Полицейская сага - Стюарт Вудс

– Да вы шутите! – воскликнул Хауэлл. – Господи, а я-то обещал держать рот на замке! Или нет?

– Нет, нет… такого быть не может. Он просто пошутил. Послушайте, Джон, выбросьте-ка это из головы! О'кей? Нельзя, чтобы пошли подобные слухи!

Но тут Хауэлл бросил взгляд на телеэкран, молчаливо поблескивающий в дальнем углу комнаты.

– Это Маллинз, – произнес он. – Сейчас он признает поражение. – Тут кто-то включил звук, и зычный бас Джексона Маллинза заполнил комнату.

– Держу пари, что можно высунуть голову в окно и услышать на улице, как он орет из «Динклера», – сказал Уилл. Большую часть вечера он проспал.

– Друзья мои, – заявил Маллинз, – мы долго и упорно боролись за то, чтобы сохранить в неприкосновенности образ жизни штата Джорджия…

– Давай, давай, Джек, выбрасывай белое полотенце вместо флага и кончай с этим, – проговорил Хауэлл.

– …и я хочу, чтобы вы знали, что для меня борьба далеко не окончена.

Билли так и вскочил.

– Что он такое плетет?

В другом углу комнаты Хью Холмс снял очки и стал растирать переносицу.

– Я знал, что так будет, – пробормотал он, словно разговаривая сам собой. – Я знал, что так будет!

– Знали что? – спросила Патриция.

– Ш-ш-ш-ш! – зашипел на нее Билли.

Маллинз продолжал вещать.

– Я хочу, чтобы мое слово дошло до каждого, кто меня поддерживал, кто материально помогал проведению моей кампании, до всех трудящихся мужчин и женщин, отдавших мне свои голоса на этих выборах, и чтобы все они знали, что я продолжаю вести бой!

– Что происходит? – ничего не понимая, спросил Хауэлл.

– Он собирается передать вопрос на рассмотрение палаты представителей штата, – устало проговорил Холмс. – Я боялся, что он именно так и поступит.

– Я хочу, чтобы каждый из вас знал: четвертого ноября мое имя будет в списке кандидатов в качестве независимого. Война далеко не проиграна, и если вы будете и впредь оказывать мне помощь, мы ее выиграем! – Маллинз сложил записи и быстро сошел с трибуны.

В «Динклере» воцарилось бурное ликование.

– Что он делает? – потрясенно проговорил Хауэлл. – Он же проиграл! Как он может передать вопрос на рассмотрение палаты?

Холмс заерзал в кресле.

– В штате Джорджия не существует понятия «относительное большинство». Кандидат должен победить на выборах, набрав абсолютное большинство голосов, иначе вопрос переносится на сессию палаты представителей, которая и обязана выбрать губернатора в недельный срок с даты проведения выборов.

– Уж не имеете ли вы в виду…

– Я имею в виду то, что если на долю республиканцев придется двадцать процентов голосов, а Маллинз наберет чуть больше тридцати процентов, то у Билли не будет абсолютного большинства, и тогда палата представителей штата Джорджия обязана будет в течение недели с момента выборов собраться и проголосовать в пользу одного из двух кандидатов, набравших наибольшее число голосов.

– А он в состоянии это сделать? Он в состоянии набрать столько голосов, чтобы швырнуть этот вопрос на сессию палаты? – заунывным голосом вопрошал Хауэлл.

– По моей оценке, – твердо заявил Холмс, – безусловно, в состоянии.

– Мистер Холмс, – обратился к нему Билли, – а каково, по вашей оценке, наше положение в палате?

Холмс вынул из кармана пиджака блокнот и сверился с записями.

– Сегодня днем я устроил для себя лично что-то вроде теоретического смотра сил, – заявил банкир. – И выяснил, что если бы выборы в палате состоялись сегодня, нам бы не хватило от пятнадцати до двадцати голосов.

В комнате воцарилось гробовое молчание. Наконец, его нарушила Патриция:

– Иными словами, Билли победил на предварительных выборах, но проиграл сражение на пост губернатора?

Холмс кивнул.

– В том случае, если он не получит на выборах абсолютного большинства голосов и если бы палата голосовала сегодня.

Билли встал и надел пиджак.

– К счастью, – проговорил он с надрывом в голосе, – выборы проходят не сейчас, а палата голосует не завтра. – Он застегнул воротник и подтянул галстук. – Пошли, поговорим с прессой, а потом, Триш, поедем домой. Эту ночь я хочу спать дома.

Зазвонил телефон, и Билли вернулся, чтобы ответить. Пока остальные стояли у двери, он поговорил короткими фразами и вернулся к остальным, горько посмеиваясь.

