Лекс Раут. Чернокнижник - Марина Суржевская

— Да пошел ты, — усмехнулся Армон, — я в твои игры не играю.

— Ну и зря, может, освоил бы пару новых поз, — поддел я.

— Отвали, — лениво процедил он. — Я скажу Медее, чтобы поднялась.

Дверь за ним закрылась, а я устало откинулся на спинку, чувствуя, как противно пересохло во рту и дрожат руки. Я не желал, чтобы Армон догадался, насколько мне плохо, и от того язвил. Внутри лишь гудело пламя, пожирая мои внутренности, мысли, чувства… Сил не было даже, чтобы подняться.

Створка тихо стукнула, впуская девушку. Я наблюдал за ней через полуприкрытые веки, рассматривал темные волосы и точеную фигуру в откровенном наряде. Она не впервой в моем доме и знала мои вкусы и пристрастие к красному. Вот и сейчас на ней был лишь шелковый алый пеньюар, который остался на черном ковре багровой лужицей. Медея опустилась на колени перед креслом, облизнула губы. Ее умелые руки поползли по моим бедрам, забрались под пояс. Я закрыл глаза, отдаваясь ее движениям и впитывая ощущения. Вслушиваясь во влажные хлюпающие звуки и учащенный стук ее сердца.

— Еще, — прохрипел я. Сила возвращалась, но медленно, слишком медленно. Я вытащил из ее рта и рывком бросил Медею животом на подлокотник кресла. Она вскрикнула, когда я начал ее долбить, губами собирая потоки живой энергии, что высвобождается при совокуплении. Конечно, Медея слишком давно утратила невинность, и ее поток не силен, но хоть что-то. Я не отпустил ее, даже когда девушка почувствовала, что я увлекся, и попыталась вырваться. Но я лишь крепче прижал ее к подлокотнику и впился зубами в основание шеи. Мои клыки не сравнятся с зубами оборотня, но женскую кожу вспарывают великолепно. Кровь заполнила рот, и я сплюнул. Не люблю ее вкус, хотя пора бы уже привыкнуть. Но мой укус парализовал ее волю, и вырываться Медея перестала. Напротив, теперь она лишь стонала и требовала не останавливаться, желая новых и новых оргазмов, извивалась и кричала от наслаждения. И так до самого конца.

Я отвалился, расслабленно лег на ковер и закинул руки за голову. Не насытился, но противная слабость исчезла, а сердце снова стучало в нормальном ритме. Внутри стало спокойнее, огонь погас, на время затушенный чужой силой. В комнате повисла тишина, и я лениво повернул голову. Медея смотрела в потолок, и кровь из шеи заливала обивку кресла. Я сел. Придется купить новое кресло, это окончательно испорчено. И желательно вынести тело так, чтобы не видел мой чистоплюй оборотень. А то у меня совсем нет настроения выслушивать его нотации…

* * *

Армон все-таки узнал, что я забрал всю энергию девушки, и принялся орать на весь дом. Если бы не его таланты, давно взял бы себе в напарники кого-нибудь не столь… трепетно относящегося к человеческой жизни. Если учесть, что истинная суть Армона звериная, просто удивительно, как истово он желает оставаться человеком. Если бы он узнал, скольких я убил, у него бы шерсть клоками вылезла. Но я стараюсь не посвящать друга в эти подробности, в конце концов, у всех должна быть личная жизнь. С другой стороны, Армон слишком верит в моральные принципы, чтобы опасаться подставить ему спину. И он единственный человек (хе-хе), которому я почти доверяю. Почти.

Потому что полностью я не доверяю никому.

Я позволил напарнику проораться, понаблюдал смену его ипостаси и возвращение в человеческий облик.

— Если ты закончил, то помоги мне вынести Медею, — предложил я. — А потом обсудим, что делать дальше. Хотя я могу обсудить и сейчас, мне она не мешает.

Армон кисло посмотрел на тело, устало закрыл девушке распахнутые глаза.

— Ну ты и…

— Давай закончим, — пожал я плечами. — То, что я урод и последняя сволочь, ты уже говорил. И вряд ли твой словарный запас значительно обогатился за прошедшие несколько минут. Так что ничего нового я не услышу. Но у нас есть проблемы посерьезнее моего дурного характера и ее никому не интересной смерти, — я взмахнул в сторону кресла бокалом с вином. — Так что как, ты уже в разуме или еще поорешь?

— В разуме, — буркнул Армон. Он осторожно поднял Медею, прижал к себе.

— Рубашку изгадишь, — предупредил я. Напарник не ответил и вышел, ногой захлопнув дверь. Я пожал плечами и налил себе еще выпить. Армон вернулся, когда в бутылке осталась половина. Куда он дел тело, спрашивать не стал, наверное, отнес чистильщикам. Еще и заплатил им, наверняка, чтобы упокоили. Ну, дело-то его. Я давно понял, что за принципы приходится платить. Хорошо, если монетами, а не жизнью. Так что без них все гораздо легче и не в пример веселее.

Армон налил себе вина, выпил залпом. Постоял, глядя на огонь. В желтых глазах плясало пламя, а на лице застыло задумчивое выражение.

— Слушай, еще немного, и я решу, что ты тайно сох по этой девчонке, — не выдержал я. — Ты бы просто сунул ей пару раз, да и все, мигом бы вся дурь прошла…

Он метнулся ко мне с такой скоростью, что я не успел отреагировать. Стальные пальцы сжали мне горло.

— Заткни пасть, — прорычал Армон. — Имей хоть какое-то уважение к девушке!

Я сложил ладонь, но напарник сдавливал мне голосовые связки, не позволяя произнести заклинание. Так что аркан пришлось бросать «немой», силы в таком немного. Но достаточно, чтобы откинуть Армона к противоположной стене. Правда, он почти сразу прыгнул обратно.

— Хватит! — все-таки он меня достал, и я связал его обездвиживающим арканом. Долго не удержу, но этого хватит, чтобы привести оборотня в чувство. — Отвали от меня! Ну осушил я ее, и что? Убьешь меня за это? Или мы будем тут силой меряться? У нас императорские ловцы на хвосте, и, если понадобится, я заберу силу еще десятка таких Медей или сотни, чтобы сохранить свою шкуру. Понял? И ты прекрасно знал об этом, когда согласился со мной работать. Так что засунь сантименты в свою волосатую задницу и включи мозги, Армон. Ты забыл, с кем связался? С поганым чернокнижником, могу напомнить!

Аркан он все-таки разодрал, даже быстрее, чем я ожидал. Но кидаться на меня не стал, упал в кресло.

— Нам надо поговорить, — не глядя на меня, бросил он.

Я перевел дух и опустил руки. Конечно, надо. Я жду этого разговора уже месяц. Когда же ты скажешь мне все, мой дорогой и честный друг Армон?

Значит, время пришло…

Упал в вытертое кресло, пока дом не обставят заново, придется терпеть это старое убожество. Закинул ногу на ногу. Ощутил сильнейшее желание выпить…

— Я думаю, ты должен знать, Лекс, — Армон остался стоять, засуну пальцы в шлицы брюк. Качнулся с носка на пятку. — Мы с Одри встречаемся. Уже… какое-то время. И я надеюсь, что наши встречи станут чем-то большим.