Барби для Мажора - Елена Лукьянова

чувствовал. У него было паршивое настроение после ссоры с матерью, а ещё не проходила эта ужасная головная боль. К тому же его сушило, и он постоянно пил минеральную воду, купленную по дороге на смену.

— Всем доброе утро! — поприветствовал старший смены, зайдя к ним на пост.

— И тебе здравствуй, — откликнулся он, валяясь на диване.

— Привет, начальству! Видимо, утро сегодня не для всех доброе, — съязвил Барыкин, косясь на своего напарника.

— Рома, ты, что не выспался? — подметил Антон.

— Чего сразу не выспался? Просто голова болит.

— Опять пьянствовал? Я же предупреждал, чтобы перед работой никаких похождений!

— Не кричи так. Башка раскалывается, у тебя есть анальгин?

— Всё ясно. Жду тебя в моём кабинете на разбор полётов!

— Ты серьёзно? Совесть есть, издеваться над больным человеком?

— Пойдём, пойдём, я тебе там и таблетку дам, — строго приказал начальник.

Когда они поднялись в его кабинет, роясь в аптечке, он стал отчитывать его:

— В чём дело? Я думал, ты у нас теперь примерный семьянин?! А ты опять за старое принялся? Ты можешь, хотя бы перед работой не напиваться?

— Всё нормально. Просто вчера так получилось, — ответил провинившийся, запивая водой предложенное обезболивающее.

— Что случилось? Тебе уже надоела твоя красотка? Опять по бабам начал бегать?

— Какие бабы?! Я вчера сам пил. Хреново мне было, вот немного и перебрал.

— Поругался с ней? — полюбопытствовал начальник.

— Проблемы у меня, не знаю, что и делать?! — его подчинённый был взволнован.

— Может, поделишься?

— Анжела беременна, а тут ещё и родительница приехала — достаёт!

— Ну, с блондиночкой всё понятно, я так сразу и сказал. А мать чего?

— Она выгоняет её. Видите ли, кроме Полины, чтобы дома никого не было. У неё идея фикс — женить меня на ней.

— И что вы с твоей принцессой решили, ну, по поводу..? — старший смены внимательно посмотрел на своего собеседника.

— Да ничего мы не решили. Она не поддаётся на мои уговоры и хочет оставить. А я не знаю, что и делать?! — напрягся он.

— Ты хочешь соскочить? Кинешь её?

— Нет, конечно. Если бы я мог её бросить, то и не начинал тогда. Она — моя слабость, с которой я не могу справиться.

— Заставишь её сделать аборт?

— Я не хочу ребёнка, тем более, сейчас. Мы с ней поругались. Она меня выбесила и я сказал, что бросаю её. От того и напился. Знаешь, я вчера реально думал, что расстанусь с ней, а сегодня утром понял, что не смогу. Любую другую уже давно, даже не задумываясь, послал бы, и плевать мне на беременность. Хотя, у других не было никаких шансов от меня залететь. А с ней я не могу так поступить, она единственная, по отношению к которой я не хочу быть сволочью. Короче, я запутался и не вижу выхода из этой тупиковой ситуации.

— Значит, ты любишь её. Признайся уже, наконец, в этом сам себе.

— Ну, если вся эта хрень, делающая меня одержимым маньяком с нездоровой зависимостью называется любовью, то значит люблю.

— Чувак, здесь только два варианта — ты или настаиваешь на аборте, или идёшь на поводу её капризов. Третьего не дано. Будешь слишком долго раздумывать, тогда уже точно станешь папой.

— Блин, я — отец, это так непривычно. Мне кажется, у меня не получится, я ещё не готов. А вдруг я не смогу полюбить этого ребёнка? — в голосе парня прозвучала паника и неуверенность.

— Если любишь девушку, то и детей от неё будешь любить. Я вот тоже скоро родителем стану и поверь, ничего в этом страшного нет. У тебя ещё будет время свыкнуться с этой мыслью. Это сейчас тебя пугает, но за девять месяцев ты привыкнешь. Когда родите малыша, будем вместе нянчить, — улыбнулся его старший товарищ.

— Если честно, я не представляю, что мы будем делать потом?! Я не справлюсь и Анжела ещё малолетка. Какой же я идиот, что я натворил?

— Так, что ты решил?

— А что тут думать? Я её знаю, она, если упёрлась, то её уже не переубедишь. Похоже, будем мы с тобой вдвоём нянчить.

— Ну, тогда поздравляю, папаша! — похлопал его по плечу начальник.

Покинув его кабинет, Роман зашёл к себе в рабочую комнату и сразу заметил, что у них гости. На диване пили кофе Евгений и Полина. Она сразу же подскочила к нему и повисла на его шее.

— А ты чего тут делаешь? — не ожидал он.

— А где здравствуй? Пришла проведать тебя. А то ты вечно чем-то занят, хоть на работе тебя увижу. Я с папой приехала.

— Мне сейчас не до тебя. У меня проблем, выше крыши, — отстранил её от себя он и включил чайник.

Усаживаясь на диван, он заметил Женькину крысу, которую тот почему-то называет хомяком:

— Опять ты свою крысу на работу притащил?

— Это хомяк, — поправил тот.

— Да, хоть, черепаха, ему не место на заводе, так сложно держать его дома? — стал закипать он, сказывалось похмелье.

— У мамы начинается истерика, когда я его приношу, — объяснил приятель.

— Так отдай его кому-то, — не выдержал он.

— Нет, он мой! И не сливай своё плохое настроение на моего Пушка.

— Ром, выйдем на улицу? Я хочу с тобой наедине поговорить, — позвала его брюнетка.

Немного подумав, он согласился и, нехотя, поплелся следом за ней. Оставшись вдвоём, она принялась выяснять отношения и допытывалась, почему он в последнее время её избегает. У него сейчас не было ни настроения, ни желания что-либо объяснять, и он был весьма обрадован, когда через пять минут появился её отец и они уехали. Вернувшись на пост, он сделал себе кофе.

— Чего ты такой хмурый? — решил выведать у него Женя.

— Достало уже всё! — пробурчал он.

— Полина довела? — влез в разгор Сергей.

— Если бы только она, я был бы спокоен, — сделал большой глоток бодрящего напитка его напарник, чувствуя, как становится легче дышать.

— Я вот понять не могу, чего ты её не бросишь? Она, ведь, тебе не нужна, а ты всё равно продолжаешь встречаться с ней, зачем? — снова подал голос Евгений.

— Моя мать считает, что она выгодная партия для меня и мечтает нас поженить. Я создаю видимость, чтобы не расстраивать её, — пожал плечами он.

— И, что из того? Ты, что у неё на поводу идёшь? Ты же уже с другой живёшь?

— У тебя другая? А я думал, вы с Полиной сошлись? — в недоумении уставился на него Барыкин.

— Да, у меня новая тёлка. Только своей Светке не говори, ладно? — отмахнулся от него Роман.

— А к начальству ты