Рейтинговые книги
Читем онлайн Вечерние новости - Артур Хейли

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 84 85 86 87 88 89 90 91 92 ... 125

В хижине постоянно дежурил часовой – смена караула происходила раз в четыре часа.

Пленники быстро поняли, что не все часовые одинаково строги. Проще всего было с Висенте, который помог Никки в грузовике и по приказу Мигеля перерезал веревки у них на руках. Висенте разрешал им разговаривать сколько угодно, лишь время от времени жестами приказывая говорить тише. Самым непреклонным был Рамон, категорически запрещавший любые разговоры; остальные стражники представляли собой нечто среднее.

Когда они могли переговариваться, Джессика рассказывала Никки и Энгусу о курсах по борьбе с терроризмом, об испытаниях, которым подвергался бригадир Уэйд, и о его наставлениях. Никки завораживали эти рассказы, вероятно, потому, что служили единственным развлечением в монотонности заточения. Для жизнерадостного, бойкого одиннадцатилетнего мальчика столь однообразное течение жизни было жестокой пыткой; по несколько раз на дню Никки спрашивал:

– Мам, как ты думаешь, что сейчас делает папа, чтобы нас отсюда вызволить?

Всякий раз Джессика призывала на помощь всю свою фантазию, однажды она сказала:

– Папа знаком со многими-многими людьми, и любого из них он может попросить о содействии. Я не сомневаюсь, что он уже поговорил с президентом, и тот бросил на наши поиски самые лучшие силы.

В другие времена Джессика никогда бы не позволила себе подобного тщеславия. Но сейчас главным для нее было поддержать в Никки надежду.

Джессика настояла на том, чтобы все трое придерживались правил бригадира Уэйда. Когда кому-то надо было в туалет, остальные деликатно отворачивались. На второй день, опять-таки под руководством Джессики, они начали заниматься гимнастикой.

Прошло несколько дней, и у них сложился определенный, однообразно тягостный распорядок жизни. Три раза в день им приносили поесть – пища была жирной и невкусной: в основном маниока, рис и лапша. В первый день Никки подавился кислым жиром, а Джессику чуть не вырвало, однако голод взял свое, и они превозмогли отвращение. Каждые двое суток приходила индианка для того, чтобы вынести и опорожнить “санитарные” ведра. Вряд ли она их мыла, в лучшем случае ополаскивала; когда ведра водворялись на место, от них исходило такое же зловоние. Питьевую воду в пластиковых бутылках подавали в каждую камеру, иногда ставили ведро с водой для умывания. Охранники жестами предупреждали пленников, что эту грязно-коричневую воду пить нельзя.

Никки держался если и не очень бодро, то по крайней мере стабильно, а когда первый шок миновал, то он стал относиться к происходящему даже с долей юмора. Еще в Нью-Йорке, занимаясь благотворительной деятельностью по оказанию помощи обездоленным, Джессика замечала, что дети переносят невзгоды легче, чем взрослые. “Возможно, – думала она, – все дело в детском мышлении – более простом и непосредственном; а возможно, дети психологически взрослеют, оказываясь в тяжелой ситуации. Что касается Никки, то, так или иначе, он держался молодцом”. Он начал пытаться завязывать разговоры с охранниками. Никки знал испанский на уровне азов, но, если собеседник проявлял терпение и доброжелательность, ему удавалось обменяться с ним парой реплик и кое-что узнать. Самым общительным был Висенте.

От Висенте они узнали о предстоящем отъезде “доктора” – наверняка это был Порезанный; Висенте полагал, что он “едет домой в Лиму”. Однако “медсестра” – девица с кислой физиономией по имени Сокорро – оставалась с ними.

Как-то раз они рассуждали вслух, почему Висенте не такой, как другие охранники, – гораздо добрее. Джессика предостерегла Никки и Энгуса:

– Не так уж он отличается от остальных. Висенте один из тех, кто привез нас сюда и держит в заключении, нельзя об этом забывать. Правда, он менее жесток и злобен, чем другие, поэтому на их фоне он и кажется добрым.

У Джессики было еще несколько соображений по этому поводу, но она решила приберечь их до другого раза. Неизвестно, сколько тягостных дней ждет их впереди – еще понадобятся свежие темы для размышления и разговоров. А пока она добавила:

– Но раз уж он такой, какой есть, давайте этим пользоваться.

Джессика сказала Никки – пусть спросит Висенте, разрешается ли им выходить из камер подышать воздухом. В ответ Висенте лишь помотал головой. Тогда Джессика попросила передать Сокорро, что они хотят ее видеть. Никки старался изо всех сил, но опять Висенте только помотал головой – вероятно, это означало, что их просьба вряд ли будет передана.

