Последний долг (ЛП) - Винтерс Пэппер

- А Кес? В чем заключалась его задача?

Лицо Джетро исказилось от боли.

- Ты уже знаешь. Он выполнил свое обещание в течение нескольких дней после того, как ты была с нами.

Он прищурил глаза, желая, чтобы я вспомнила.

Что сделал Кес, кроме того, что привел меня в свою комнату? Он дал мне бумагу для рисования. Стал моим другом. Смеялся вместе со мной. Развлекал меня и даровал нормальную жизнь, пока я была в замешательстве.

- Он должен был стать моим другом.

Джетро кивнул.

- Твоя мать знала, что никто не сможет заменить Вона. Вы выросли вместе. Вы так сильно любили друг друга. Но она также знала, что отсутствие такой связи будет одной из самых трудных вещей, с которыми тебе придется столкнуться. Поэтому она попросила Кеса быть твоим братом, в то время как твой настоящий брат не мог быть там.

Мой желудок скрутило узлом, когда я обхватила себя руками. Дружба Кеса была бесценна, но теперь она стала ещё бесценней, зная, что каждое прикосновение и шутка были вызваны уважением к моей матери.

В каком-то смысле это могло бы обесценить доброту Кеса ко мне — зная, что его об этом попросили, - но я так не думала. Я рассматривала это как бескорыстный поступок, и я была достаточно уверена в нашей взаимной привязанности, чтобы понять, что он сделал это не только ради Эммы. Он сделал это ради себя, ради той связи, которая расцвела между нами.

Джетро подошел ближе, встав позади меня, чтобы заключить меня в объятия. Я прижалась спиной к его груди, моя голова наклонилась в сторону, чтобы его поцелуи коснулись моей шеи.

- Она также попросила его передать тебе Дневник Уивер. Я знаю, что ты думаешь, что это инструмент для моей семьи, чтобы шпионить за твоими мыслями. Что мы были теми, кто создал такую традицию. Но это сделали не мы.

Его губы любовно прошлись по моей шее и к уху.

- Это был секрет Уивер, и по крайней мере один Хоук в каждом поколении скрывал его. Кесу было поручено передать его тебе. Но его не просили сказать тебе, зачем он это сделал. Это было твоё право делать то, что ты хотела — писать в нем или нет. Прочитать или проигнорировать. Выбор был за тобой.

Как я могла так много узнать? Как я могла влюбиться в мертвых еще больше, чем когда они были живы?

Крутанувшись в объятиях Джетро, я прижалась лицом к его груди.

- Спасибо тебе. Спасибо, что рассказали мне.

Он сжал меня крепче.

- Спасибо тебе за то, что сбылись предположения твоей матери.

Мы стояли неподвижно, заново переживая тайны, радуясь законному концу.

Наконец Джетро отпустил меня.

- Открой. А потом мы присоединимся к остальным.

Я посмотрела на коробку. Воздух вокруг неё, казалось, пульсировал, умоляя меня заглянуть внутрь.

Джетро зашаркал, направляясь к двери.

Я протянула руку.

- Подожди. Не уходи.

Он остановился.

- Ты не хочешь быть одна?

- Нет.

Покачав головой, я улыбнулась.

- Я хочу, чтобы ты был рядом со мной. Она бы хотела, чтобы ты был здесь.

Прикусив губу, он вернулся ко мне.

Не говоря ни слова, я придвинула коробку ближе и сняла крышку.

Мое сердце перестало биться, когда я полезла в крошечный гроб с воспоминаниями и вытащила письмо, лежащее сверху.

- Это адресовано мне.

Джетро обнял меня за талию, дрожа от всего, что я чувствовала.

Замешательство.

Надежда.

Печаль.

Счастье услышать ее в последний раз.

- Открой его.

Клей на конверте давно высох, и он открылся, когда я перевернула его и нащупала перевязь, чтобы вытащить записку.

Дорогая моя, самая милая дочь.

Я обещала себе так много раз, что напишу это письмо, и каждый раз, когда я начинаю, я останавливаюсь.

