Магическая невеста - Валерия Яблонцева

я тебе веселящих травок подгоню?

– Да ну тебя, – отмахнулась, но уже без прежней злости. Шутки у Лергена были, конечно, те еще, но чувствовалось, что он искренне переживал за приятеля. Даже, вон, врачей успел расспросить. Как будто…

Я подозрительно нахмурилась.

– А откуда ты знаешь, что говорят светила? Отец поделился? Мне сказали, эйр Лерген оплатил лечение пострадавших…

– Угу, разумеется, – выгнул светлую бровь Шелтон. – Мой папаша же славится своей небывалой благотворительностью, крайне развитой эмпатией и редкостной заботой о благополучии вверенных ему студентов, особенно бывших.

– Ты? Но… откуда деньги?

– Да так, – отмахнулся эйр. – Продал Джо и еще парочку менее удачных автоматических штучек. Неудачника оставил, можешь не беспокоиться. Я в курсе, он тебе нравится.

Ответ Шелтона лишил меня дара речи. Я знала, как трепетно он относился к скелету-бармену, и подозревала, что за нарочитой небрежностью, с которой эйр рассказал о продаже автоматона, скрывалось немало грусти. Но то, что он без колебаний расстался со своими изобретениями ради оплаты терапии Кристера, говорило о многом.

Впервые со дня нашего знакомства я посмотрела на Лергена-младшего новыми глазами. Не как на распущенного модника, зло в клетчатых штанах, лишенное тормозов и принципов, каким я привыкла видеть его, а как на достойного эйра и верного друга. Да, у него были свои недостатки, но…

Сердце у него было доброе.

– Так что, Росси-Росс, – выдернул меня из раздумий голос Шелтона, – тебе что-нибудь принести? Кофе? Воду? Что-нибудь покрепче? Вещи чистые? Какие-нибудь ваши девчачьи штучки?

– Нет, – помотала я головой. – Но все равно… спасибо.

Светлые брови Лергена-младшего приподнялись, будто простые слова благодарности ему доводилось слышать нечасто. Он ничего не ответил, и я подумала, что он уйдет, но вместо этого Шелтон опустился на стул с противоположной стороны больничной кровати, глядя на Криса тоскливым взглядом. Комната погрузилась в тишину, нарушаемую лишь мерными щелчками прибора, считывавшего пульс пациента.

Щелк. Щелк.

– Мой папаша, похоже, скоро слетит с должности, – тихо проговорил Лерген-младший, глядя перед собой и словно бы ни к кому не обращаясь. – Шесть трупов, семь студентов в больнице с тяжелыми магическими повреждениями, преподаватель-психопат и сейсмически опасный артефакт, доступ к которому сознательно перекрывался в течение двадцати лет – попечительский совет такого не прощает. Его любовница уже пакует чемоданы – неудачник ей не нужен.

Шелтон ненадолго замолчал. А потом, повернув голову, посмотрел прямо на меня.

– Я долго не мог понять, что Крис в тебе нашел, Рианнон, а теперь понимаю. Ты, если любишь, то и в здравии, и в болезни. Несмотря ни на что. Крису с тобой повезло. Очень повезло.

Я неловко улыбнулась, смущенная внезапным откровением Шелтона. И вдруг неожиданно для самой себя призналась:

– Знаешь, я думала о тебе. Там, в пещере, – Лерген-младший удивленно выгнул бровь, и я поспешила продолжить, сглаживая случайную двусмысленность. – Когда портал Дер-Эйка забросил меня в штольню посреди Флейде, я решила, что никогда уже оттуда не выберусь. И почему-то вспомнила Джо и подумала, что если превращусь в засохший труп, то ты сможешь сделать из меня компанию для своего чудо-бармена. Готовить коктейли я не умею, но могла бы обваливать в сахаре вишенки.

