Холодные звезды-2. Долгий путь домой - Вергилия Коулл

— Я стала королевой только потому, что хотела разделить это все с тобой, — вздернула я подбородок. — Хотела, чтобы это место стало нашим домом.

— Это я должен был дать тебе дом, — прищурился Кай, — отвоевать его для тебя. Защищать тебя.

— Так защищай! — воскликнула я. — Только хватит попрекать меня властью. Я не виновата, что из меня сделали предмет для поклонения. Но было бы глупо этим не воспользоваться. Поэтому давай каждый из нас будет делать то, что он может.

Я снова потянулась к дверной ручке, но он перехватил мое запястье свободной рукой.

— Иногда я думаю, что мне было бы легче тебя простить, если бы я меньше тебя любил.

— