Благословенный (СИ) - Сербинова Марина

Патрик почувствовал, как немного отлегло от сердца. Конечно, как же он сразу не сообразил, не догадался, почему мама это сделала! Она вовсе не любит этого парня, она так же любит отца, как и любила, и всегда будет любить. Она опутала его убийцу так, что он готов ради нее отказаться от мести. Она сделала это ради папы. А он набросился на нее, даже не позволив ничего объяснить. Если эти путы были так крепки, то пусть этот убийца и дальше в них остается. Они должны сделать так, чтобы он никогда не смог из них выпутаться. И чтобы не догадался, что его провели. Это очень даже ловко получилось, круто. Они смогли приручить убийцу отца, заморочить ему голову, взять как бы в плен, и он сам хочет в этот плен, в их семью, не догадываясь, что это западня, которая за ним захлопнется, клетка для опасного хищника, охотящегося за отцом, в которую его заманили. Мама молодец. Как она смогла? Он такой колючий, даже Исса не смог свести его ни с одной девушкой, а она сделала из него такого покорного и послушного. Конечно, она не могла в него влюбиться, он всегда это знал, он весь в шрамах, он не мог ей понравиться. Вот Исса бы смог. А Нол — нет. Он такой глупый, если думает, что мама в него влюбилась. Пусть думает. И не лезет к отцу. Конечно, такой способ, какой выбрала мама, чтобы спасти отца, не нравился Патрику, был неприятен, но если он был единственным, кроме того, чтобы убить Нола, то Патрик решил это принять. Нол ему нравился. Он его уважал, восхищался. Он был нужен Патрику в своих личных целях. И он, и Исса. Он мечтал, чтобы они научили его всему, что умели сами. Убивать, выживать, прятаться. Владеть оружием, выковыривать пули, уметь терпеть боль, чистить карманы, вскрывать замки, заметать следы, избавляться от трупов так, чтобы никто никогда не нашел. Драться, в конце концов. Да, он занимался боксом, но этого ему было мало. Слишком мало. Они были обучены не только улицей, у них была военная подготовка, они служили в спецназе, были на войне. Они могли научить тому, чему не мог научить его никто другой. Глупо было бы потерять таких людей только ради того, чтобы один из них не спал с его мамой. Черт с ним, пусть трахает, за это Патрик с него возьмет сторицей. Нолу придется заплатить ему за эту возможность, и эта цена — обучить его. До того, как он их встретил единственный человек, на которого он хотел быть похож, его пример для подражания был отец. Он им и остался. Но теперь Патрик хотел быть еще и таким, как эти двое. Они казались ему невероятно крутыми парнями. И он мечтал быть таким же.

— Хорошо, я согласен, чтобы ты был с моей мамой. Ты можешь жить с нами… с ней. Можешь спать в ее комнате, с ней… Но только если мы заключим соглашение. Во-первых, ты никогда — и ты тоже, — он метнул взгляд на Иссу, — не навредите моему отцу. Во-вторых, вы будете меня учить всему, что я захочу. Не зависимо от того, будет ли это нравиться маме или нет.

Тим обменялся с Иссой изумленными взглядами, не веря ушам своим. Тот озарился победной улыбкой.

— Ну вот, это уже другой разговор! Мужской и взрослый. А то строил из себя маменькиного сынка, сопливого и глупого. Я согласен. По рукам, — он протянул ладонь и стиснул кисть мальчика своими сильными пальцами. — А ты, Нол, что скажешь?

— Я тоже согласен, — тот улыбнулся, не сумев скрыть своей радости, и тоже пожал мальчику руку, закрепляя их договор.

— Только теперь остается вернуть маму, — вздохнул Исса, возвращаясь к насущному. — Это, конечно, хорошо, что мы тут между собой решили проблемы, но проблема поважнее остается. Где она?

— Мы теперь будем ее искать все вместе? — обрадовался Патрик.

— Конечно. Ведь теперь мы свои, семья. У нас с Нолом никогда не было семьи. Поэтому мы вас теперь будем холить и лелеять, — Исса вдруг схватил мальчишку за шиворот и притянул к себе. Обхватив его за шею, он ласково потрепал его по темным волосам. Патрик засмеялся.

— Фу, звереныш, от тебя воняет. Где ты шлялся все это время?

— С мальчишками бездомными.

— Ого, и они тебя приняли в свою компанию?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Конечно, я давно с ними дружу. Помогаю, деньги даю, подкармливаю. Вещи отдаю, которые малы стали. В общем, я у них в авторитете, — не без гордости объявил мальчик.

