Россия - преступный мир - Исса Костоев

Заказчик — Вячеслав Кирниченков — рвал и метал от гнева. Суркову он заявил, что обещанного вознаграждения ему не видать как своих ушей. Скрепя сердце сообщники решили подготовить покушение повторно… Но прежнего энтузиазма уже не было. Да и кому стрелять? Сурков не хочет, Монах не может, а Карпунин боится, что ему снова не заплатят.

Затея погасла сама собой. Алексей решил съездить к подружке в Котлас, но, как всегда, был на мели. Тогда он и договорился с тележурналистом, потребовав за интервью двести тысяч рублей. Хоть и мелкие, но все же деньги…

Он всегда любил деньги. С детства. Правда, без взаимности. Зарабатывать не умел, да и гнуть шею на какого-нибудь чужого дядю не слишком хотелось. И вот в кои-то веки подфартило: предложили непыльную, хорошо оплачиваемую «халтуру»… Но — сорвалось. Из-за глупой случайности…

Суд приговорил Карпунина и Суркова к пятнадцати годам лишения свободы. Монаха — Роберта Измайлова — к десяти. Вдова Альберта Невского предъявила иск в сто миллионов рублей. Суд признал его обоснованным. А заказчик или, точнее, посредник, Вячеслав Кирниченков, ударился в бега, и теперь на него объявлен федеральный розыск.

Больше всего Алексей жалеет о том, что из обещанной тысячи баксов не получил ни единого. За что, спрашивается, пострадал? Но ничего, он еще выйдет. Он будет примерно себя вести и освободится раньше срока. А когда окажется на воле, потребует свое.

В последнем слове подсудимый Карпунин без запинки, как хорошо вызубренное стихотворение, отбарабанил слова о чистосердечном раскаянии. По-видимому, уже начал «работать» на досрочное освобождение. Но невольно проговаривался… Так, выражая горькое сожаление о содеянном, Карпунин снова вернулся к своему больному вопросу — материальному.

«Ни за что бы не согласился, — с пионерской истовостью говорил он. Если бы не деньги… А денег-то мне и не заплатили».

Но суд учел другие его слова, сказанные накануне убийства, когда обуреваемый жадностью бездельник вызвался буквально за бесценок убить неизвестного ему человека, чтобы хоть что-то урвать, хоть несчастную тысячу… Такой убьет и за меньшее.

Так что случайный преступник случайному рознь. Да, в самом деле, лучше уж иметь дело с профессиональным киллером.

Когда Карпунина в наручниках выводили из зала, мать его, пробившись сквозь конвой, плюнула сыну в лицо…

ОТСТРЕЛ БИЗНЕСМЕНОВ

Если бы Карпунин не ошибся и пристрелил не случайного человека, а заранее намеченного, может быть, никто и не удивился бы… Чего удивляться? Заказные убийства становятся обыденной реальностью современного российского бизнеса, так сказать, элементом риска для отчаянных наших предпринимателей.

На Красной Пресне при выходе из клуба «Доле» получил смертельное ранение в голову его владелец И. Глоцер. В больницу имени Боткина его доставили еще живым, но шансов не было. Киллеру, как всегда, удалось скрыться. И очень маловероятно, что его разыщут. Еще сложнее будет работа у сотрудников правоохранительных органов, которые занимаются расследованием убийства владельца частного предприятия «Витис» из Нового Уренгоя А. Бабляускаса. Его труп с тремя огнестрельными ранениями в грудь и в голову был обнаружен лишь спустя двое суток после преступления, в автомобиле «Супер-МАЗ», припаркованном на шоссе Энтузиастов.

Руководителю Всероссийской федерации рукопашного боя Т. Касьянову и инструктору О. Ощупкову повезло больше. Они находились в автомобиле «шевроле», под которым было заложено радиоуправляемое взрывное устройство. Но, к счастью, отделались легким испугом. Сила взрыва была эквивалентна 200 граммам тротила. Надо сказать, что и иномарка не подвела — приняла удар на себя. По мнению спортсменов, их решили попугать, но кто именно — неизвестно. Так они утверждают. Не исключено, что это попытка давления.

Еще один взрыв прогремел в Москве у квартиры директора фирмы «Вдохновение» Государственного дома народного творчества. Самодельное взрывное устройство, эквивалентное 150 граммам тротила, взорвавшись на пороге, лишь слегка деформировало мощную железную дверь. А вот окна в двух этажах вылетели с треском. Пострадавших, слава Богу, нет. Что, опять, как и в предыдущем случае, пугали? Или не рассчитали заряд?

Опять-таки приходится повторить: в нынешних условиях любой предприниматель просто вынужден вступать в контакт с криминальным миром. Либо их берут под навязчивое «покровительство», либо они заключают сделки с фирмами, имеющими «крышу», либо невольно вторгаются в сферу, где у мафии есть свои денежные интересы. Но в любом из таких случаев с точки зрения личной безопасности бизнесмен чрезвычайно уязвим. Он — потенциальная жертва, он — на мушке.