Так много нужно сказать. Мой разум переполнен рекомендациями и советами по всему, что тебе предстоит пережить. Первая любовь, первое разбитое сердце, первый ребенок. Я никогда не увижу эти вещи. Никогда не увижу, как ты вырастаешь в женщину или будешь наслаждаться материнством.

И это меня расстраивает, но я знаю, что буду гордиться женщиной, которой ты стала, потому что ты часть меня, и благодаря тебе я останусь жива, что бы ни случилось с моим смертным телом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Также может быть шанс, что вы не добьетесь того, на что я надеюсь. Что ты попадешь на гильотину, как и я. Что мы встретимся на небесах слишком молодыми.

Но я не думаю об этих мыслях.

Если ты живешь в Хоуксбридже, пока Кат все еще у власти, помни две вещи. Этот человек жесток и непредсказуем. Но под этим скрывается то, что им можно манипулировать. У человека, у которого есть все, нет ничего, если у него нет любви. И у него никогда не было любви. Я притворилась, что отдаю ему это. Я надеялась, что моя ложная привязанность сможет предотвратить мой конец, но у меня не хватило духу любить его по-настоящему. Я люблю твоего отца. Я никогда не смогу полюбить Ката, пока в моем сердце есть Арч.

И это было моим падением.

В любом случае…

Прежде чем я начну болтать ни о чем, я должна сказать две вещи. Я слишком долго копила эти признания.

Во-первых, мне нужно рассказать тебе о твоей бабушке.

Я знаю, что к настоящему времени ты уже видела могилы на Ястребиной пустоши. Ты наверняка видела ее имя на надгробии. Но чего ты не знаешь, так это того, что... эта могила пуста.

Как и ты, я верила, что она умерла от руки мужа Бонни.

Но это было до того, как Кат сказал мне правду.

Он считал своего отца слабым, потому что Бонни кормила его именно этим. Однако я считаю Альфреда Хоука одним из самых храбрых людей. Он поддался традиции и заявил права на мою мать. Он выполнил первые два долга, но его привязанность к ней — любовь, которую он никогда не мог дать Бонни — означала, что он не мог прикрепить ошейник или убить ее.

Поэтому он сделал единственное, что мог.

Он притворился, что покончил с Долгом по наследству. Он похоронил фальшивый труп и освободил ее. Он дал ей второй шанс, но со строжайшим условием: никогда больше не связываться с семьей Уивер — ради нее и ради него.

Она сдерживала это обещание в течение многих лет. Я выросла, веря, что она умерла. Однако однажды ночью мне позвонили из Италии. Она была жива, Нила. Она наблюдала за мной издалека, радовалась, когда у меня родились дети, и сокрушалась, когда на меня предъявили права. Она бы боролась за меня — я это знаю. Но она умерла, не успев этого сделать.

Теперь... Нила... это самая трудная часть для написания. Второй секрет, который я хранила всю свою жизнь, и я, честно говоря, не знаю, как тебе рассказать. Простых слов не бывает, так что мне просто придется проглотить слезы, умолять тебя понять и надеяться, что ты сможешь простить меня.

Мои дети.

Я люблю тебя. Всех вас. Так сильно.

Я позволила своему страху взять надо мной верх как раз перед тем, как они забрали меня. Я умоляла твоего отца спрятать тебя. Но мы оба знали, что это наш единственный шанс. Арч не хотел следовать моему плану. Не надо его ненавидеть, Нила. Это была я. Только я. Я беру всю вину на себя, и, хотя я мертва, и ты не можешь ругать меня, знай, что я умерла с сожалением и надеждой.

Я сожалею, что ты идёшь по моему пути, но я полна надежды, что ты добьешься того, чего не смогла я.

Я всегда думала, что такое письмо будет длинным и полным слез, но теперь я знаю (после стольких неудачных попыток), что не могу переосмыслить это. Я не могу написать все, что хочу сказать, потому что все важное ты уже знаешь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ты знаешь, что я люблю тебя.

Ты же знаешь, я всегда буду присматривать за тобой.

И я знаю, когда Джет приедет за тобой, ты победишь. Ты победишь, дорогая дочь, потому что ты намного сильнее, чем я когда-либо была. Ты самая сильная, храбрая, самая блестящая дочь, о которой я когда-либо могла мечтать, и именно поэтому я пожертвовала тобой.