Право на любовь (СИ) - Анна Никитина

пять лет. Боже…

— Назовите фамилию, — спрашивает девушка.

— Войтковский.

— Да, все верно. Такая бронь есть. Проходите на третий этаж. Приятного вечера, — улыбаясь, говорит девушка.

— Понравилась песня? — спрашивает Ярослав, когда мы поднимаемся наверх по лестнице до третьего этажа.

— Да, она описывает наши чувства, — говорю искренне.

— Значит, точно будет у нас на свадьбе, — свободно говорит Ярослав.

— Ты так хочешь на мне жениться?

— Я не просто хочу. Я безумно хочу. Хочу, чтобы ты стала моей женой, а я твоим мужем. Чтобы ты носила мою фамилию. Стала Войтковской. Чтобы родила еще ребенка.

— Тебе Яси мало?

— Я пропустил целых пять лет из её жизни, — грустно вздыхает Яр. — Я хочу видеть, какая ты беременная. Хочу присутствовать с тобой на родах. Хочу видеть, как ты кормишь грудью. Хочу с тобой вместе вставать по ночам. Менять подгузники. Качать, видеть улыбку. Первый плач. Первый шаг. Первый зубик. Я все это хочу пройти с тобой, — беспрерывно говорит Ярослав и смотрит в глаза. Не разрывает контакт. Говорит правду. Говорит то, что чувствует. И меня это цепляет. Меня это обескураживает. В нём горит эта вселенская любовь. Он будет хорошим папой, в этом я не сомневаюсь. То, как он говорит, как горят глаза. Это волшебно.

— Мы еще вернёмся к этому. А пока мы хотели не торопиться. — напоминаю ему.

— Прости, — выпаливает он. — С тобой мне крышу сносит.

— Все хорошо, — успокаиваю его и улыбаюсь.

На третьем этаже тихо. Играет легкая мелодия. Вокруг свечи и один столик на двоих. Застекленная лоджия, из которой открывается вид на город. Питер весь как на ладони. Завораживающе красиво. Так, что дух захватывает.

— Тут красиво. — перевожу дыхание и смотрю на ночной город. Он весь в огнях. И в белом одеянии. Хорошо видна замёрзшая Нева, впадающая в Финский залив. И те самые разводные мосты. Но сейчас они вместе. Как и мы. Возвращаемся за столик, делаем заказ и остаемся одни.

— Почему ты выбрал именно банковское дело? — перевожу тему. — Почему не стал дальше развивать тему с морским бизнесом, кораблями? Ведь тебе это нравилось.

— С морем я завязал по одной простой причине — Артём. Я не хотел быть собственному брату конкурентом. Не хотел бы этой войны. А о собственном банке я думал еще во времена управления семейной компанией. Так что все сложилось как нельзя лучше, — поясняет Ярослав. — А ты почему не пошла преподавать? Помню, ты этим очень горела.

— После того, как родила, первые полгода я была с Ясей и в очень сильной депрессии относительно тебя. С Ясей помогала бабушка, Инна и Свят, как ты уже знаешь. Потом я решила начать преподавать. В школу не брали, так как маленький ребенок. Плюс всегда нужно быть в строю. Есть расписание, класс и им нужно заниматься. В начальной школе берешь группу и ведешь до пятого класса. Мне это не подходило. Мне нужно было так: отвела урок, ушла. Стала преподавать онлайн. Ученики были, но мало. И времени не так много было, и оплата была небольшая. С ребенком это не то, что нужно, когда ты одна. Ребенок требует много. Особенно когда болеет. А первый год мы болели стабильно два-три раза в год. Потом стало легче. После смерти бабушки Инна предложила мне работу в Питере. Там в банк требовался сотрудник с плавающим графиком на работу с иностранными гражданами. Можно было дистанционно оформить документы. Ответить на письмо, если не требуется личная встреча. Тем более, что ставка была на полдня. Я согласилась. В Москве меня ничего не держало. И зарплата хорошая. Смена обстановки. В два года Ясю отдала в садик и тогда полноценно вышла на работу, так как напарница уволилась, а меня поставили на её место. Уже на полную ставку. Ну и постепенно наш отдел разрастался.

— Хотела бы снова попробовать преподавать?

— Скорее да, чем нет. Это моя мечта и мечта бабушки, что я стану педагогом. Мне нравится учить деток и взрослых. Видеть, как они стараются. Направлять их, если где-то не получается. Я тогда чувствую себя другой, более нужной. Что я несу какую-то свою миссию в этом мире. Ведь каждый человек рождается с какой-то миссией. Например, врачи, пожарные — спасать. Полиция — защищать. Уборщики — делать этот город чистым и прекрасным. У каждого своя миссия.

— Интересно, какая у нас с тобой миссия? — спрашивает любимый.

— Любить и быть счастливыми. Нам столько всего выпало, что сейчас нужно восполнять.

— А что для тебя значит любить? — спрашивает Ярослав.

— Любят — это когда пережидают все твои состояния. Не обесценивают того, что лишило тебя сил. Говорят, когда есть возможность. Обнимают, когда есть потребность. И просто садятся рядом, чтобы поддержать, не донимая расспросами. Принятие человека даже тогда, когда он сам себя не принимает и мало на что способен в плане отдачи. Это временно, но и это больно… Порой нестерпимо больно… Знаешь, лучшее, что я слышала в своей жизни на уровне глубинной близости, вовсе не содержало тех самых заветных слов, но слишком пообтрепавшихся в жизни. Бабушка мне рассказывала: У нее был очень плохой день. Она была молода. У них еще не было своих детей. Но она была привязана к одному своему ученику. Мальчик плохо видел, у него был порок сердца, он был слепым. Родители ему помогали, как могли. Она его развивала, помогала понять предметы, занималась с ним. И был хороший прогресс. Но однажды поздним вечером его родители позвонили моей бабушке и сказали, что он умер. Сердце не выдержало. Бабушка тогда осела на пол и закрыла глаза. Знаешь, что сделал мой дед тогда?

— И что же он сделал?

— Он сел рядом с ней на кафельный холодный пол, обнял её и сказал: Я почувствовал, как тебе больно, и обнял, чтобы забрать хоть половину той боли, что внутри тебя. И после этих слов через минуту бабушка открыла глаза. Рассказывая эту историю, она сказала мне: Мы близки не тогда, когда спим в одной постели. Мы близки, когда находимся в одном эмоциональном пространстве. И когда нужны друг другу не только на высоком градусе своих возможностей, а просто нужны. Вот это и есть любовь.

Ярослав

Любовь — это молитва.

Любовь — это поражение.

Любовь — это яд.

Любовь — это война.

Любовь — это лекарство.

Любовь — это победа.

Любовь — это дом.

Любовь — это ты.

Вот что я осознал за эти чертовы пять лет. Вот что такое любовь. Любовь — она везде. Она разная. Но она, мать