Числа и знаки. Трилогия - Юрий Бурносов

Судя по всему, толкователь провалился в овраг, самым неудачным образом засыпанный сверху хворостом, сучьями и палою листвою, и теперь в раздражении ворочался там. Жеаль тотчас осветил дыру, а субкомиссар помог Альгиусу выбраться. Прежде всего толкователь проверил, цел ли Колокол, и лишь после этого спустился вниз - осмотреть, куда это он сверзился столь злосчастно.

Зрелище открылось преотвратное дно оврага сплошь усеивали человеческие кости - одни чистые, другие - с прилипшими ошметками гниющей плоти, попадались и почти целые тела - уже тронутые разложением и покрытые страшными ранами Были здесь мужчины, женщины и дети; средь костей то ржавел грубо откованный шлем гарда, то желтела игрушечная глиняная свистулька… Тлению радовались жирные белесые черви, пирующие в останках, да мухи, составлявшие им компанию.

– Стало быть, мы идем верно, - молвил Альгиус, отплевываясь: гнилой запах стал таким густым, что набивался в рот и нос, словно речная мошкара по весне. - Не наш ли старинный знакомец упырь прятал здесь свою закуску?

Приятели поспешили покинуть печальное и жуткое место, но запах смерти еще долго преследовал их.

Огонек, который углядел Альгиус, приближался. Продравшись сквозь переплетения колючего кустарника, затянутые к тому ж плотной паутиною, спутники увидали наконец и источник его - небольшое здание непривычной формы, с плоской крышею и большими окнами без ставен и занавесей. Из них-то и лился непривычно яркий свет; такоже изнутри доносилась и музыка - дикая, однообразная, состоящая в основном из грохочущих барабанов и тарахтелок, словно как у дураков на летнем празднике умалишенных. Жестом повелев друзьям оставаться в укрытии, Бофранк осторожно подобрался к одному из задних окон, миновав по пути небольшую одинокую будку - не иначе, отхожее место, - и заглянул внутрь.

Смуглый, плохо выбритый человек в грязном белом халате и колпаке резал огромным сверкающим ножом мясо на деревянной дощечке. Очевидно, это был повар, равно как само здание - харчевня.

Занимавшийся стряпнею выглядел обыкновенно: ни рогов, ни хвоста, ни когтей Бофранк не приметил. Зато кухня наполнена была блестящей посудой, какой Бофранк сроду не видывал, и огонь на плите горел желто-голубой, непривычный.

Побросав мясо - уж не людское ли?! - в огромный котел с ручками, повар ушел, а Бофранк, прокравшись вдоль стены, заглянул в трапезный зал.

Все там было не так. Мебель - столы и скамьи - казалась ненадежной и хлипкой, камина или очага отнюдь не имелось, на полках расставлены были во множестве бутылки самых прихотливых форм и цветов. Странно, подумал Бофранк, коли харчевня стоит в глуши, надо полагать, близ дороги, то и навещает ее люд небогатый - где же тогда дешевое вино в кувшинах и бочонках?

Вблизи музыка грохотала еще громче, и Бофранк подивился, как люди за столиками могут вкушать пищу под такую какофонию. Источника музыки субкомиссар так и не обнаружил ни одного музыканта, ни механических клавикордов, играющих без человека, в зале не было и в помине. Далее рассматривать убранство странной харчевни Бофранк не стал и поспешил к спутникам, дабы поведать им об увиденном.

– Что ж, стало быть, мы и в самом деле в междумирье, - сказал обречено Альгиус. - Я, признаться, таил смутную надежду, что мы все там же, где были и раньше, ан нет. Не думаю, что нам стоит посещать сие место. К тому же и язык, и нравы местные нам неведомы. Идемте дальше - я слышу, как за пазухою дрожит и шевелится Колокол, стало быть, мы на верном пути. К тому же - вот, посмотрите.

Альгиус указал на каменный тонкий столб, врытый в землю поодаль. Сверху к столбу привязаны были то ли веревки, то ли куски толстой проволоки, протянутые к харчевне, а на самом столбе прикреплена была табличка с непонятной надписью, но очень ясным изображением - двумя человеческими костями и черепом - черными на белом фоне и окруженными красною рамкою.

– Да, это - знак, - согласился Бофранк, еще раз убеждаясь в том, что место здесь недоброе.

И они заторопились прочь от странной харчевни и от дикой музыки, сшибая по дороге ногами произраставшие там и сям невиданные грибы с ярко-красными шляпками, усыпанными белыми точками.

Спустя несколько часов пути, направление коему выбирал Альгиус, согласуясь с поведением Деревянного Колокола, субкомиссар понял, что попросту упадет, коли сделает еще шаг. Все бы ничего, но дорога вела сквозь чащи и древесные завалы, и пройденное расстояние никак не было сообразным затраченному времени.

