Упущенный шанс Сталина - Михаил Мельтюхов

Вечером 26 сентября Молотову было передано сообщение германского правительства о предстоящем подписании Тройственного пакта, направленного "исключительно против демократических поджигателей войны" для того, чтобы "образумить элементы, стремящиеся к удлинению и расширению войны". Страны-участницы договора условились, что он не затронет их отношений с СССР, включив в договор специальную статью, говорящую "о том, что политический статус, существующий между каждой из трех договаривающихся держав и Советским Союзом, этим договором не затрагивается". Кроме того, сообщалось о намерении Риббентропа "обратиться с личным письмом к господину И.В. Сталину", в котором будет изложена точка зрения Германии на современное политическое положение и будет содержаться приглашение Молотова в Берлин для переговоров. Со своей стороны Молотов, сославшись на ст. 4 Договора о ненападении о неучастии сторон во враждебных друг другу коалициях, "выразил пожелание ознакомиться с текстом самого договора и дополнительными секретными статьями его, если таковые имеются". Далее, сославшись на сведения о подписании германо-финского соглашения и о высадке германских войск в Финляндии, советская сторона заявила о желании "получить информацию об этом договоре, о его целях, а также полный текст его и дополнительные секретные статьи, если таковые имеются"898.

Тем временем 30 сентября в газете "Правда" была опубликована написанная Молотовым передовая статья "Берлинский пакт: о Тройственном союзе", в которой констатировалось оформление двух воюющих группировок (Германия, Италия, Япония — Англия, США) и дальнейшее расширение войны "с превращением ее во всемирную империалистическую войну". В статье выражалось сомнение, "удастся ли участникам пакта реализовать на деле" произведенный раздел между ними сфер влияния. Это "будет зависеть от реального соотношения сил воюющих сторон, от хода и исхода настоящей, все более обостряющейся войны". Понятно, что Молотов с удовлетворением отметил "уважение со стороны участников пакта к той позиции нейтралитета, которую Советский Союз проводит с первых дней войны", и "подтверждение силы и значения" советско-германского и советско-итальянского пактов о ненападении. Одновременно подтверждалось стремление СССР, "поскольку это будет зависеть от него", сохранить свою политику мира и нейтралитета899.

4 октября Германия уведомила СССР, что никаких секретных договоренностей между участниками Пакта трех не существует, а германо-финское соглашение является чисто военно-техническим транспортным вопросом, не имеющим никакого "политического значения". 10 октября Берлин сообщил Москве о посылке германской военной миссии с учебными частями в Румынию900. Тем временем воздушное наступление люфтваффе на Англию провалилось. 14 сентября Гитлер был вынужден констатировать, что, "несмотря на все успехи, предпосылки для операции "Морской лев" еще не созданы" и начало операции было перенесено на 27 сентября. 17 сентября операция была отложена на неопределенное время, а 12 октября окончательно перенесена на весну 1941 г., если "вновь появится намерение осуществить высадку в Англии". Таким образом, постепенно операция "Морской лев" стала средством "военно-политического давления на Англию"901. Пока же логика расширения войны в Средиземноморье требовала от Берлина создания антианглийского континентального блока на основе Тройственного пакта, к которому в той или иной степени следовало привлечь Испанию, Францию, СССР и малые страны Юго-Восточной Европы. Соответственно в октябре — ноябре 1940 г. Германия провела переговоры с Испанией, Францией и добилась присоединения к Тройственному пакту Венгрии, Румынии и Словакии. В одном ряду с этими событиями стоят и советско-германские переговоры в Берлине в ноябре 1940 г.

17 октября в Москву поступило письмо Риббентропа Сталину от 13 октября, в котором он, обратив внимание советского руководства на то, что "последовательное продолжение политики добрососедских отношений и дальнейшее укрепление политического и экономического сотрудничества будут способствовать в будущем еще большим выгодам двух великих народов", сделал обзор событий за год. Возлагая ответственность за развязывание и расширение войны на Англию и Францию, Риббентроп утверждал, что "Германия намерена вести войну против Англии и ее империи до окончательного разгрома Британии" и что война "уже выиграна". В письме содержалось успокоительное разъяснение смысла германских мероприятий в Скандинавии и на Балканах, где продолжают учитываться советские интересы, и заключения Тройственного пакта. В заключение Риббентроп заявлял, что европейские державы Оси, Япония и СССР вполне могут создать единую политическую коалицию, что было бы крайне выгодно всем заинтересованным державам. Поэтому "историческая задача Четырех Держав заключается в том, чтобы согласовать свои долгосрочные политические цели и, разграничив между собой сферы интересов в мировом масштабе, направить по правильному пути будущее своих народов". Германское правительство приглашало Молотова прибыть в Берлин для переговоров. Риббентроп также выражал надежду, что ему еще удастся побывать в Москве, "чтобы совместно с Вами, мой дорогой господин Сталин, подвести итог обмену мнениями и обсудить, возможно — вместе с представителями Японии и Италии, основы политики, которая сможет всем нам принести практические выгоды"902.

