Привычное проклятие - Ольга Голотвина

Король на миг замолчал, бросил взгляд на Незаметного и продолжил более спокойно и связно:

— Я и не заметил, как рядом возник Керутан. Не подбежал даже, а именно возник — и подставил щит под падающую сверху дубину. Нет, не отбил, такое человеку не под силу. Но отклонил удар, отвел, дубина ухнула о корень совсем рядом. А он шагнул навстречу троллю и разом, по рукоять вогнал ему в шкуру меч!

Незаметный почувствовал, что сейчас его реплика не только уместна, но и ожидается.

— Знаменитый удар Керутана, — сказал он с величайшим почтением. — Под второе ребро снизу.

— Все знают, как это делается, — невесело усмехнулся король, — но бить так умел только сам Керутан… Тролль заскреб пальцами по пузу — пытался нащупать рукоять меча. Не успел — рухнул башкой на свою оброненную дубину. И не пошевелился больше. А Керутан отбросил щит, потер свою левую кисть… она у него потом долго болела, это ж какой удар на щит пришелся! Подмигнул мне и этак весело говорит: «Сроду драк не начинали — наше дело их кончать! Верно, Тореол?»

— Я помню, государь. Он любил так говаривать.

— Да… любил… — Король зябко передернул плечами. — Скажи, ты веришь, что прекрасная колдунья похитила Керутана и забрала за Грань Миров?

Незаметный старался как можно реже лгать своему повелителю.

— Нет, государь, не верю. Думаю, великий воин умер, когда его, окутанного сонными чарами, везли в родной замок. А те, что должны были беречь и охранять его в пути, испугались гнева короля и придумали красивую сказку.

— Вот и я так думаю… — тихо сказал Тореол.

— Эй, на руле! — колыхнул вечерний воздух повелительный окрик капитана. — Держать правее вон той скалы, что на белку похожа! Готовься встать на якорь!

* * *

— Ма-ам, ну почему Молчун со мной разговаривать не хочет?

Чужому человеку показалось бы странным нытье Нурнаша. Немой раб — да разговаривать не хочет?

Но Дагерта не удивилась. Она знала, что ее сынишка постоянно крутится вокруг Молчуна, рассказывает свои детские секреты, таскает для друга с кухни кусочки повкуснее. А тот делает для малыша забавные игрушки из веточек и соломы. И оба, взрослый и ребенок, прекрасно друг друга понимают.

И вот теперь — ссора…

— А чего ты ждал? — сердито отозвалась мать. — Ты будешь удирать неведомо куда, тебя будут искать всем постоялым двором — а потом чтоб такого озорника взяли да простили? Может, тебя еще лепешкой с медом угостить? Эх, выдрала бы я тебя, да так, чтоб до старости эту трепку помнил! Чтоб не водила тебя Серая Старуха по лесу на радость голодным чудищам!

И Дагерта швырнула на стол жестяную миску, которую только что вытирала тряпкой.

Когда мать не в духе, от нее лучше держаться подальше. Выпороть не выпорет, а подзатыльник отвесить может… Нурнаш поспешно ретировался с кухни.

Во дворе Молчун колол дрова на большом пне с обрубленными корнями. Тяжелый топор легко летал в загоревших за лето руках раба.

Обычно Нурнаш любил смотреть, как разлетаются из-под топора ровные чурочки. И охотно таскал их под навес, укладывая в поленницу, сколько хватало росточка.

Но сейчас помогать старшему другу не хотелось. Ссора отравила сегодняшний день и продолжала портить вечер.

Сейчас бы подойти к Молчуну, потянуть за холщовую штанину и заскулить несчастным голосом: «Я больше не бу-уду!..»

Ну да! Вот еще! Чтобы сын самого Кринаша просил прощения у какого-то Молчуна!..

Мальчишка описал пару кругов по двору, делая вид, что не обращает на работника ни малейшего внимания. А тот продолжал колоть дрова, не желая замечать маневры хозяйского сынишки.

Наконец Нурнаш не выдержал. Остановившись неподалеку от Молчуна, он сообщил куда-то в сторону конюшни:

— А отец утром видел за курятником следы хоря! Говорит, повадится теперь, капкан надо поставить… То-то ночью лай был — небось Хват хоря гонял!

На эту потрясающую новость Молчун не ответил ни словом, ни взглядом.

Мальчуган насупился.

Нурнаш не знал, что его друг огорчен не только вчерашними событиями. Была у Молчуна и своя, тайная печаль.

Сегодня днем он, улучив свободную минутку, подошел к Камышинке. Острая палочка в руках, на лице бодрая готовность учить следующую букву…

И нарвался на холодную отповедь. Мол, она, Камышинка, раскусила его обман. И не собирается больше тратить время на плута, который и без того грамотен!

Теперь, раскалывая одно полено за другим, парень с тоскливым отчаянием думал о том, чего лишился.

Возможности хоть изредка быть рядом с этой чудесной девушкой. Слушать ее неторопливую, мягкую речь — и кивать в ответ. Следить за тонкими пальчиками, выплетающими из косы сиреневую ленту и вплетающую ее потуже. Глядеть, как круглится плечо и розовеет на солнце нежное ушко, когда девушка нагибается, чтобы вывести на земле следующую букву.

Разве это много? Но судьба отняла у бедняги Молчуна и эту радость…

Взгляд раба невольно скользнул к воротам. Камышинка сейчас там, за оградой. Каждый вечер на закате выходит поглядеть, как солнце опускается за лес. Хозяин сперва беспокоился, но потом понял, что девушка не уходит далеко от ворот…

Нурнаш не унимался:

— А днем коза из хлева вырвалась и господина Аурмета на крыльцо загнала! Шуму было… ты слышал, да? — обратился он уже напрямую к Молчуну.

Тот и бровью не повел, словно не с ним заговорил хозяйский сын.

Слышал? Еще бы не слышать! Он же сам выпустил козу из хлева, когда заметил, что этот хлыщ Аурмет опять пристает к Камышинке.

А коза во дворе — хуже сорвавшегося с цепи пса! Злыдня — она Злыдня и есть. К девушке относится благосклонно: Камышинка балует вредную рогатую тварь, угощает кусками лепешки… А вот Аурмета Злыдня хорошо по двору гоняла!

Молчун невольно улыбнулся, вспомнив, как улепетывал от домашней скотины заносчивый Альбатрос.

А Нурнаш успел уже сбегать к калитке — и вернулся с озабоченной мордашкой:

— Эй, а с каким это чужим дядькой наша Камышинка за воротами разговаривает?

Молчун не спеша взял сосновый чурбачок, поставил на иссеченный топором пень и ловко, с одного удара развалил надвое.

Глупые шутки глупого мальчишки. Никакого «чужого дядьки» за воротами быть не может. Солнце вот-вот сядет, а в такое время в здешних краях все уже под крышей сидят…

И вдруг Хват, до сих пор мирно дремавший у будки, вскинул массивную кудлатую голову и залился тревожным лаем, срывающимся на вой.

Тут уж Молчун встревожился — и, не выпуская из рук топора, кинулся к калитке.

За воротами никого не было.

Но вон там, вдали… у кромки леса… что там? Бегут два человека, взявшись за руки? Или один силой тащит за руку другого?..

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});