Смешенье - Нил Стивенсон

– Я слышала нечто подобное из уст маркиза д'Озуара… Бернар не стал дослушивать до конца столь глупую фразу; он втянул воздух и закатил глаза.

– Что он знает о нас? Он – яркий образчик тех, о ком я говорю, – сын герцога. Да, незаконный и по-своему предприимчивый, но всё равно типичный представитель существующего порядка.

Элиза сочла за лучшее промолчать. Бернар говорил очень странные вещи – словно подстрекал её, герцогиню, к вооружённому мятежу. Он, почувствовав смущение собеседницы, сбавил напор. Подошёл, шаркая туфлями, гарсон с ярким подносом, на котором стояла крохотная чашечка в узорчатой серебряной подставке. Элиза поглядела в окно, чтобы дать Бернару насладиться первыми глотками. Его телохранители давно выстроились в оборонительный периметр вокруг кофейни Исфахнянов. Однако, глядя дальше, наискосок через рю де л'Оранжери, Элиза могла видеть большой прямоугольный участок, огороженный с трёх сторон галереей, а с юга открытый слабым лучам весеннего солнца. Апельсиновые деревья в ящиках с землёй по-прежнему стояли в тёплой галерее, ибо последние ночи выдались холодными и ясными. Однако сегодня сад был полон пальмами; их-то колеблемые ветром листья, а вовсе не псевдотурецкое убранство кофейни, позволяли вообразить, что она сидит перед садом во дворце Топкапы. Бернар немного успокоился.

– Не бойтесь, мадам, мы оба – я и отец – после отмены Нантского эдикта перешли в католичество. Как вы сочетались браком с наследным герцогом.

– Не вижу, что тут общего.

– Это, если позволите, таинства, которые мы приняли, дабы выказать покорность существующему порядку. Порядку, который мы подрываем, следуя тому, что вы так метко назвали призванием к финансам.

– Не уверена, что готова с вами согласиться, мсье. Бернар не желал слышать её слабых протестов.

– Рано или поздно король, возможно, сделает меня графом или кем-нибудь в таком роде, и все притворятся, будто забыли, что я когда-то был подмастерьем. Однако не обманывайтесь. Для них вы и я – такие же дворяне, французы и католики, как он! – Бернар выбросил руку, словно нанося удар кинжалом. Он указывал на потолочную роспись, изображавшую огромного полуголого гашишина в алом тюрбане и с ятаганом в руке. – Вот почему говорят, будто я – еврей; другими словами – необъяснимое чудище.

– Поскольку здесь остались одни необъяснимые чудища, – сказала Элиза (и впрямь, большая часть посетителей в спешке покинула кофейню), – возможно, мы…

– Ну, разумеется. Давайте ещё раз посмотрим цифры. – Бернар сморгнул. – Численность войска – около двадцати тысяч. Солдат получает пять су в день; итак, нам нужно пять тысяч ливров в день. Сержантов примерно вдесятеро меньше, чем рядовых, но получают они вдвое больше – прибавляем ещё тысячу. Лейтенант получает ливр в день, капитан – два с половиной; так или иначе, если сложить всех, считая драгун, кавалерию и прочая, набежит примерно восемь тысяч в день.

– Я округлила до десяти, чтобы учесть остальные расходы, – сказала Элиза.

– Справедливо. Так почему вы просите полмиллиона ливров в Лондоне?

– Мсье, я согласна, что Англия не так велика, как Франция, однако она много больше тех полосок земли в Нидерландах, за которые сражаются месяцами. Годами.

– Однако местности, о которых вы говорите, укреплены. Англия – нет.

– Метко подмечено, однако расстояние между Девоном, где высадятся войска, и Лондоном очень значительно. Вильгельму Оранскому, когда он вторгся в Англию, потребовалось полтора месяца, чтобы пройти этот путь.

– Ладно, соглашусь, что оплата армии в течение пятидесяти дней – то есть почти двух месяцев – составляет полмиллиона ливров. Однако зачем чеканить в Лондоне все деньги до последнего пенни? По ходу кампании можно будет переправить в Англию ещё серебро.

– Возможно, да, мсье, а возможно, и нет. Я знаю лишь эту одну возможность и стараюсь использовать её сполна. Вы всё усложняете. Меня попросили оценить, сколько денег нужно войскам. Мы с вами согласились, что полмиллиона ливров – прикидка щедрая, но вполне правдоподобная. Для нормальных коммерческих каналов сумма не чрезмерно велика. Я прошу столько, сколько, по моему мнению, понадобится. Если половину этого отчеканят в лондонском Тауэре, сделку можно будет считать успешной.

