Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I (ЛП) - авторов Коллектив

— Не обнадёжил ты меня, Макс, — заметил Феликс. — Я уж было подумал, что стану героем какой — нибудь эпической повести.

— По правде говоря, Феликс, принимая во внимание твои и Готрека деяния, сие уже свершилось. Я лишь маг, не пророк и не провидец, но мне не кажется, что лишь по чистой случайности тут оказался твой меч, топор Готрека, изобретения Малакая и даже я сам. Я вижу в этом длань судьбы. И если бы я был более тщеславным или более набожным человеком, то приписал бы это вмешательству богов.

— Мне затруднительно представить себе подобное, — произнёс Феликс. — Мне куда проще поверить, что Готрек и я богами прокляты.

— Ты чересчур скептически смотришь на вещи, господин Ягер.

— Повидал бы ты то, что довелось мне — тоже стал бы скептиком, — возразил Феликс.

Макс пристально посмотрел на Феликса, словно оценивая, насколько серьёзно его замечание. Через мгновение он отвёл взгляд.

— Готрек был прав, — заявил Макс. — Ливень будет как из ведра.

Тропа спускалась в длинную долину, каковая вполне могла оказаться на низменностях восточной части Империи. Склоны гор по краям долины поросли деревьями. Благодаря сложенным из камней стенам холмы выглядели мозаикой из заросших полей. Там и тут местами распустились полевые цветы. До Феликса донёсся характерный аромат диких ягод и цветущих роз. За стенами виднелись домики, и чужеземцу на первый взгляд могло легко показаться, что это обжитые места.

«Но более пристальный взгляд убедит его в обратном», — подумал Феликс. Серые стены сухой кладки, сложенные в виде насыпи, были покрыты копотью, словно их опалил огонь. На многих домах обвалились покрытые дёрном крыши. Огороды заросли сорняками. Нигде не видно домашних животных. Лишь одинокая одичалая собака, которая посмотрела на них голодными глазами, а затем скрылась в кустах.

— Драконова работа, — заметил Улли.

— Или работа грабителей, — произнёс Готрек, указывая на кости, белеющие в высокой траве.

Феликс подошёл к ним и обнаружил, что трава уже проросла сквозь глазницы человеческого черепа. Подле руки лежал ржавый меч, а раздвинув в стороны траву, Феликс увидел гниющие останки кожаной кирасы. Выглядели они так, словно их кто — то жевал, возможно, голодные псы.

Изучая останки, он ощутил на волосах и лице холодную влагу. Тёмные тучи над головой наконец — то разродились обещанным дождём.

— Мы можем укрыться среди тех развалин, — заметил Макс. — Часть крыши уцелела, а на остальное мы можем набросить брезент.

— Почему бы просто не залезть на повозку? — с блеском в глазах предложил Стег.

— Токо через мий холодний труп! — заявил Малакай.

Что — то во внешнем виде Стега наводило на мысль о том, что он не прочь попытаться.

— Я не думаю, что в развалинах могут обитать призраки, — прогудел Улли.

Снова он выглядел бледным и взволнованным.

— Так ты не боишься привидений? — поинтересовался Бьорни. — А?

— Я ничего не боюсь, — произнёс Улли. — Но лишь дурень рискнёт разозлить духов умерших.

— Я думаю, это означает, что нам следует послать туда Снорри, — язвительно заявил Бьорни.

— Снорри думает, что это хорошая мысль, — сказал Снорри, не заметив оскорбления. — Снорри не боится привидений.

— В этом месте нет привидений, а даже если и есть, то это призраки хныкающих людей. Так стоит ли нам их бояться? — произнёс Готрек и затопал за Снорри.

— Было бы неплохо укрыться от дождя, — заметил Феликс и посмотрел, согласны ли с ним кислевиты.

— Я просто останусь в своий повозке, — сказал Малакай Макайссон, исподлобья уставившись на Стега.

Стег покачал головой и скрылся внутри. Он самодовольно ухмылялся. Феликсу впервые пришло в голову, что Стегу, должно быть, действительно доставляет удовольствие раздражать инженера. А Малакай почему — то тоже доволен тем, что его раздражают. Феликс пожал плечами. Раз уж Истребители рады заниматься подобными небольшими перебранками, какое до того дело ему?

Дождь барабанил по крыше домика. Дом был типичным обиталищем крестьянина — единственная большая комната некогда вмещала людей, их собак и домашний скот. Протекая через дыры в крыше, вода скапливалась в лужу на утрамбованном земляном полу. Среди обломков мебели сновали крысы. Несмотря на влажность, Снорри умудрился разжечь в очаге огонь, и не столь уж неприятный запах древесного дыма заполнил комнату.

