Желание близости - Мила Бонди

– А он что?

– Твой дед против воли отправил её путешествовать по миру. Он думал, что так будет лучше. Убедил дочь, что время расставит всё по своим местам… – старушка накрыла глаза рукой. Замолчала.

– Почему она плакала? – через какое-то время Серинда всё же осмелилась нарушить гнетущую тишину.

– Виктор отказался ради неё бросить свою семью. Она устраивала его только в качестве любовницы.

– Что? – Серинда от напряжения вскочила на ноги. – Нет! Это же… это… немыслимо… – она с трудом подбирала слова, мысли хаотично метались в голове.

– Твоя мама путешествовала по Европе примерно полгода. Часто звонила нам, присылала открытки, – продолжила свой рассказ старушка. – Нам казалось, что ей стало лучше и что ещё немного, и она забудет Вика.

– Она не могла его забыть… – Серинда не узнавала свой голос.

– Анна позвонила ему… Не знаю, что она ему сказала и почему он раньше не мог принять решение, но он сорвался в один миг. Полетел к ней на частном самолёте, – дальше она могла не продолжать, Серинда догадывалась, что услышит. – Они попали в зону турбулентности. Самолёт разбился. Никто не выжил…

– Марку было тогда четыре годика, – Серинда прижала пальцы к губам, которые дрожали.

– Анна была безутешна. Во всём винила отца. Перестала с нами общаться. Долгое время мы даже не знали, где она и чем занимается. Жива ли?..

– Она встретила моего отца, – очень тихо прошептала Серинда.

– Судьба дала ей второй шанс, – также тихо произнесла старуха.

– Скажи… она любила его?

– Любила… по-своему…

– Зачем ты мне всё это рассказала? – вспылила Серинда.

– Затем, чтобы ты сделала выводы! – твёрдо ответила старушка.

milorka 19.05.2014 22:21 » ГЛАВА 24

ГЛАВА 24

– Томми, где ж тебя черти носят? – вслух выругался Марк.

Он не для того полгорода проехал, чтобы поцеловать входную дверь дома, в котором брат снимал жильё. Два года назад братец решил стать самостоятельной личностью. Отказался от родительской финансовой поддержки – похвально. Марк гордился своим младшим братом. Одно его не устраивало – в своём желании стать независимым Томми отгородился фактически от всех членов семьи. Они практически перестали видеться, общаться, как раньше. В какой-то степени в Томми он видел самого себя – молодого, амбициозного, жаждущего свободы!

Подумать только, если бы Марк интересовался личной жизнью брата, то уже бы давно знал о Серинде! Но кто знает, какие последствия ему бы пришлось сейчас расхлёбывать?

Бессмысленно гадать, жизнь всё сама расставит по своим местам!

Снова её образ перед глазами. Не может перестать о ней думать ни на минуту. Её запах на нём... Руки помнят гладкость её кожи… Губы ноют по поцелуям с ней…

– Чёрт возьми! – он стукнул кулаком по стене дома.

Дверь открылась и Марк не поверил своим глазам. Моргнул пару раз для профилактики.

– Я, так понимаю, сообщать семье о том, что стал отцом, ты не планировал до совершеннолетия девочки? – его голос был пропитан сарказмом, едким и жгучим. – Не осуждаю, брат. В целях самосохранения я бы тоже не стал признаваться матери…

– Очень смешно, остряк. Стендап по тебе просто плачет горькими слезами, – в тон ответил Томми. – Какими судьбами?

– Да так, – Марк посмотрел на носки своих туфель, стараясь не пересекаться с братом взглядом. – Проезжал мимо, решил навестить младшего… пиво попить…

– Мимо проезжал? – правая бровь Томми скептично взлетела вверх. – Пиво, говоришь? – на губах брата заиграла ухмылка, так похожая на его самого. – Серьёзно?

– Так и будем стоять на проходе или всё же впустишь меня? – поинтересовался Марк. – Конечно, если я не помешаю…

– Проходи, – Томми отступил, дав войти Марку внутрь.

Девочка на его руках сонливо причмокнула. Этот звук привлёк внимание Марка. Малышка была сказочно красивой. Лет пяти-шести. Ангелок, нет, не так, маленькая сказочная нимфа с огненно-рыжей копной мелких кудряшек. Он в жизни не видел такого удивительного цвета: насыщенного, с бликами золотого и красного. Она была белокожей с россыпью мелких светлых веснушек по всему лицу. Марк готов был поставить на кон все свои сбережения на Карибских островах, что у девчонки глаза цвета молодой зелени.

– Совсем на тебя не похожа, – прокомментировал Марк, направляясь в сторону кухни. – Разве, что нос чуть-чуть.

– Я не её отец, – резко отрезал Томми.

– Пиво есть? – поинтересовался Марк.

– В холодильнике.

– Будешь? – взяв в руку одну бутылку Bud, Марк потянулся за второй.

– Я на минуту. Уложу Прю в постель.

– Как скажешь, – Марк пожал плечами.

Пока Томми отсутствовал, Марк успел осмотреться. В мойке грязная посуда. На плите кастрюля с непонятным содержимым бледно-жёлтого цвета. Марк принюхался и его чуть не вывернуло наизнанку. Вспомнилось «счастливое» детство, когда мать была помешана на здоровом питании, заставляла их завтракать овсянкой, приготовленной на воде. Гадость та ещё! Кто может вообще добровольно питаться этой псевдо субстанцией?

Он прошёл в гостиную. Повсюду разбросана детская одежда, книжки, карандаши, фломастеры. Рисунки на листах приколоты к стенам, на шторы; раскиданы по полу. Несколько кукол и мягких игрушек валялись неподалёку. Одной кукле не повезло больше, чем остальным. Она была обезглавлена и, кажется, ей пытались вскрыть грудную клетку. Неудачно, надо отметить. Видимо инструмент попался с норовом. У остальных кукол недоставало некоторых частей тел: рук, ног, пальцев и прочего.

– Расчленёнка – это новая детская игра какая-то? Или я в этой жизни что-то перестал понимать? – спросил Марк, увидев Томми.

Брат усмехнулся. Начал собирать разбросанные тут и там вещи и игрушки в огромную корзину.

– Пруденс мечтает стать врачом, как её мама, – тихо пояснил он.

– Пруденс? – Марк исказил лицо. – Кто, находясь в здравом уме, так называет детей? Это ж издевательство над психикой ребёнка!

– Оно означает «умная».

– От значения имени оно не становится красивее, – глотнув пиво, хохотнул Марк.