Тайны этого мужчины (ЛП) - Малпас Джоди Эллен

— Детка, это у меня был лучший день, спасибо тебе.

— За что ты меня благодаришь?

Я снова зеваю, веки такие тяжелые. Это меня баловали и осыпали вниманием.

— За то, что позволила тебе напомнить, — тихо говорит он.

Я перевожу на него сонные глаза и улыбаюсь, наблюдая, как он заводит машину и поспешно выезжает. Закрываю глаза и поддаюсь изнеможению. Он мне хорошо напомнил, и я очень рада, что позволила ему.

— Добрый вечер, Клайв. — Чувствую, как вибрации голоса Джесси проникают в тело, которое крепко прижато к его груди. Не могу поверить, как я устала.

— Мистер Уорд, вызвать для вас лифт?

— Нет, я сам. Спасибо.

В моем коматозном состоянии задаюсь вопросом, живет ли Клайв здесь. Он должен быть одним из двух консьержей, но я никогда не видела второго. Слышу, как дверь пентхауса захлопывается пинком, и в мгновение ока уже лежу на кровати. Думаю, можно оставить платье там, где оно сейчас. Я сворачиваюсь калачиком.

— Брось. Давай снимем с тебя платье. — Он перекатывает меня на спину.

— Оставь, — сонно ворчу я. У меня нет энергии.

Слышу, как он смеется.

— Я не собираюсь спать с тобой полностью одетой, леди. Никогда. Иди сюда. — Он поднимает меня за руки и свешивает мои ноги с кровати, прежде чем снять туфли. — Приподнимись. — Меня слегка подтягивают в положение стоя и разворачивают. — Как ты снимаешь эту штуку? — спрашивает он, скользя руками по спинке платья, а затем вниз по бокам.

Я протягиваю руку через плечо и указываю на потайную молнию. Он хватает ее, медленно расстегивает, а затем стягивает платье с плеч. Я выхожу из него и опять падаю ему на грудь.

— Полагаю, я мог бы оставить тебя в этом, — его одобрительный тон слегка будит меня, когда он гладит мои бока сквозь тонкое кружево корсета. — Зубы?

— Пожалуйста. — Я начинаю идти в ванную, его ладони не отрываются от моей талии.

Он усаживает меня на туалетный столик и наносит на мою щетку зубную пасту, после чего подставляет ее под кран.

— Открой, — приказывает он, и я открываю рот, предоставляя доступ к зубам.

Удерживая мою челюсть, он начинает осторожно чистить, медленно и терпеливо кружа. Сосредоточенно хмурится, в его глазах мерцает удовольствие, и я знаю, это потому, что он выполняет свою работу, на которую сам себя назначил: заботиться обо мне.

Он вытаскивает щетку.

— Плюй.

Я сплевываю и позволяю ему стереть остатки пасты с моих губ, наблюдая, как он засовывает большой палец в рот и сосет его. Я устала, но не настолько. Раздвинув ноги, хватаю его за рубашку и притягиваю так близко, как только могу.

Он улыбается.

— Кто-то проснулся? — Он обхватывает мое лицо ладонями и нежно целует в губы.

Я почти сплю, но одна его рука в нужном месте, и это меня пробуждает.

— Это ты. Это на уровне инстинкта, — сонно бормочу я.

— Никогда за миллион лет не подумал бы, что скажу такое, но этой ночью я не собираюсь тебя брать.

Он обводит носом мой нос, и я двигаю бедра вперед в знак приглашения. Какая же я бесстыжая потаскушка. Он отстраняется и, выгнув бровь, бросает на меня строгий взгляд.

— Нет, — произносит он одними губами и убирает ладони с моего лица. — Хочешь смыть макияж?

Я в шоке.

— Ты отказываешь мне? — спрашиваю недоверчиво. Значит, для него правила одни, а для меня другие? Мое отвергнутое состояние теперь основательно меня разбудило.

Он начинает жевать губу, с любопытством наблюдая за мной.

— Видимо, да. Кто бы мог подумать? — Он пожимает плечами и подставляет салфетку под теплую воду. — Покажи мне свое прекрасное личико.

Я поднимаю голову, и он осторожно протирает влажной салфеткой по моему нахмуренному лицу.

— Но я думала, мы собирались подружиться по-настоящему? — Я очень обижена, и это очевидно по моему тону.

Он делает паузу, и уголок его губ приподнимается.

— Разве мы не друзья?

— Нет.

