Фактор холода - Сандра Браун

Собрав все, она торопливо оделась. Ее сапожки наконец-то высохли. Кожа задубела, но уже не была влажной и холодной. Лилли натянула перчатки и обмотала шею шарфом Тирни.

Перед самым выходом она воспользовалась ингаляторами.

Выйдя на крыльцо, она сразу заметила, что тучи разошлись. Хотя солнце находилось много ниже горной вершины, горизонт на востоке окрасился в золотисто-розовый цвет. Небо над головой было усеяно звездами, все еще заметными в глубокой синеве оттенка индиго. Прозрачные облачка проносились над вершиной, подхваченные ветром. Ветер был силен, он гнул кроны деревьев и ломал сучья.

Но, несмотря на ветер, в воздухе чувствовалось обещание спасения.

И все же, решила Лилли, они должны быть готовы ко всему. Кто знает, может быть, помощь и не придет сегодня. В поленнице под навесом крыльца остались одни только толстые обрубки. Если их не наколоть, они не будут гореть. Тирни сумел расколоть топориком поленья поменьше, но против этих здоровенных кругляков топорик бесполезен.

Лилли бросила взгляд через поляну в ту сторону, где находился сарай. После его возвращения накануне вечером снег шел не так сильно, протоптанная им дорожка все еще была видна.

Она же приняла лекарство. Ей потребуется всего несколько минут, чтобы сбегать к сараю и вернуться. Сколько Тирни ни уверял, что колуна нет в ящике с инструментами, она знала, что колун там. Он просто не заметил.

Конечно, она не так глупа, чтобы самой колоть дрова. Эту задачу она прибережет для него. Он, конечно, рассердится на нее за то, что принесла топор, но после того, как он спас ей жизнь, это самое меньшее, что она может для него сделать: избавить его хотя бы от похода за топором. Холодный воздух вливал в нее бодрость, хотя дышать приходилось сквозь шарф Тирни. Да и сама по себе возможность размяться была приятна после двухсуточного безвылазного сидения взаперти.

Лилли решительно спустилась по ступеням, чтобы не передумать, и двинулась вперед по тропе, которую Тирни протоптал в снегу.

Тирни. Странно, что она ни разу не назвала его Беном. Даже в тот день на реке она назвала его по имени только раз, да и то он тут же ее поправил: «Все зовут меня Тирни». Ему это шло.

Взволнованная воспоминанием о том, сколько раз она повторяла его имя прошлой ночью в порыве страсти, Лилли поплотнее завернулась в пальто и поглубже утопила улыбку в его шарфе. Казалось, все нити шарфа пропитались его запахом. Она упивалась им.

Чувствуя себя счастливой, как никогда, Лилли пересекла поляну.

А потом она вошла в лес.

* * *

Уильям Ритт провел Датча и Уэса под навесом для машин к задней двери, а потом через кухню в гостиную своего дома.

– Угли еще тлеют. Сейчас я разведу огонь. – Он присел на корточки перед камином и принялся за работу.

Датч с ума сходил от нетерпения. Каждая минута, проведенная им в бездействии, работала на пользу Бегли.

И все же он не решался наорать на Уильяма, хотя ему очень хотелось. Вдруг этот мозгляк не испугается его угрозы конфисковать снегоходы и не отдаст им ключи? Поэтому он стоял и молчал, пока Уильям подкладывал дрова в камин и помешивал кочергой угли.

Пока это не вылетело у него из головы, он вынул двустороннюю рацию из застегнутого на «молнию» кармана лыжного костюма, толкнул Уэса локтем в бок и сунул ее ему в руку.

– Вдруг нам там придется разделиться. Помнишь, как ею пользоваться?

– Нажимаешь кнопку, когда говоришь, отпускаешь, когда слушаешь, – кивнул Уэс.

– Точно. Действует в радиусе семи миль.

Дрова наконец занялись, и Уильям выпрямился.

– Ну вот, так-то лучше. Сейчас позову Мэри-Ли, она сварит кофе.

– У нас нет времени, – сказал Датч. – Просто отдай нам эти ключи, и мы пойдем.

– Это займет всего несколько минут. Она нальет вам кофе в термос, и вы возьмете его с собой. – Он жестом пригласил их к огню. – Присаживайтесь, будьте как дома.

– Честное слово, – начал Уэс, – я не хочу, чтобы ты беспокоил Мэри-Ли из-за нас.

– Она не будет возражать, – ответил Уильям уже из коридора.

Датч решил: раз уж ему навязывают гостеприимство, почему бы им и не воспользоваться! Он подошел ближе к камину и протянул руки к огню. Краем глаза он заметил, что Уильям подходит к двери в середине коридора.

Даже если бы Датча не поджимало время, он все равно был против того, чтобы будить Мэри-Ли. Теперь еще и она узнает об их с Уэсом плане. Чем больше людей будет о нем знать, тем выше шансы на провал.

Все, об этом поздно жалеть.

Уильям дважды постучал в дверь спальни и открыл ее. А потом он просто оцепенел, уронив руки и уставившись в пространство прямо перед собой. «Почему он так застыл, вглядываясь в спальню сестры, почему ведет себя так странно даже для Уильяма Ритта?» – удивился Датч.

Разве только зрелище, на которое уставился Уильям, парализовало его, лишило даже способности реагировать.

Датч насторожился. Он все-таки был полицейским, и сейчас в нем заговорил инстинкт полицейского.

– Уильям? – вопросительно проговорил Датч, бросившись к двери спальни. Он ничуть не удивился бы, увидев стены, заляпанные кровью, и расчлененное тело.

– Черт, что происходит? – спросил Уэс.

Он тоже заметил странное поведение Уильяма и двинулся за Датчем.

Им понадобилось несколько секунд, чтобы подойти к двери. Датч чувствовал выброс адреналина в кровь, он целиком превратился в копа. Памятуя, что нельзя врываться в помещение, так как это может уничтожить или скомпрометировать улики, он остановился на пороге и оттолкнул Уильяма в сторону.

Стены не были заляпаны кровью. Тело Мэри-Ли не было расчленено. Она сидела в постели, натянув одеяло до подбородка, глядя на него в шоке, не в силах сказать ни слова. Нежданное вторжение лишило ее дара речи.

А рядом с ней в постели – тоже в состоянии шока – был Скотт Хеймер.

– Вот дерьмо!

Датч повернулся в надежде перехватить Уэса, пока он не подошел ближе, но было поздно. Уэс толкнул Датча в комнату и остановился в дверях, ухватившись обеими руками о косяки, словно они были нужны ему для опоры.

– Что это, черт побери, значит? – прогремел он.

– Уэс. – Датч положил руку на плечо другу, стараясь его удержать, но Уэс сердито стряхнул ее и подошел к кровати.

Скотт отбросил одеяло и вылез из постели. Он был совершенно гол, но ничуть не стыдился своей наготы. Он воинственно повернулся к отцу.

– Это именно то, что ты видишь, папочка, – добавил он издевательски, словно это было бранное слово.

Датч понял, что вызывающее поведение сына взбесило Уэса ничуть не меньше, чем сам факт его поимки со спущенными штанами. Но свой яростный взгляд он устремил на Мэри-Ли.

– Не могла найти себе мужчину, старая кляча.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});