К сожалению, среди некоторых деловых людей в последнее время чуть ли не мода появилась — решать любые конфликты непременно силовыми методами. Это, что ли, признак особой крутизны? Самое опасное даже не то, что заказчика могут «развести» бандиты, к которым он обратился за помощью и заплатил за ликвидацию соперника… Хуже, если заказ оказался реальным и ликвидация прошла успешно. Не стоит забывать, что бандиты позаботятся о документальных свидетельствах этой сделки и будут располагать информацией, которая привяжет бизнесмена к его уголовным «партнерам» навсегда. Не случайно в криминальной среде бытует поговорка: «Не убивай — и тебя не убьют».

А спрос на профессионально выполненные «устранения» все возрастает. Он соответственно рождает предложение. Это означает, что не работают законы, а следовательно, неразрешенные конфликты не имеют иного выхода, кроме убийства.

Совершенно уж ни в какие ворота не лезет вот какая история. В декабре 1995 года в госпитале имени Бурденко был арестован полковник Зеленько, бывший начальник разведки 8-го гвардейского корпуса. Под конвоем офицер-гвардеец был этапирован в Челябинск, где, как считает следствие, при его сообщничестве замышлялось убийство владельца нескольких предприятий Михаила Юревича. Беспрецедентный случай!

Вот версия следствия. Зеленько лежал в госпитале по соседству с одним генералом. Зять генерала спросил разведчика, не может ли он помочь одному знакомому, на которого наезжают? Зеленько любезно согласился. И позвонил в Волгоград, где базировался корпус, бывшему капитану милиции Николаю Брулеву. Тот немедленно подыскал «защитника» — некоего Игоря Жабина. И вскоре, опять-таки в госпитале имени Бурденко, Зеленько передал Жабину полученные от «обиженного» Игоря Чарикова 30 тысяч долларов, необходимую информацию и фотоматериалы.

Жабин когда-то служил в спецназе, потом занялся рэкетом и попал в розыск по ряду аналогичных преступлений. Но это стало известно потом. А тогда киллер ударился в загул, купил роскошный «шевроле-каприз», успел расколотить обновку и только потом отправился на дело в Челябинск. Установив наблюдение за Юревичем, быстро понял, что его будущая жертва совсем не бедный человек. И Жабин предложил уральскому бизнесмену такую комбинацию: даешь мне еще 30 штук и живи спокойно, я тебя не трону. Юревич сделал вид, будто струхнул, и согласился. А при передаче денег Игоря Жабина задержали с поличным. Он ничего не стал скрывать и рассказал все, как было. После его показаний и был арестован полковник Зеленько. Он тоже ничего не отрицал. Да, после договоренности с Жабиным он побывал дома и передал Брулеву пистолет, который потом оказался у киллера. При обыске в Волгограде из-под матраса разведчика извлекли автомат Калашникова, а из-под матраса его жены — снайперскую винтовку.

Зеленько показал, что Николая Брулева, бывшего капитана милиции, он еще раньше завербовал для безопасности семей военнослужащих: ведь по роду работы тот был информирован о криминогенной обстановке в Волгограде. Для этой же цели — автомат и винтовка. Но как же пистолет с глушителем? Его номер вписан в удостоверение личности полковника. Как мог разведчик доверить его другим людям, притом с весьма сомнительной репутацией? Зеленько утверждает, будто собирался в скором времени забрать пистолет. И вообще — еще находясь в больнице, он понял, что зашел слишком далеко. Стал звонить в Волгоград, просил передать Брулеву, что все «мероприятия» надо отменить. Полковник признается, что в то время он еще не знал, как завершить начатую «оперативную разработку», как объясниться с Чариковым, выложившим кругленькую сумму. А тот беспокоился: «Ну как? Сделано дело? Нет? А когда будет?»

Даже человеку неопытному ясно, что в действиях полковника нет никакой логики. При любом исходе дела — будь выполнен заказ или не выполнен его разоблачили бы и арестовали. Так и произошло, когда его взяли через десять дней после шунтирования сердца. Объяснения Зеленько весьма смутны и туманны, что-то о классовом расслоении общества, о бедных и богатых. «Больше всего меня беспокоило то, что я участвую в грязном деле, совершенно не зная, что за человек пострадает. Угнетало то, что это может быть высокопорядочный человек». Что ж, выходит, совести было бы легче, если бы челябинская жертва оказалась не слишком хорошим человеком? И тогда свои действия Зеленько считал бы оправданными? А как же тогда с моральным обликом «обиженного» Чарикова и Жабина, который за деньги без сомнения отправляется на убийство? Нет, тут концы с концами не сходятся. И не надо все списывать на тонкую человеческую психику, порушенную войной…