Джессику удивляла бойкость, с какой Никки объяснялся по-испански – ведь школьный курс испанского языка начался всего несколько месяцев назад. Когда она сказала ему об этом, Никки объяснил, что два его школьных друга были иммигрантами с Кубы и все время болтали по-испански на спортивной площадке.

– Ну а мы слушали и кое-чего нахватались… – Помолчав, Никки хихикнул. – Мам, тебе это не понравится, но они знают всякие ругательства. Они и нас научили.

– А оскорбительные словечки ты тоже знаешь? – спросил Энгус.

– Конечно, дед.

– Научи-ка меня. На всякий случай – вдруг они мне здесь пригодятся.

– Вряд ли мама позволит…

– Валяй, – сказала Джессика. – Я не против.

Она была счастлива услышать, как Никки расхохотался.

– Ладно, дед. Если захочешь кого-нибудь по-настоящему припечатать, то скажешь… – Никки подошел к перегородке и что-то прошептал деду.

"Ну вот, – думала Джессика, – нашелся еще один способ коротать время”.

Однако в тот день Сокорро все же появилась.

Сморщив нос от едкого запаха, она остановилась у входа в сарай и внимательно оглядела камеры – ее изящная, маленькая фигурка отчетливым силуэтом вырисовывалась в дверном проеме.

– Мы знаем, что вы медсестра, Сокорро, – поспешила сказать Джессика. – Потому-то вы и заступились за нас, попросив развязать нам руки, а перед этим дали шоколад.

– Не медсестра, а фельдшер, – бросила Сокорро. Плотно сжав губы, она приблизилась к камерам.

– Это не имеет значения, по крайней мере здесь, – сказала Джессика. – Сейчас, с отъездом доктора, вы единственный сведущий в медицине человек.

– Не морочь мне голову, все равно ничего не добьешься. Вы меня звали. Зачем?

– Вы уже доказали, что хотите сохранить нам жизнь и здоровье. Если мы не выйдем отсюда на свежий воздух, хотя бы ненадолго, мы все тяжело заболеем.

– Вы должны оставаться в помещении. Они не хотят, чтобы вас видели.

– Но почему? И кто такие “они”?

– Это не твое дело, и ты не имеешь права задавать вопросы.

– Но у меня есть право матери заботиться о моем сыне, – запальчиво возразила Джессика, – а также об отце моего мужа, старом человеке, с которым обращаются по-скотски.

– И поделом. Болтлив не в меру. Да и ты тоже. Интуиция подсказала Джессике, что неприязнь Сокорро во многом напускная. Она решила сделать ей комплимент:

– У вас прекрасный английский. Вы, должно быть, долго прожили в Америке.

– Не твоего ума… – Сокорро замолчала и пожала плечами. – Три года. Ненавижу Америку. Порочная, гнилая страна.

– Мне кажется, на самом деле вы так не думаете, – осторожно сказала Джессика. – Я полагаю, к вам хорошо там относились, и сейчас вам приходится через силу нас ненавидеть.

– Думай как хочешь, – бросила Сокорро, выходя из сарая, в дверях она обернулась. – Постараюсь, чтобы у вас было больше воздуха. – Ее губы скривились в подобие улыбки. – А то еще охранники разболеются.

На следующий день пришли двое мужчин с инструментами. Они вырезали несколько квадратов в стене напротив камер. Помещение залил яркий свет, и трое пленников теперь хорошо видели друг друга и могли рассмотреть часового. В сарай ворвался свежий воздух, чувствовалось даже легкое дуновение, благодаря которому зловоние почти выветрилось.

Но отвоеванные свет и воздух были пустяком по сравнению с теми мучениями, которые ждали их впереди. Джессика и не подозревала, сколь тяжелое испытание уже нависло над ними.

Глава 12

Через несколько дней после того, как пленники были под охраной доставлены в Нуэва-Эсперансу, Мигель получил несколько письменных приказов от “Сендеро луминосо” из Аякучо. Их привез нарочный, приехавший на грузовике, – пятьсот миль извилистой дороги заняли у него два дня, так как приходилось преодолевать опасные горные перевалы и ползти по заболоченным джунглям. Кроме того, он доставил специальное оборудование.

Самый важный приказ касался видеозаписи. К инструкции прилагался сценарий, отступать от которого категорически запрещалось. За выполнением задания обязан был лично проследить Мигель.

Другая инструкция подтверждала, что в услугах Баудельо больше не нуждаются. Он должен вместе с курьером отбыть на грузовике в Аякучо, а оттуда вылететь в Лиму. Грузовик вернется в Нуэва-Эсперансу через несколько дней, чтобы привезти новые запасы продовольствия и забрать видеокассету с записью.

1 ... 84 85 86 87 88 89 90 91 92 ... 125
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Вечерние новости - Артур Хейли бесплатно.
Похожие на Вечерние новости - Артур Хейли книги

Оставить комментарий