Каменное эхо - Андрей Имранов

– Отлично! Наконец-то! – Я вскочил, не скрывая своей радости и облегчения. Похоже, мой нежно лелеемый план начал претворяться в действие. А то я уже начал опасаться, что степняки меня раскусили.

– У нас все готово? Люди у Двух Рыб предупреждены?

– Да, Аль-Хуту.

Я задумался. Что еще? Вроде ничего не забыл, все готовы, всё готово. Если сегодня хара-нги возле Поющего Камня, то здесь они будут дня через четыре. Впрочем, через три дня они будут у Двух Рыб, и, я думаю, там им придется немного задержаться.

– Отлично. Позови ко мне Рим-Са.

Сис-Маю еще раз поклонился и направился к двери. Я дождался, пока он подойдет к самой двери, потом равнодушным голосом заметил:

– Назовешь меня так на людях, я обращу твои кости в желе.

Сис-Маю замер в дверях.

– Прости, Великий, – сказал он, не оборачиваясь, – я оговорился. Я хотел сказать, Хуту-Лин.

– Да, конечно, – сказал я так же безразлично. Воин тенью выскользнул за дверь, и я позволил себе тихонько улыбнуться. Дешевые фокусы, скажу я вам. Дешевые, но действенные – хоть Сис-Маю и пытался оставаться бесстрастным, но я-то видел, что мои слова его крепко проняли. Когда угрозы произносятся вот так безразлично, как бы мимоходом, они намного страшнее, по себе знаю. Интересно, Урсай так же похихикивал себе в усы, когда я в ужасе бежал в свою комнатку? Ну да ладно, Сис-Маю не помешает немного почтения к моему новому статусу. Руку даю, он специально назвал меня моим старым именем, дескать, хоть ты теперь и Хуту-Лин, но я-то помню, когда ты еще Аль-Хуту был, «Орленок» то есть.

А мое новое имя на айлис толком и не перевести. Что-то вроде «Орлище». И нечего смеяться, сам знаю, что звучит пафосно до невозможности, но моим селянам как раз такое и надо. Они, в сущности, просто большие дети. «Приятно», «неприятно», «мое», «не мое», «хочу» и «не хочу» – вот и все их побудительные мотивы. Человек двадцать на все многотысячное племя найдется, которые дают себе труд мыслить чуточку более абстрактно. И самый из них в этом смысле продвинутый – это мой старикан, Рим-Са. Вот уж кто не перестает меня удивлять. Второй год бок о бок живем, а сдается мне, я и половины про него не знаю.

Мое нынешнее положение – это все заслуга моего старикана. Не повстречайся он мне тогда, Гор ведает, что бы со мной было сегодня. Сдается мне, ничего хорошего. Но выпало так, что мы встретились, и дедуля сразу взял меня в оборот. Хотя я очень долгое время был в плену иллюзии, что дело обстоит совершенно иным образом. Даже сейчас не могу с уверенностью сказать – я ему приказываю что-то сделать по собственной инициативе или же потому что он хочет, чтобы я приказал ему это сделать. Согласитесь, разница существенная. Вот такой вот занятный старикан.

Довольно долго я думал, что эти двадцать складных домиков размером с крупную собачью конуру, да полсотни дикарей разного пола и возраста – и есть все мое племя, однако время показало, что это не так. Мне мой старикан напел, что у них предсказание такое есть – про сына Великой Орлицы, который явится Народу Реки и принесет им счастье и благоденствие. Однако я решил, что Рим-Са это предсказание сам и выдумал, чтобы меня к рукам прибрать – как же, предсказание ведь. Давай вкалывай, стало быть, обеспечивай людям предсказанное. Надо ли говорить, что ничего такого я и в мыслях не держал, а хотел лишь выяснить, где нахожусь, и смыться отсюда в более цивилизованное место. Все, что мне от этих чернокожих было нужно, – чтобы они сплавили меня вниз по реке. Насчет возможности это проделать самостоятельно я ничуть не заблуждался. Я бы и с дикарями не рискнул плыть, если бы своими глазами не видел каждый день, как они ловко рассекают бурлящие воды Баравуль на своих утлых суденышках.

