Император Терний - Марк Лоуренс

— Да ну, я только что убил гребаную папессу. Вы правда собираетесь на меня напасть?

Я обнажил Гога, радушно улыбаясь ближайшим гвардейцам. Панталоны отнюдь не мешали им быть смертельно опасными. Множество алебард против одного меча на открытом пространстве — это не дело. Я попятился за портшез. Носильщики разбежались — видать, они не блистали благочестием.

Все еще не полностью пришедшие в себя пятеро гвардейцев, ближайших ко мне, опустили оружие. Повсюду опустились и другие алебарды, целя в меня.

— Этот человек под моей защитой!

Деверс смог говорить твердо и погнал жеребца вперед.

Золотая Гвардия перешла в наступление, а я решил поиграть в прятки, ныряя в портшез и обратно, минуя носильщиков, а тем временем вокруг шла старая добрая резня.

Она закончилась слишком скоро. Алебарды дотягиваются дальше, чем мечи, но если не целить ими куда следует, бой будет коротким. Направили их на меня, а надо было бы смотреть на гвардейцев.

Гога, застрявшего в чьем-то позвоночнике, пришлось вытаскивать обеими руками, упираясь убитому ногой в грудь. К счастью, это был последний из носильщиков. Я высвободил клинок и обернулся как раз вовремя, чтобы Макин, схватив меня за кирасу, швырнул в папское кресло.

— Какого черта?

Деверс подскочил сзади с окровавленным мечом.

— Ты убил папессу!

А то я сам не заметил.

— Она убила себя сама, когда послала за моим сыном.

— Ты убил папессу, — повторил Деверс, глядя сверху вниз на ее залитое кровью тело, поперек святейших ног которого лежал носильщик с отрубленными руками.

— Вам, капитан Деверс, надо организовать своих людей и погрузить ее тушу вот в этот ящик у меня за спиной. А пока они этим заняты и увозят остальные тела, уберите отсюда главнокомандующего Гвардией.

Подозреваю, когда лорд-главнокомандующий Хеммет оценит, какое я тут запалил пламя, он пожалеет, что это произошло. Он пожалеет, что Золотая Гвардия перебила личный отряд папессы, и будет весьма заинтересован услышать, что не осталось живых свидетелей из Рима. Если что-то случилось без свидетелей, можно считать, что оно вовсе не случилось.

Через три дня, надеюсь, меня коронуют императором, и тот, кто меня не поддержал, будет всю жизнь жалеть о своей недальновидности. Но это продлится недолго. Если окажется, что меня не коронуют, я буду слишком занят, чтобы сильно из-за этого расстраиваться: я подниму армию девяти королевств, пойду на Рим и выжгу это гнездо разврата дотла. В общем, если ваш лорд-главнокомандующий не хочет рек крови и заклятого врага в лице следующего императора, ради папессы… он скажет, что Пий и ее гвардейцы погублены нежитью. Отошлите ее останки обратно в Ватикан, и покончим с этим. Я даже могу предложить замену…

Макин ослабил хватку, дав мне соскользнуть на несколько сантиметров вниз по стене портшеза и больше не стоять на цыпочках.

— Не получится. Так им глотки не заткнуть.

— Оглядись, Макин. — Я провел рукой. — Тут никого. Все, кто имеет значение, находятся во дворце, и никто не смотрел из окна, уверяю тебя. А их слуги заняты делом. — Я махнул в сторону далеких особняков. — А добрый народ Вьены прячется по домам, отчасти потому, что их не пригласили на вечеринку. Но по большей части — потому что Золотая Гвардия отозвана сопровождать делегатов, их защитить некому, а мертвые уже наступают.

— Не важно. Кто-то узнает. Кто-то расскажет. Будут слухи…

— Слухи — это прекрасно. Они всего лишь придают вещам законченность — и придадут вес тому, что я хочу сказать. Обвинения… это уже не так здорово. Тогда уже пора идти на Рим. И не забывай, в среднем твои гвардейцы воздают церкви куда меньше почестей, чем женщинам из дома Онсы.

Это дало ему пищу для размышлений. Гвардейцы и правда презирают все, что связано с влиянием Рима на дела Империи. Если сама папесса явилась прямо во Вьену, устроив засаду на Сотню, сопровождаемую гвардейцами, это должно было их бесконечно уязвить.

— Не сработает.

Макин покачал головой.

— Так или иначе, сука сдохла. — Я отмахнулся от него. — Деверс! — Я щелкнул пальцами у него перед лицом. — Проснись, парень! Помнишь, что я сказал? Лорд-главнокомандующий, прикрытие или кровавая баня. Да? В общем, разберись с этим, чтобы я мог поехать в Рим с ее головой на пике.

Капитан Деверс кивнул мне с видом человека, не вполне убежденного, что это все ему не мерещится. Я прошел мимо него, минуя трупы. Наступать на убитых никогда не стоит — можно схлопотать ножом между ног.

— Если понадоблюсь — я во дворце.

Райк и Мартен стояли и чистили мечи. Кент держал все еще алый топор и выглядел совершенно потерянным.

— Если Бог и говорит с кем-то, Кент, то не с той злой старухой. Вера, которую ты обрел, — ты нашел ее не в церкви, верно? Ты нашел ее среди боли и крови. Что бы ни коснулось тебя, это был не священник в рясе.

— Святой Дух нашел меня, Йорг. Иисус Христос восстал, вывел меня из тьмы и остудил мои ожоги.

Никакого «король» или «сир» сегодня.

Тех, кого я уважаю, немного, а Кент никогда не отличался остротой ума, не был достаточно мудр и добродетелен, чтобы вдохновлять меня. И его новое кредо, после пожара, казалось позаимствованным, чужой догмой, начертанной на щите. Но я уважал его инстинкты убийцы и любил за честность. И кто я такой, чтобы судить? Трахнул некромантку и убил папессу — и все за какую-то неделю.

— Мне нужно доверять тебе, Кенг. — Я развел руками. — Мне нужно немного этой веры. Так что слушай этого Духа. Слушай внимательно. И если мне придется умереть за мои преступления, пусть я умру от твоей руки.

Холодным ветром повеяло меж нами. И я понял, что говорю абсолютно серьезно. Я бросал ему вызов, как когда-то бросил вызов буре. Убей меня. Я увидел, как Гретча соскальзывает с моего клинка, в глазах легкое удивление, а потом она лежит кучкой из костей и кожи в одежде маленькой девочки.

— Если бы кто-то сделал это со мной, когда я был маленьким, это бы избавило всех от множества проблем, — сказал я ей. Я сказал это буре той ночью на вершине Высокого Замка. Я сказал это Красному Кенту, чьи руки так сжали топор, что побелели. — Сделай это!

Кент выронил топор и помотал головой.

— Мы должны пройти это до конца, Йорг.

Я вернулся в карету. Миана с младенцем на руках, Катрин, Гомст и Оссер — все были снаружи и кутались в меховые плащи, спасаясь от ледяного ветра. Они смотрели из-за спин гвардейцев, как я приближаюсь, словно зловоние моего деяния уже достигло их, на бледных лицах застыла смесь ужаса и отвращения.

— Йорг? Мы слышали бой… у тебя кровь.

Миана подошла ближе.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});