Шелтон окинул меня оценивающим взглядом – то ли проверяя, не сошла ли я с ума, то ли и вправду прикидывая, подойдет ли мое строение костей для будущего автоматона. Выглядел он при этом как заправский маньяк, но это скорее забавляло, чем пугало. Теперь я знала: настоящие безжалостные убийцы кажутся милыми и заботливыми… пока не столкнут тебя в бездну.

– Неплохая мысль, Росси-Росс, – закончив осмотр, заключил Лерген-младший. – Вот только сначала тебе нужно прожить лет двести, а потом еще столько же провести в тесном склепе. Так что можешь не торопиться. Да и зачем вишенки, если бармен с системой распознавания движения и встроенной магографической аппаратурой сдан полиции на опыты? Еще и пить не с кем, Крис пока вынужденный трезвенник…

– Ты что-нибудь придумаешь, Шел-Шел, – обнадежила я. – Найдешь на берегу скелет кракена и соберешь следующее чудо техники из его щупалец. Только представь: кракен-бармен с восемью руками, который делает по четыре коктейля одновременно. Ресторации передерутся, чтобы заполучить такого сотрудника.

Шелтон довольно расхохотался.

– Правильно мыслишь, Росси-Росс! Да, тогда, пожалуй, и автоматон для вишенок пригодится. Как тебе напарник-кракен? Сработаетесь?

Я улыбнулась.

– Пожалуй.

– В таком случае, заметано. Через триста лет прославлю на весь мир твои бренные косточки. Договорились? – он протянул мне ладонь.

– Договорились.

Я потянулась вперед, чтобы скрепить шуточный договор рукопожатием, но не успела коснуться руки Шелтона, как тот сам подался ближе, ударяя костяшками кулака в тыльную сторону моей ладони, а потом переплетая наши растопыренные пальцы. В первую секунду это привело в замешательство, но я быстро вспомнила, что как-то так же Лерген-младший здоровался с Крисом, признавая в том близкого друга.

И это… казалось началом чего-то хорошего, что так сложно было вообразить после всего, что случилось. Но… ухмыльнувшись, я боднула Шелтона кулаком в кулак, заканчивая ритуал, и увидела, как на губах эйра вспыхнула ответная улыбка.

И – наверное, показалось – что даже Крис откликнулся на это, задышав чуть ровнее и глубже.

* * *

Помимо мужа, в Центральной клинической больнице Грифдейла был еще один пациент, чье состояние волновало меня не меньше – Авелинн. Ее тоже поместили сюда, подключив к аппаратам интенсивной терапии, но увидеть подругу не получилось. Мы с Линн не были родственниками – двоюродные прадедушка Фелтон и бабушка Фонтен не в счет – а потому доктора запретили визиты в ее палату.

Наверное, я бы смогла настоять на своем – Шелтону же как-то удавалось на правах спонсора просачиваться в любую неплотно закрытую щель – но я отступила. Если честно, я не знала, могу ли продолжать считать Линн подругой. Воспоминания о пережитом в шахте еще были слишком свежи, а Кристер под проводами и капельницами и ночные кошмары, полные рушащихся стен, дыма, магии и черных теней с лицом профессора Корда, с садистской улыбкой сталкивающих меня в пропасть, мешали размышлять здраво. Да, я понимала, что Авелинн тоже оказалась жертвой опытного манипулятора, но обида уже проросла в душе, а у меня не было сил заниматься ее выкорчевыванием.

Линн повезло больше остальных. Воздействие магических потоков оказалось слабым и кратковременным, и потому ее медикаментозный сон продлился недолго. Я не знала точно, когда она очнулась – мои мысли всецело занимала терапия Криса и бесконечные бдения над бесчувственным мужем. Просто однажды шла мимо палат интенсивной терапии и увидела приоткрытую дверь.

Внутри медсестра перестилала постельное белье. Палата была пуста – ни трубок, ни пищащих аппаратов, ни личных вещей пациента. Все, что напоминало о Линн,