– Всё осложняется тем, что сделку придётся совершать через Лион, – сказал Бернар -Депозиту трудно будет проглотить такой кусок. Если бы мы могли перевести деньги через открытый рынок, где есть настоящие банки…

– Мсье Бернар. Вы меня искушаете. Ибо для меня нет ничего приятнее, чем сидеть с вами всё утро и весь день, пить кофе и обсуждать изъяны Лиона и Депозита. Однако по долгой традиции Лион – единственная связь Франции с мировой финансовой системой, посему деньги придётся отправлять через Лион. Да, он несколько чудноват, но, по счастью, в нём есть представительства торговых домов, например, Дома Хакльгебера, имеющих доступ к открытым рынкам в других городах.

– Я понимаю, мадам, – сказал Бернар. – Однако возможности Депозита не безграничны. Франция воюет не на одном фронте. Средства из казны требуются на многое.

– Мсье Бернар, я видела серебро собственными глазами в трюме яхты господина графа де Поншартрена у Сен-Мало. Просто нужен другой, более безопасный способ перевести его в Лондон.

– Нимало не сомневаюсь, мадам. Однако в военное время велико будет искушение пустить серебро на другое – потратить его дважды.

– Теперь я понимаю, почему вас сторонятся придворные щёголи, мсье. Чрезвычайно грубо с вашей стороны предположить, что господин граф де Поншартрен способен на такие махинации.

– Ах, мадам, но я ничего не говорил о сем достойном муже. И не он принимает решения в рассматриваемом вопросе, ибо, насколько мне известно, господин граф де Поншартрен – не король Франции.

– Сейчас вы позволили себе ещё большую дерзость!

– Ничуть. Ибо король есть король, он волен тратить свои деньги дважды или даже трижды, и ни я, ни один другой француз не вправе его осуждать! Для Депозита, однако, разница будет весьма существенна.

– Предположим, от Депозита потребовали приспособиться к новым условиям, он не справился, и в итоге Франция обзавелась современной банковской системой. Не было бы это лучше для Франции и для вас, мсье?

– Для меня, возможно, да и для вас тоже. Для Франции это будет серьёзная ломка.

– Моё дело маленькое. Я – та же хозяйка, идущая на рынок за репой. Если мой всегдашний продавец потребует слишком много за репу низкого качества, которой к тому же у него мало, я пойду к другому.

– Отлично, – сказал Бернар. – Сегодня я еду в Л ион для встречи с мсье Кастаном. Я мог бы изложить ваши предложения Депозиту и выяснить, хватит ли у них репы.

– Мсье, что делают в вашей фразе слова «мог бы»? До сих пор я не замечала в вас склонности к кокетству.

– У вас есть дом в Сен-Мало.

– Вы правы, мсье.

– Говорят, вы очень его любите – больше, чем Ла-Дюнетт. – Бернар поглядел в общем направлении поместья, ибо Ла-Дюнетт располагалось не больше чем в двух выстрелах от рю де л'Оранжери, однако увидел лишь очередную аляповатую стену, расписанную сражающимися турками.

– Вам бы там тоже понравилось, ибо Сен-Мало – место, где правит коммерция.

– Понимаю. Ведь именно туда, если я не ошибаюсь, приходят корабли «Компани дез Инд»?

– Туда приходит много кораблей, мсье, но если вас интересует Индия, мы можем о ней потолковать.

– Как она может не интересовать нас? Вы представляете, какие прибыли делают в той части мира Голландская и Британская Ост-Индские компании?

– Ну конечно, мсье. Они вошли в пословицу. Как и постоянные крахи и возрождения «Компани дез Инд». Спросите господина маркиза д'Озуара…

– Прошлое и без того хорошо известно. Меня занимает будущее.

– Тогда вы определённо бессовестно кокетничаете, мсье Бернар, поскольку я не могу долее сдерживать любопытство. Что вы думаете?

– Ничего.

– Ерунда!

– Истинная правда. Просто я смотрю на «Компани дез Инд» – и ничего не вижу! Ничего не происходит. Что-то должно происходить. Я заинтригован.

– Вы чуете возможность.

– Как и вы, мадам.

– О… вы о серебре в Лондоне?

– Теперь вы со мной кокетничаете. Мадам, в моих силах осуществить то, о чём вы просите. Я принял католичество, но сохранил связи с гугенотами, бежавшими из Франции. Многие отправились в Лондон или другие места и процветают. Вам это известно, поскольку вы заполнили пустоту, оставшуюся после них в «Компани дю Норд». Вы покупаете у них лес в Швеции и Ростоке. Посему да. Я могу обеспечить перевод вашего серебра и обеспечу. Однако прибыли мне сделка не принесёт, а труда потребует много. Кредит мсье Кастана в Депозите будет на время превышен. Мне придётся выкручивать ему руки. И я очень не люблю иметь дело с Лотаром.