Первым препятствием оказались хара-нги – буквально «сухие люди». Племя это жило в степях ниже по течению реки, было оно весьма многочисленно, агрессивно и сильно, единственной защитой моих дикарей являлась река, а единственным спасением – мобильность. Как только отряды хара-нги появляются вблизи деревни, все домики и вся утварь тут же скидываются в лодки, и селение в полном составе перебирается на другой берег реки. Хара-нги так делать не умеют, поэтому им остается лишь гневно потрясать оружием с другого берега, орать угрозы, кусать себе задницы и оплакивать умерших от яда сородичей – убегая, люди вууль-ду не преминут оставить десяток-другой отравленных ловушек и прочих подлянок. Урон они противнику наносят несильный, ибо количество воинов исчисляется сотнями, потеря пяти – семи из них – беда небольшая. Но раздражение и злобу вызывают немалые. Максимум что хара-нги получают в прибыль – десяток забытых предметов утвари, пару оброненных костяных ножей да некоторое количество рыбы разной степени испорченности. То есть фактический ноль. А вот неприятностей получают куда больше. Неудивительно, что хара-нги к берегам Баравуль особо не суются. Но расслабляться нельзя, потому что изредка они все же наведываются – проверить, не разучился ли Народ Реки быстро бегать и хорошо плавать.

Я тогда сразу и спросил – а что мешает этим хара-нги договориться и выйти к Баравуль сразу по обеим сторонам реки? Рим-Са тогда лишь хмыкнул и ответил, что вууль-ду – не дураки и, увидев такое, просто уплывут на десяток ли вниз или на пару ли вверх по реке. Она течет много быстрее пешего хода, и хара-нги быстро упарятся бегать по берегу за шустрым племенем. К тому времени я уже насмотрелся, как мои дикари умудряются запросто плыть против течения, используя противоток в изгибах реки и с удивительной сноровкой перескакивая от одной излучины к другой. Я поинтересовался: а что, если хара-нги сначала спрячутся на одном берегу реки, а потом другая их группа выйдет к селению вууль-ду на другом? Рим-Са помрачнел, помялся и сказал, что подобное случилось однажды, лет семнадцать назад, и тогда хара-нги собрали немалую кровавую жатву, разом отомстив за все прошлые неудачные набеги и уничтожив несколько деревень. Деревне, в которой жил Рим-Са, повезло – среди гребцов нашелся наблюдательный юноша, который заметил спрятавшихся на другом берегу воинов. А вот соседней деревне повезло меньше – из нее спаслось всего три человека. С тех пор люди вууль-ду перед высадкой на другой берег сначала отправляют пару разведчиков, осмотреться, нет ли там врагов. После сего объяснения Рим-Са задумался, посветлел лицом и сообщил мне, что я – очень умный. Десятки поколений вууль-ду и хара-нги жили бок о бок и только единожды догадались о таком фокусе. А я только появился и сразу же придумал – слава великому сыну Великой Орлицы! Я усмехнулся, поскольку в голове у меня уже появилось несколько идей, которые чрезвычайно бы обрадовали вождей хара-нги. Но озвучивать их я не стал. Мало ли как повернется. Этот дедуля говорит, что хара-нги – уроды, мерзавцы и вообще – воплощение всего самого ужасного, что есть на свете, а сами уроды и мерзавцы небось то же самое расскажут про вууль-ду. Правда, мои людей не едят… Но, с другой стороны, людоедство вполне могло оказаться выдуманным – для вящего очернения врагов и повышения уровня лютой ненависти в сердцах друзей. И не такое случалось, взять хотя бы нашу собственную историю. Решение в таких случаях всегда надо принимать самому, предварительно ознакомившись с предложениями обеих сторон, – так меня учил Урсай, и, право же, я не видел в этом правиле ничего плохого.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});