Увеличивающиеся в размерах клубы дыма перемещались по комнате, смешиваясь с табачным дымом из курительных трубок гномов. Курили все Истребители, за исключением Улли, и затягивались в мрачном молчании, которым сменилась общительность гномов.

Слушая дождь, Феликс порадовался тому, что нападение гоблинов произошло не посреди бури. «Как бы в этом случае работало пороховое оружие Малакая?» — гадал он. По его предположению, навряд ли безотказно. Он молился, чтобы погожим оказался тот день, когда они наконец — то сразятся с драконом. Это, в свою очередь, заставило его задуматься о мече. Он вынул меч из ножен и принялся тщательно, как никогда ранее, его обследовать.

Это было великолепно сработанное оружие. Всё, начиная от головы дракона на конце эфеса до рун на лезвии, говорило о высококачественной работе. Стальное лезвие слабо поблескивало. Кромки были остры как бритва, несмотря на то, что он никогда не пользовался точильным камнем. Руны отсвечивали в свете костра, но в данный момент выглядели всего лишь украшением. Не было ни намёка на то, что внутри клинка таится волшебная сила, и, рассматривая его, Феликсу было сложно поверить, что она там присутствует. Внешним видом оружие никак не выделялось, и если бы не воспоминания о его мощи, то попросту можно было бы принять его за обычный меч, который может себе позволить богатый человек. Волшебным клинок не казался. Но, опять же, молот Огнебородого в храме Гримнира тоже выглядел схоже, а уж кому, как ни Феликсу знать, насколько могучим является молот.

— Какой — то ты задумчивый, — заметила Ульрика.

Феликс посмотрел на неё. Она уже довольно давно стояла в дверном проёме, уставившись на проливной дождь.

— Зато ты выглядишь привлекательно, — произнёс он.

— И комплимент, как всегда, наготове, — ответила она, но без враждебности в голосе. — О чём задумался?

— Я думаю об этом мече, о том, как он мне достался, и о драконе.

Сам того не ожидая, он принялся рассказывать ей о том, как они оказались в Караке Восьми Вершин; как он, Готрек, Альдред и остальные с боем пробились по тёмным подгорным туннелям; как был убит тролль Хаоса. Он поведал ей о призраках гномьих королей, что предстали перед ними, и о том, как они оставили сокровища заброшенного города в склепе, и о мрачном великолепии древнего города гномов. И лишь заметив повисшую в комнате тишину, Феликс обнаружил, что его слушают и все гномы. Внезапно смутившись, он умолк, но Снорри поднял на него взгляд и произнёс:

— Продолжай, Феликс. Снорри, как и любому другому гному, нравится слушать истории, а твоя весьма занимательна.

Остальные гномы закивали в знак согласия, и Феликс продолжил рассказ, поведав о сражениях с воинами Хаоса в лесах Империи и столкновениях со злобными культистами в городах людей. Он рассказал о сражении со скавенами среди пылающих зданий Нульна, и о долгом путешествии через Пустоши Хаоса в поисках затерянной гномьей крепости Караг — Дум. Когда он закончил, уже стемнело, а в комнате стало ещё тише. Феликс заметил, что пока он говорил, дождь прекратился.

Поглядев вверх, Феликс увидел, как клубы дыма, наполняющего комнату, уносятся порывами ночного ветерка, того самого, что разогнал дождевые тучи. Сквозь отверстие в крыше он заметил холодный блеск небес. В небе висели обе луны. Большая из лун сияла серебром, заливая землю лучами холодного света. Меньшая отсвечивала зеленоватым светом, а окружающее её мерцание затмевало звёзды. Феликс был уверен, что луна светит ярче, чем он когда — либо видел, даже ярче, чем в ту жуткую Ночь Таинств, когда он и Готрек сражались с поклонниками Слаанеша. Тогда в самой укромной части своей души он осознал, что сила Хаоса растёт пропорционально свечению луны, и, сколько он себя помнил, луна эта будет становиться ярче, пока своим светом не затмит свою крупную сестрицу. Внезапно Феликс сильно испугался.

Ни один гном не подал виду, если даже и заметил его состояние. Наконец, Бьорни произнёс:

— Во имя Грунгни, Гримнира и Валайи! Феликс Ягер, ты повидал больше наших древних святынь, чем большинство гномов. Я понятия не имею, благословлён ты или проклят, но верю в то, что боги почему — то благосклонны к тебе. Как иначе бы ты был избран, чтобы воспользоваться молотом Огнебородого?