Маленькая польза - Батчер Джим

Я добавил свои энергетические кольца к груде на рабочем месте. Потом защитный браслет. Наконец я снял серебряный амулет моей матери и положил его туда же. Потом я повернулся и подошел к Майклу.

Я спокойно встретил его глаза. Я уже видел душу Майкла. Я знал его качество, и он знал моё.

Тогда я опустил вниз левую руку, мягко схватил лезвие Амораккиуса, и поднял его, чтобы установить напротив левой стороны моей шеи, немного ниже уха. Яремная вена. Или каротидная артерия. Я путаю их.

Майкл побледнел.

– Гарри…

– Заткнись, – сказал я. – Несколько прошлых дней ты успешно изображал немого. Помолчи еще немного, пока я не скажу, что собираюсь.

Он затих, его глаза были беспокойны, но сам он стоял очень, очень тихо.

Что я мог сказать? У меня дар привлекать к себе внимание людей.

Я смотрел на него вниз, вдоль длины блестящей, смертельной стали, и затем, очень медленно, убрал свою руку от Меча, оставляя его злобно острый край лежать у места, где пульсировала моя жизнь. Потом я протянул свои руки и так и стоял с минуту.

– Ты – мой друг, Майкл, – сказал я чуть громче, чем шепотом. – Я доверяю тебе.

Его глаза заблестели, и он закрыл их.

– И ты хочешь знать, – сказал он тяжело, снова открыв их, – могу ли я сказать то же самое.

– Чего стоят разговоры, – сказал я, и двинул немного подбородком, чтобы указать на Меч. – Я хочу знать, покажешь ли ты мне.

Он тщательно отодвинул Меч от моей шеи. Его руки немного дрожали, а мои нет. – Не так все просто.

– Нет, все просто, – сказал я ему. – Я – твой друг, или нет. Ты доверяешь мне – или нет.

Он вложил в Меч ножны и отвернулся к окну.

– Это – реальная причина, почему ты не хотел, чтоб мы напали на динарианцев первыми, как я хотел. Ты волновался, что я приведу вас в ловушку.

– Я не лгал тебе, Гарри, – сказал Майкл. – Но я солгал бы прямо сейчас, если бы я не признал, что, да, такая мысль приходила мне в голову.

– Почему? – спросил я, мой голос был совершенно спокоен. – Какой повод я когда-либо дал тебе для этого?

– Не так все просто, Гарри.

– Я боролся и проливал кровь, чтобы защитить тебя и твою семью. Я засунул свою шею в петлю, чтобы защитить Молли, когда Совет собирался казнить ее [71]. Я не могу даже сказать, сколько дел я пропустил из-за времени, что я потратил на ее обучение. Что же привело тебя к мысли о моем неизбежном злодействе?

– Гарри…

Никодимус был прав в одном: больно, когда тебя подозревают друзья. Это больно, как ад. Я даже не понимал, что повышаю свой голос, пока не понял, что уже кричу,

– Cмотри на меня, когда я говорю с тобой!

Майкл повернул свое лицо ко мне, оно было мрачно.

– Ты думаешь, что я решил примкнуть к Никодимусу и его приятелям? – рычал я. – Ты в самом деле так думаешь? Помому, что если так, ты можешь прямо сейчас достать свой Меч, вот моя шея.

– Я не знаю, что думать, Гарри, – сказал он спокойно. – Есть кое-что, о чем ты умолчал.

– Есть кое-что, чем я не поделился с тобой, – парировал я. – Есть многое, чем я ни с кем не поделился. В этом нет ничего нового.

– Я знаю, что это не так, – сказал он.

– Тогда почему? – Часть огня исчезла из моего голоса, и я чувствовал себя как наполовину сдутый воздушный шар. – Ты знаешь меня в течение многих лет, парень. Мы столько раз прикрывали друг друга. Почему ты сомневаешься во мне теперь?

– Из-за тени Ласкиэли, – сказал Майкл спокойно. – Поскольку, пока она находится в тебе, она соблазняет тебя. И чем дольше она там остается, тем больше она набирает способностей сделать это.

– Я отдал отцу Фортхиллу монету, – сказал я. – Я полагал, что сказал все.

Майкл скривился.

– Тень может показать тебе, как вызвать монету. Это случалось прежде. Именно поэтому мы так боимся касаться их.

– Это закончено, Майкл. Нет больше никакой тени.

Майкл покачал головой, его глаза были заполнены кое-чем, в точности похожим на жалость.

– Так не бывает, Гарри.

Огонь вернулся. Вот чего я не хотел и в чем никогда не нуждался, – так это жалость. Я всегда сам выбирал, что мне делать, жил своей собственной жизнью, и даже если мой выбор не всегда был самым умным, не очень о многом из них я сожалел.

– Откуда ты знаешь? – спросил я.

– Поскольку за две тысячи лет, никто не смог избавиться от тени Павшего – кроме, как или принимая демона полностью, поднимая монету, или раскаявшись и отказавшись от этого. И ты утверждаешь, что не взял монету.

– Правильно, – сказал я.

– Тогда по любому тень все еще там, – сказал Майкл, – все еще скручивает твои мысли. Все еще шепчет тебе. Или ты лжешь мне и уже принял монету. Это – единственные варианты.

С минуту я смотрел на него. Потом сказал,

– Адские колокола. А я думал, что это у волшебников монополия на высокомерие.

Он заморгал.

– Или ты в самом деле ждешь, что я поверю, что Церковь зарегистрировала каждый отдельный случай любого, поднявшего любую из проклятых монет. На все, что сделали тени Падших со всеми соблазненными, взяты доказательства. Сделаны копии. Черт, материалы заверены нотариально. Особенно учитывая, ты сам говорил мне, что все время Никодимус всеми силами старался, чтобы разрушить отчеты Церкви и архивы.

Майкл немного отодвинулся. И нахмурился.

– Это – то, чего они хотят, Майкл. Они хотят, чтобы мы вцепились друг другу в горло. Они хотят, чтобы мы друг другу не доверяли. – Я покачал головой. – И сейчас не время помогать им.

Майкл сложил руки, рассматривая меня.

– Это, возможно, сделало что-то с твоим разумом, – сказал Майкл спокойно. – И ты не мог бы управлять собой, Гарри.

Я глубоко вздохнул.

– Это … возможно, – допустил я. – Вообще, разум может быть подвергнут воздействию. Но если это воздействие достаточно большое, это повреждает мозг, и очень сильно. Чем больше сделано изменений, тем больше ум приходит в беспорядок.

– Примерно, как моя дочь сделала со своими друзьями, – сказал Майкл. – Я знаю.

– То есть, должны быть признаки, – сказал я. – Если знаешь человека достаточно хорошо, то почти всегда есть признаки. Он действует по-другому. Я действовал по-другому? Я внезапно сошел с ума при тебе?

Он выгнул бровь.

– Больше, чем обычно, – поправился я.

Он покачал головой.

– Нет.

– Тогда есть довольно хорошая вероятность, что никто не влезал мне в башку, – сказал я. – Помимо того, это не такая вещь, которая может случиться с каждым, и как волшебник уровня Белого Совета, я уверяю тебя, что со мной ничего такого не случилось.

На мгновение было похоже, что он хочет говорить, но он промолчал.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});