Зов - Юрий Стерх

я засмеялся.

Капитан очень серьезно посмотрел на меня.

— Извините! Но я не пойму, что вас так рассмешило? Это очень серьезный вопрос безопасности!

— Дорогой Дюпьле! Уверяю вас, здесь всё под полным контролем и вопрос безопасности я беру на себя! У вас бывали случаи нападения на судно?

— У меня, Слава Богу, нет, но историй про это я наслушался уже вдоволь. Поверьте мне, сейчас безопасных морей не существует, и это я вам со всей ответственностью заявляю!

— Ну хорошо! Тогда давайте поступим так — при угрозе нападения на судно вы с экипажем надежно прячетесь и не высовываетесь, а я с проблемой разберусь уж как-нибудь сам. Не стоит из-за этого так переживать!

Капитан неуверенно кивнул, но посмотрел на меня как на дурачка.

— Вам виднее, командор!

Дальше наш обед протекал в непринужденной обстановке, мы наслаждались прекрасно приготовленными блюдами, капитан оказался приятным и эрудированным собеседником. Он много рассказывал мне о море, о штормах, о том, где какая рыбалка, и о затонувших кораблях, к которым любил спускаться на «Наутилусе» бывший владелец яхты. И вообще, он легко мог подхватить любую тему, какую бы я не начинал.

После десерта появился господин Паскаль.

— Господа, как прошел обед? Есть ли у вас какие-нибудь пожелания?

— Всё великолепно! Блюда просто изумительные! Спасибо вам и… браво!

Мы с капитаном похлопали в ладоши, выражая свой восторг.

Господин Паскаль немного театрально поклонился и счастливо заулыбался.

Одно я уяснил еще с армии! Чем больше ты хвалишь повара, тем ответственнее он относится к своему делу. Ничего не поделаешь, такая уж это категория людей. Да и если мастер постарался, грех его не похвалить!

Закончив обед, я стоял на палубе, облокотившись на перила, еще минут двадцать никак не мог оторвать взгляд от морского пейзажа. Море завораживало, мне казалось, что я могу наблюдать за морской гладью вечно.

Вздохнув, я поплелся за Чернышом в каюту. Наступает время моей дневной тренировки.

Еще находясь на берегу, я для себя составил расписание, намереваясь придерживаться его во время моего плавания во что бы то ни стало! Ничто так не дисциплинирует, как грамотно составленный распорядок дня.

На обед я отводил целый час, затем сорок минут отдыха и тренировка. Сначала дыхательные упражнения, затем работа с Чернышом. После чего у меня по плану шел отдых, легкий ужин, работа с документами, компьютером, в конце дня вечерняя медитация и сон.

Клинок гудел, вокруг меня создавая непроницаемый черный диск. В такие моменты у меня складывалось полное впечатление того, что это не я владею смертоносным оружием, а сам Черныш управляет мною. Вот и сейчас мне почему-то захотелось совершить неожиданный выпад и провести каскад ударов, попеременно нанося их то лезвием, то навершием клинка и после этого уйти в глухую защиту. Я точно знаю, что никогда не отрабатывал эту связку ни с отцом, ни с дедом. Моя ладонь помимо моей воли плотно охватывала рукоять клинка, а ноги жили какой-то своей жизнью. Очень странное и непривычное ощущение, я даже немного потянул связки в колене.

Да уж, загадка!

Я наконец-то почувствовал, что могу шевелить пальцами на рукояти клинка, и аккуратно положил его на палубу, переводя дух. Полтора часа занятий пролетели для меня как один короткий миг. Осталось выполнить комплекс дыхательных упражнений для завершения тренировки, и всё, можно смело идти отдыхать.

Закончив с занятиями, я подхватил Черныша и направился к себе в каюту. Положив оружие в сейф, я бросил тренировочную одежду в специальную корзину и, обернув себя полотенцем, направился в джакузи в углу спальни. Разобравшись с кнопками, включил функцию гидромассажа и с наслаждением залез в круглую ванну.

Через огромное окно во всю стену перед моими глазами раскинулся умиротворяющий морской пейзаж. Мысли потекли вяло и лениво, не хотелось ни о чём думать, напрягаться. Сквозь прикрытые веки я наблюдал за тем, как закат подсвечивает облака снизу, как солнечные лучи играют на поверхности моря, образуя дорожку к самому солнцу. Кажется, что во время такого заката затихает ветер, природа становится тихой и…

Разбудил меня вызов по рации. Вахтенный офицер предупреждал — до ужина осталось тридцать минут, и просил указать ему место, где я желаю отужинать.

Для себя решение я принял еще днем — пока погода позволяет, я буду обедать, завтракать и ужинать только на своей палубе. Быстро вылез из ванны и ожесточенно растерся полотенцем.

Да, этот клинок выматывает похлеще отцовских тренировок!

Всего полтора часа занятий с Чернышом, и я изрядно измотан и опустошен. Еще дома, в Москве, заметил за ним такую особенность — он тянет из меня энергию, и после тренировки я валюсь без сил. Но я не чувствовал от клинка никакой угрозы. Я ощущал себя с ним так же, как ощущает себя ученик перед очень строгим учителем. Видимо, искусственный интеллект клинка решил, что меня надо подтянуть в технике фехтования, и включил свою программу обучения. Очень даже может быть, значит, всё идет как надо! Просто нужно довериться внеземной технологии и получать от этого пользу и удовольствие.

Когда я вышел из каюты на палубу, стол был уже полностью сервирован и возле него находились двое. Это наш уважаемый шеф-повар и улыбающаяся во все тридцать два зуба, одна из тех четырех очаровательных новобранок, что я видел вчера на представлении команды. Жаклин, так ее, по-моему, зовут. Господин Паскаль, чуть наклонившись к ней, рассказывал что-то очень смешное, и девушка держалась из последних сил, чтобы не рассмеяться в голос. Завидев меня, оба сразу перестали шутить и засуетились, поправляя и так идеально расставленные на столе приборы.

— Добрый вечер, господин командор! — поздоровался со мною господин Паскаль.

— Добрый вечер, господин командор! — поздоровалась Жаклин.

— Добрый вечер, господин Паскаль, Жаклин! Ну, что у нас сегодня на ужин? Я голоден как дикий зверь!

Мой повар широко улыбнулся.

— Ну, это мы сейчас исправим! Я учел все ваши пожелания… вот посмотрите! Салат с тунцом, он называется нисуаз. Затем нежнейший куриный паштет и главное блюдо вечера кордон-блю — это телятина в панировке с начинкой из сыра и ветчины. Ко всему этому я бы предложил бокал великолепного брюта с виноградников Бургундии.

Я кивнул, Жаклин тут же откупорила бутылку и налила немного вина в вытянутый бокал.

Совершив небольшие вращательные движение кистью, я погонял в бокале рубиновую жидкость по кругу, понюхал и набрал немного вина в рот, но не проглотил, а подержал во рту, предоставляя вино всем своим вкусовым рецепторам. Затем всё-таки проглотил, хотя рядом со столом и стояла специальная плевательница.