Вечером 19 октября Шуленбургу было сообщено, что ответ Сталина будет передан, видимо, 21 октября, вопрос же о поездке Молотова в Берлин, которая будет предпринята по приглашению германского правительства, "решится сразу после советских государственных праздников, которые приходятся на 7 и 8 ноября"903. Вечером 21 октября Молотов вручил Шуленбургу письмо Сталина Риббентропу. В своем ответе Сталин благодарил германского министра иностранных дел за доверие и за содержащийся в его письме "поучительный анализ последних событий". Сталин поддерживал точку зрения Риббентропа о том, что "вполне возможно дальнейшее улучшение отношений между нашими государствами, опирающееся на прочную базу разграничения своих интересов на длительный срок". Советское правительство принимало приглашение Молотова в Берлин, куда он мог бы прибыть 10–12 ноября, и выражало надежду, что желание Риббентропа вновь посетить Москву будет вскоре выполнено. Обсуждение вопросов совместно с Японией и Италией Сталин считал преждевременным904.

Со своей стороны Англия и США пытались блокировать наметившееся с лета 1940 г. улучшение советско-японских отношений, но, естественно, Москва не собиралась действовать в ущерб своим интересам. Столь же серьезно в Лондоне восприняли создание германо-итало-японского союза и попытки Германии расширить его за счет других европейских стран, в том числе и СССР. Советское руководство, недовольное действиями Германии в Румынии, 16 октября предложило Англии значительно более широкое торговое соглашение, чем обсуждавшееся до сих пор, а 19 октября опровергло слухи о подготовке в Москве созыва конференции СССР, Германии, Италии и Японии. В ответ английское руководство, стремившееся удержать СССР от возможного сближения с Германией, одобрило идею Криппса о предложении Москве "широкого" соглашения. 22 октября Криппс передал советской стороне коммюнике английского правительства, в котором сообщалось, что вторжение Германии сорвано и английские войска сами намереваются активизировать боевые действия, но общая обстановка такова, что не исключено расширение войны на новые территории. Поскольку Англия уверена в своей конечной победе, она заинтересована в выяснении характера нейтралитета других держав, учитывая, что "благожелательный нейтралитет может быть почти столь же ценным, как вооруженная помощь", и позволит английскому правительству "высказать свою признательность по окончании войны тем", кто оказывал ему содействие, и привлечь их к участию в выработке нового послевоенного международного порядка.

Англия обращала внимание СССР на факты, доказывающие, что Германия и ее союзники уже теперь не считаются с советскими интересами и вряд ли станут это делать в случае их победы. Отмечая, что английское правительство не просит у СССР вступить в войну на его стороне, Англия предложила договориться о тайном сотрудничестве. СССР обязался бы соблюдать благожелательный нейтралитет по отношению к Англии, Турции и Ирану, продолжать помощь Китаю, не заключать с Японией соглашения, которое развязало бы ей руки в расширении войны на Тихом океане, заключить с Англией торговое соглашение, а затем и пакт о ненападении. Со своей стороны, Англия брала бы на себя обязательства консультироваться с СССР по вопросам послевоенного устройства, "по окончании войны не организовывать или не вступать в какой-либо союз, направленный против" него, признать де-факто советскую власть на территориях, вошедших в состав СССР в 1939–1940 гг., развивать англо-советскую торговлю и оказать содействие экспертами для усиления обороноспособности СССР и гарантировать безопасность советских границ с Турцией и Ираном905. Конечно, вскоре сведения об этом предложении попали в английскую прессу, что позволило Москве дать 11 ноября отрицательный ответ906. В дальнейшем англо-советские отношения вновь приняли характер взаимных зондажей общего характера.