– Это звонил Боб Кеннеди, – пояснил он, – И сообщил, что люди Линдона распаковывают вещи.

Глава 17

Если не считать разочарования по поводу невозможности заниматься делом Фокси Фандерберка и опасений в связи с поведением Джонсона-с-Негнущейся-Спиной, Такер Уоттс вел до самого начала ноября, то есть, все первые одиннадцать месяцев своего пребывания на новом посту, вполне безбедное существование. Он обновил штаты, приобрел новое имущество, повысил эффективность работы полицейского управления города Делано и зарекомендовал себя в городе как человек, на которого можно положиться. Да, конечно, среди определенных людей все еще сохранялось предубеждение, связанное с цветом его кожи, но с ними, так, по крайней мере, ему казалось, достигнуто своего рода перемирие. Так что, учитывая успешное несение службы, можно было надеяться, что они когда-нибудь оставят его в покое. Он оказался не прав.

Мысленно возвращаясь к происшедшему инциденту, он сможет честно признать, что поступил верно, и на каждой стадии конфликта действовал единственно возможным способом. И все равно все получилось шиворот-навыворот. Возможно, слишком большую роль сыграл его темперамент; возможно, он позабыл на миг, как должен вести себя черный в мире белых.

Он только что пообедал дома и возвращался в участок, как вдруг заметил идущую навстречу машину. Они поравнялись у здания школы, и встречная машина шла со скоростью, по меньшей мере, пятьдесят миль в час. И хотя все учащиеся в этот момент были на занятиях, Такера особенно задело, что более, чем двойное превышение скорости имело место в зоне школы. Он развернул машину на сто восемьдесят градусов и догнал нарушителя у самой границы города. И когда он направлялся к этой машине, на ходу доставая блок квитанций, водитель распахнул дверцу и выскочил наружу. Это оказался пожилой мужчина, крупный и сильный, несмотря на возраст. Такеру он показался на вид знакомым, но он никак не мог вспомнить, кто это, пока не услышал его голос.

– Что все это значит, черт побери? – Звук этого голоса мгновенно вызвал к жизни поток воспоминаний, воспоминаний о рубке леса до кровоподтеков; о том, как мать вынуждена была заниматься стиркой до темноты; о том, как отец вернулся с работы, мокрый до нитки, с лицом, распухшим от комариных укусов. В первый раз за все время с момента возвращения в Делано Такеру на глаза попался Хосс Спенс. И тут он вернулся в настоящее время.

– Не будете ли любезны предъявить ваши права?

– Эта палка прошибет тебе башку, если ты мне не ответишь. – В руках у Спенса была массивная, изогнутая трость. – Какого черта все это значит?

– Замер показал, что вы ехали со скоростью пятьдесят две мили в час в зоне, где установлен двадцатимильный лимит, – в зоне школы. А теперь попрошу вас показать мне ваши права. – Такер заранее приготовился к скандалу, но то, что последовало, застало его врасплох.

Когда он собирался отрывать штрафную квитанцию, уголком глаза он заметил, как что-то мелькнуло, а затем последовал мощный удар по левой щеке и уху. В ухе зазвенело, а силой удара его отбросило назад. Пока он пытался удержаться на ногах, последовал второй удар, который он отразить не успел и который пришелся ему по шее. Но когда трость взвилась в третий раз, он успел выбросить вперед руку, и она попала ему под мышки. Тут он ее зажал, схватился за нее другой рукой и вывернул из рук Спенса. Отбросив ее в сторону, он стал отбивать кулаки нападающего. В конце концов, ему удалось схватить драчуна за кисть, повернуть его спиной к себе и уложить на землю. Прижав Спенса коленом, он сумел защелкнуть наручники на одной из рук, но понадобилось еще побороться, чтобы поймать и вторую.

Подняв Спенса на ноги, он подтолкнул задержанного к своей машине, отворил заднюю дверцу и впихнул его внутрь. Такер действовал без особых церемоний, но не до такой степени грубо, как этого, в общем-то, требовали обстоятельства. Во время схватки Спенс изрыгал оскорбления, преимущественно, расистского характера, и не остановился даже тогда, когда очутился в полицейской машине. Такер подошел к машине Спенса, подобрал трость, вернулся к полицейской машине и взялся за микрофон.

– Участок, передвижная первая на связи.

– Машина номер один, участок отвечает.

– Я только что произвел задержание за превышение скорости и нападение на сотрудника полиции. Вышлите машину и двоих сотрудников на сорок первое шоссе к самой границе города. Там стоит синий четырехдверный «кадиллак» 1961 года выпуска. Ключи на месте. Пригоните его в участок. Понятно?