Мемуары гейши - Артур Голден

Прошло десять минут, и я стала сомневаться, придет ли Нобу. Зная, что не должна бы этого делать, я все же положила голову на стол, чтобы отдохнуть, потому что мало спала несколько ночей подряд. Я не уснула, но погрузилась на некоторое время в состояние жалости к себе. Мне привиделся особенный сон, в котором я услышала барабанную дробь на расстоянии и шум воды, вытекающей из крана, а потом почувствовала, что кто-то дотронулся до моего плеча. Когда подняла голову от стола, то увидела, что рядом со мной стоит Председатель. Барабанной дробью отливались его шаги, шум воды напоминал скрип двери. А сейчас он стоял рядом со служанкой за моей спиной. Я поклонилась и извинилась, что уснула, потому что я подумала, что меня действительно разбудили, но на самом деле это был не сон. Председатель сидел на той самой подушке, на которой должен был сидеть Нобу. Пока служанка ставила на стол сакэ, в моей голове появлялись ужасные мысли. Может, Председатель пришел сообщить мне, что с Нобу что-нибудь случилось. Иначе ведь он бы пришел сам. Я уже собралась спросить Председателя о Нобу, но в этот момент в комнату вошла хозяйка чайного дома.

— О, Председатель, мы не видели вас несколько недель!

Хозяйка была всегда вежлива с гостями, но по ее натянутому голосу я поняла, что ее что-то волнует. Возможно, как и меня, ее интересовало, что случилось с Нобу. Когда я наливала сакэ Председателю, хозяйка подошла и села за стол. Она взяла его за руку, прежде чем он поднес сакэ к губам, и наклонилась к нему.

— Я не понимаю, почему вы предпочитаете этот сакэ другим. Мы сегодня открыли лучший сакэ из всех, какие у нас были за эти годы. Уверена, что когда Нобу-сан придет, он оценит его.

— Я уверен, Нобу оценит этот сакэ, он любит качественные вещи. Но сегодня он не придет.

Меня очень встревожили эти слова, но я старалась не отрывать глаз от стола. А по тому, как хозяйка быстро поменяла тему разговора, я поняла, что и она очень удивилась.

— Не кажется ли вам, Председатель, что Саюри сегодня очень хорошо выглядит?

— Скажите, хозяйка, а когда Саюри выглядела плохо?.. Да, кстати, вы напомнили мне… я тут кое-что принес.

Председатель положил на стол небольшой сверток, завернутый в голубой шелк. Я не заметила его, когда он вошел в комнату. Он развязал его, достал оттуда короткий плотный свиток и начал его разворачивать. Свиток потрескался от времени и содержал много миниатюрных сцен, изображающих императорский двор. Если вы видели подобные свитки, то, наверное, знаете, что их можно развернуть во всю комнату и увидеть комплекс императорского двора, начиная от ворот с одной стороны и заканчивая концом дворца с другой стороны. Председатель начал разворачивать свиток, переходя от одной сцены к другой. Разворачивались сцены с вечеринками, аристократами, играющими в мяч… Он остановился на сцене с молодой девушкой, склонившейся на коленях в роскошном многослойном платье на деревянном полу перед императорскими покоями.

— Что вы думаете об этом? — спросил Председатель.

— Интересный свиток, — сказала хозяйка. — Где Председатель его нашел?

— О, я купил его много лет назад. Но посмотрите на женщину, изображенную здесь. Из-за нее я и купил этот свиток. Вы ничего не замечаете?

Хозяйка стала пристально изучать рисунок, а Председатель придвинул свиток ко мне. Изображение женщины было не больше монеты, и сначала я ничего не заметила. Но вдруг поняла… У нее были бледные глаза, а когда я наклонилась поближе, то увидела, что они серо-голубые. Я сразу вспомнила работы Учида, рисовавшего меня. Я покраснела и пробормотала что-то о том, какой красивый свиток. Хозяйке он тоже очень понравился. Спустя какое-то время она поднялась и сказала:

— Ладно, я оставлю вас вдвоем и пойду принесу вам сакэ, о котором я говорила. Или, может, оставить его до следующего раза, когда придет Нобу?

— Не волнуйтесь, — сказал Председатель. — Мы обойдемся тем сакэ, какой у нас есть.

— А с Нобу-сан все нормально?

— Не волнуйтесь, все в порядке.

Я обрадовалась, услышав это, но, с другой стороны, испытывала ужасный стыд. Если Председатель пришел не затем, чтобы сообщить мне какую-нибудь информацию о Нобу, значит, он пришел… может быть, отчитать меня за мой поступок. Я старалась не представлять себе, что мог увидеть Председатель: Министр без штанов и я с голыми ногами, торчащими из смятого кимоно…

Когда хозяйка вышла из комнаты, дверь за ней закрылась так, будто кто-то вынул меч из ножен.