— О? — Он хмурит брови. — А ты бы могла пообниматься с тем, с кем не подружилась?

Я поджимаю губы и кладу ладони на его упругую задницу, притягивая к себе.

— Могла бы, если бы мой еще-не-друг пообещал подружиться со мной утром.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он усмехается.

— Договорились, пойдем обниматься. — Он поднимает меня с туалетного столика. — Я люблю тебя в кружевах, но еще больше люблю, когда ты голая лежишь на мне. Давай снимем это.

Он входит в спальню, ставит меня на ноги и тянется, чтобы расстегнуть все крючки и застежки, идущие по центру спины. Когда корсаж падает на пол, он стягивает с меня трусики.

Отступив назад, начинает раздеваться сам, кивком указывая в сторону кровати. Я забираюсь на нее и устраиваюсь поудобнее, прежняя усталость возвращается, как только голова касается подушки. Джесси ложится следом и позволяет мне вскарабкаться ему на грудь, где я чувствую себя самой счастливой. Ощущаю, как его руки обнимают меня, и вот в такой позе начинаю погружаться в сон.

— Завтра мы заберем твои остальные вещи у Кейт. — Он сдвигается, притягивая меня еще ближе к себе. — В понедельник расскажем все Патрику, и, полагаю, тебе следует сообщить родителям, что я больше, чем просто друг.

Я бормочу невнятное согласие. Официальный переезд сейчас не кажется такой уж проблемой, но я понимаю, что ситуация с Патриком и родителями может пойти по совершенно другому сценарию. На самом деле, Патрик меня не так уж беспокоит, даже ситуация с Микаэлем, с которой я до сих пор не придумала, что делать. Однако мнение родителей затмевает все. Внешнему миру Джесси может показаться властным тираном, и в определенной степени так и есть, но в нем также намешано много всего другого. Не уверена, что мама с папой упустят из виду его очевидную потребности подавлять и контролировать меня. Они сочтут это нездоровым, но нездорово ли это, если вы это принимаете? Не потому, что напуганы или уязвимы, а потому, что безмерно любите, и моменты, когда вам хочется кричать от разочарования и, возможно, даже подавления, перекрываются подобными моментами, как сейчас. Он действительно бросает вызов, и в определенной степени я борюсь с ним, но я не настолько заблуждаюсь, чтобы думать, что в этих отношениях я ношу брюки. Я точно знаю, почему он так ведет себя со мной. Знаю, что он живет в страхе, что меня у него отнимут, но я живу с тем же страхом. И я не уверена, что страх Джесси не обоснован — не с моими растущими знаниями о его прошлом.

Глава 24

— Доброе утро.

Открываю глаза навстречу утреннему свету, и мне в уши вторгается эротическая музыка, которую я помню по общей комнате. Надо мной парит прекрасное лицо Джесси с утренней щетиной. Выглядит восхитительно.

Двигаю руками в попытке его обнять, но ничего не выходит.

Какого черта?

Его лицо расплывается в мрачной, плутоватой ухмылке, и я сразу понимаю, что он сделал. Посмотрев вверх, обнаруживаю, что меня приковали наручниками к изголовью кровати.

— Куда-то собралась? — спрашивает он.

Переведя взгляд обратно на него, вижу полуприкрытые веки, обрамленные веером длинных ресниц. Нужно было это предвидеть.

— Что ты задумал? — мой голос с утра охрип по нескольким причинам.

— Мы собираемся подружиться, — говорит он с полуулыбкой. — Ты ведь хочешь подружиться, не так ли? — Его брови выжидающе приподнимаются.

— Неспешный утренний секс? — наивно полагаю я. У меня нет абсолютно никаких шансов. Я не дура.

— Нет, не неспешный. Я еще не придумал для него название, — говорит он, вытягивая руку к прикроватному столику за золотистым атласным подарочным пакетом с юбилейного ужина.

Не помню, что забирала его домой, но, с другой стороны, я даже не помню, как вернулась. Очевидно, Джесси сделал и то, и другое.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Оседлав мои бедра, он опускает пакет мне на живот.

— Так, что у нас здесь? — рассуждает он, засовывая руку внутрь.

Меня нет смысла спрашивать. Лишь бросив взгляд на лицо Кейт, когда та открывала свой пакет, я тут же решила, что не хочу ничего знать. Слегка шевелю руками, пытаясь устроиться поудобнее. Ну, настолько удобно, насколько это возможно, учитывая, что я распята и пристегнута наручниками к изголовью кровати.