– Давайте отдохнем, - согласился с Бофранком Альгиус.

Они сели, привалившись спинами к древесным стволам. Неподалеку журчал ручей, и Жеаль набрал во флягу воды, оказавшейся весьма дурной по вкусу и запаху, словно бы в ней долго мочили ржавое железо, однако выбирать было не из чего, и Бофранк с отвращением сделал несколько глотков.

Стало почти совсем светло, но густой хвойный лес не давал солнечным лучам проникать вниз. Альгиус посетовал:

– Неплохо бы сейчас выйти вон из тех кустов небольшому кабанчику… Вы как знаете, а я с удовольствием перекусил бы, ибо желудок мой встревожен вместе со всем остальным организмом, а от тревоги нет лучше лечения, чем вино и хороший кусок мяса.

Печальный Проктор Жеаль ничего на то не сказал, а субкомиссар заметил, что вокруг столь мокро, что о костре мечтать не приходится, а есть кабанчика в сыром виде ему не хотелось бы.

Так и сидели в молчании; Бофранка снедали мысли по поводу того, что идут они, словно слепцы. В Колокол, что якобы шевелится за пазухою у Альгиуса, субкомиссар не слишком верил, но это был хоть какой-то указатель. Не оставляло Бофранка и ощущение, что злокозненный упырь следит сейчас за ними из укромного места, выжидая, дабы напасть и умертвить одного за другим. В том, что Шарден Клааке ведает об их присутствии в его вотчине, Бофранк никоим образом не сомневался, оттого держал пистолет наготове.

Однако он ничуть не был уверен в том, что пистолет поможет им, появись здесь Люциус Фруде.

Вы - любезные избранники гнева моего

Нет никого блаженнее вас, ибо нет никого безрассуднее.

Жюль Буа «Бракосочетание сатаны»

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ,

в которой мы возвращаемся к истории юного Мальтуса Фолькона и к прегадким каменным карликам

Сказанное юношей повергло всех присутствующих в оцепенение, ибо мало что могло быть более неожиданным, нежели явление среди ночи в здешней глуши столичного чиновника - да к тому же не сборщика налогов и податей или, к примеру, гражданского фуражира, но представителя Секуративной Палаты.

Первым очнулся кривой рыбак и спросил с некоторым сомнением:

– Но есть ли у хире тому подтверждения, кроме слов?

Юноша порылся в кошеле и продемонстрировал эмалевую бляху, слегка попорченную соленой водой и чуть потрескавшуюся.

– Если угодно, я объясню вам больше, - предложил он, но рыбак лишь поклонился и сказал:

– В сей страшный час вас, должно быть, направил сюда сам господь, хире Фолькон. Вы, верно, сведущи в ратных делах?

– Я всего лишь младший архивариус, и… Юноша запнулся и покраснел, запоздало осознав, как нелепо прозвучал его ничтожный чин в подобной ситуации, но вряд ли здешние жители разбирались в таких вещах, как секуративные чины, да и румянца на щеках его в свете факелов никто не заметил. Столичный чиновник, оказавшийся в городке столь странным образом, представлялся им спасением от напасти, и рыбак не замедлил попросить о помощи:

– Не изволите ли потрудиться о нас, хире Фолькон? Я чрезвычайно опасаюсь, что к утру число жертв вырастет…

– Что ж, до утра я в любом случае останусь в городе… - заметил юноша в смущении. - Покамест же скажу, что вы уже делаете все не так. Что проку, что вы встречаете путников на дороге? Мнится мне, что надобно сделать вот что… Есть в городе большое здание, где уместились бы все дети и женщины?

– Таких зданий несколько, хире, - закивал рыбак. - Это склады, часть из которых пустует, да еще старый арсенал, построенный в ту пору, когда сюда еще заходили военные корабли. Арсенал сложен из камня и совершенно пуст вот уже сколько лет, с той поры как гавань после сотрясания земли обмелела.

– Отлично! - воскликнул юноша. - Скорее соберите в арсенал всех детей и женщин, а мужчины, у кого есть оружие, пусть соберутся вокруг да внимательно смотрят! Насколько я понял, карлики невелики, но проворны, словно крысы; будем же и бороться с ними, как с крысами. Наготовьте побольше факелов - ночь может оказаться длинной, если вообще закончится…

Последние указания Фолькон отдавал, уже приближаясь к городскому центру, небольшой мощеной площади с часовнею посередине. Как ни странно, он и в самом деле хорошо представлял себе, что нужно делать, хотя происходящее казалось ему неким наваждением. Прочитав, пусть и безо всякой системы, множество книг, Фолькон бреди прочих ознакомился и с военными трактатами и теперь полагал уместным применить хоть что-нибудь из знаний на практике.