— Можно я скажу, Председатель? — начала я, насколько могла твердо. — Мое поведение в Амами…

— Я знаю, о чем ты думаешь, Саюри. Но я пришел не для того, чтобы ты передо мной извинялась. Послушай меня. Я хочу рассказать тебе о том, что произошло много лет назад.

— Председатель, мне так неудобно, — я опять попыталась его перебить, — простите меня, но…

— Прошу тебя, послушай меня. Скоро ты поймешь, для чего я тебе все это пытаюсь рассказать. Помнишь ли ресторан Цумио? Его закрыли в конце Депрессии, но… ладно, ничего… ты была очень молода тогда. Тем не менее однажды, сколько-то лет назад, а если быть точным, восемнадцать лет назад, я пошел в этот ресторан с коллегами. С нами была гейша по имени Изуко из района Понточчо. В то время она была самой известной гейшей, — продолжал Председатель. — Мы закончили обедать несколько раньше, поэтому по дороге в театр я предложил немного прогуляться.

В это время я достала из-за пояса платок Председателя, положила его на стол и разгладила для того, чтобы была ясно видна монограмма Председателя. За долгие годы платок испачкался в углу, лен пожелтел, но мне показалось, что Председатель сразу узнал его. Он замолк и взял в руки платок.

— Где ты его взяла?

— Председатель, все эти годы меня интересовало, знали ли вы, что я была той маленькой девочкой, с которой вы однажды встретились. В тот вечер, по дороге в театр, вы поговорили со мной, подарили носовой платок и дали монетку…

— Ты хочешь сказать, что, даже будучи начинающей гейшей, ты знала, что именно со мной тогда разговаривала?

— Я узнала Председателя как только его увидела в следующий раз. Честно говоря, я потрясена, что Председатель помнит меня.

— Тебе стоит иногда смотреть на себя в зеркало, Саюри. Особенно, когда твои глаза влажны от слез. Потому что они становятся… я не могу это выразить. Я чувствую, что начинаю видеть сквозь них. Ты знаешь, я очень много времени провожу сидя напротив мужчин, которые практически никогда не говорят мне правду, и передо мной возникает девочка, которая меня никогда не видела раньше, но очень хочет, чтобы я заглянул в нее…

Тут Председатель на мгновение замолчал.

— Ты никогда не задумывалась, почему Мамеха стала твоей старшей сестрой?

— Мамеха? — спросила я. — Не понимаю, при чем здесь Мамеха.

— Ты действительно не знаешь?

— Не знаю чего?

— Саюри, я попросил Мамеху позаботиться о тебе. Я рассказал ей о красивой девушке с потрясающими серыми глазами, которую случайно встретил, и попросил ее, чтобы она обязательно, если найдет тебя в Джионе, помогла тебе. Я обещал ей покрыть все расходы. И через несколько месяцев ей удалось найти тебя. Из того, что она мне рассказала спустя много лет, я понял, что без ее помощи ты бы никогда не стала гейшей.

Я не могу описать, какое впечатление произвели на меня слова Председателя. Я всегда считала, что это личная заслуга Мамехи — избавить себя и весь Джион от Хацумомо. Теперь же я поняла истинные мотивы ее поведения… Мне захотелось вернуться назад и вспомнить все, что она говорила мне, и понять, что стояло за ее словами. Но не только Мамеха в мгновение изменилась, но и я сама себе показалась другой. Когда я бросила взгляд на свои руки, лежащие на коленях, я восприняла их как руки, созданные Председателем. Я почувствовала радость, страх и благодарность одновременно. Я отодвинулась от стола, чтобы поклониться и выразить ему свою благодарность, но, прежде чем сделать это, я должна была сказать:

— Председатель, простите меня, пожалуйста, но если бы вы мне сказали это хотя бы несколько лет назад… Я не могу передать, как много бы это значило для меня.

— Есть причина, Саюри, по которой я не мог тебе об этом сказать. И настаивал, чтобы Мамеха тоже тебе ничего не говорила. Это связано с Нобу.

Когда я услышала имя Нобу, все мои эмоции испарились. Я поняла, куда клонил Председатель и для чего он затеял этот разговор.

— Председатель, — сказала я, — я недостойна вашей доброты. В прошлые выходные, когда я…

— Признаюсь, Саюри, — перебил он меня, — то, что произошло на Амами, не дает мне покоя.

Я чувствовала, что Председатель смотрит на меня, но сама не могла поднять глаза, чтобы посмотреть на него.

— Есть один вопрос, который я хотел бы обсудить с тобой, — продолжил он. — Я целый день думал, как лучше начать этот разговор. Я продолжаю думать о том, что произошло много лет назад. Я уверен, что существует лучший способ выразить себя, но… Я думаю, ты понимаешь, что я пытаюсь сказать.