— Это хорошо. А теперь пойди-ка, помойся, да переоденься. Мама бы сердечный приступ схлопотала, если бы тебя увидела в таком виде.

— Я есть хочу. Есть что?

— Нет, конечно. Спросишь тоже! Нет мамы — нет еды. Иди, купайся, я пока пиццу закажу.

— Хорошо. А где лисята?

— Няня отказалась за ними присматривать. Их пока Рэй с Дороти забрал.

— Они приезжали? — поразился Патрик.

— Да.

— О, как же я пропустил! — расстроился мальчик. — Я так соскучился по Рэю! И по Дороти!

— Будешь знать, как из дома сбегать.

— А папа за ним не проследил?

— Не знаю. Мы, вообще-то были уверены, что это папа утащил твою маму, поэтому подумали, что это уже не важно. Но теперь, когда поняли, что не он, мы приняли кое-какие меры предосторожности на случай, если твой отец проявит любопытство. Убрали все ваши фотографии, у себя спрятали. Так что, если он заявится к вам или кого пришлет, ничего не найдет.

— А мои фигурки? Мою коллекцию вы убрали?

— Нет.

— Надо убрать. Если он увидит, он сразу поймет. Сходите, уберите их оттуда, сейчас же!

— Хорошо, я сейчас схожу, — Тим достал из шкафа спортивную сумку. — Есть что-то еще, что может вас выдать?

— Если фотографии вы все забрали, то нет. Больше ничего нет. Мама всегда была очень осторожна, и не хранила ничего, что могло нас выдать. Только урну и фото Мэтта, журналы о нем. Но это все всегда было в сейфе спрятано.

— Да, мы видели. Это мы тоже забрали. Вообще-то, от этого нужно избавиться.

— Я знаю. Но я не мог сказать об этом маме. Эти вещи ей очень нужны. Это все, что осталось у нее от Мэтта. Пусть хранит. Значит, сейчас я побуду с вами здесь?

— Конечно, — кивнул Исса. — В ваш дом пока лучше не соваться. А когда найдем маму сразу переедем. Здесь оставаться теперь нельзя.

— Я пойду с тобой, заберу свои вещи. А то мне и переодеться не во что.

Позже, уже за пиццей, они продолжили разговор о поисках Кэрол. Патрик, поглощая пиццу, делился тем, что ему удалось увидеть в своих видениях. Он подробно описал внешность женщины с изуродованным лицом, но это ничего не дало ни Тиму, ни Иссе. Патрик видел помещение, в котором находилась мама, но где было это помещение и как его найти, он не знал.

— Рик этого мало, ты должен попытаться узнать что-нибудь еще — сказал Тим. — Что еще ты видел?

— Я видел мертвую девочку. Она как-то связана с этой женщиной. У нее светлые волосы, они собраны вот здесь, на макушке, в хвост, длинный и прямой. А еще я вижу вокруг нее огонь. Что? — он перестал жевать, уставившись на Тима, который вдруг выпрямился, широко раскрытыми глазами смотря на него.

— Нол? — Исса тоже перестал жевать.

— Я понял. Я знаю эту девочку. И знаю, кто эта женщина, — взволнованно ответил тот. — Это Кейт Блейз. А мертвая девочка — ее сестра, которая еще в детстве погибла в пожаре вместе с Эмми. Мег. Это и есть те сестры, который натравили на меня собаку. Это Кейт!

Тим взволнованно подскочил, бросив свою пиццу на стол.

— Она опасна! Мы должны найти Кэрол, немедленно!

— Для начала успокойся, — оборвал его Исса. — Сядь и расскажи.

Тим скользнул обратно на стул.

— Кэрол мне рассказывала, что они с Джеком решили отомстить Кейт. За меня, за Эмми. За все, что она сделала. Джек организовал нападение собаки, которая сильно ее покусала, но не убила. Кэрол говорила, что собака ее изуродовала. Потом они устроили пожар, но Кейт удалось спастись, и она скрылась. Рэндэл не смог ее найти.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Значит, у Кэрол все-таки имеется смертельный враг, опасный враг. Естественно, это женщина ее ненавидит и хочет отомстить. Почему ты сразу о ней не вспомнил?

— Не знаю. Я о ней вообще как-то забыл, — Тим виновато пожал плечами.

— О таких врагах нельзя забывать, никогда, — покачал головой Исса. — Потому что они никогда не забудут о тебе.