничуть не смущаясь, поведал ангел.

— Если ты сейчас же, сию минуту не подтвердишь мне свои слова, то помяни меня, я надеру тебе уши, чтобы даже ночью они светились, как габаритные огни! — взвился Бог.

— Хорошо, — согласился Захария. — У тебя есть при себе клочок бумаги и карандаш?

— Мы уже миллион лет как отказались от производства бумаги. У нас оставляют мнемозаписи на кристаллах кварца, — скептично поморщился Господь.

Захария начал озирать окрестности в поисках чего-нибудь подходящего для демонстрации своих познаний в области геометрии. Долго искать не пришлось. Невдалеке от того места, где они сидели, находилась площадка присыпанная чем-то похожим на песок. Возможно, это он и был. Видимо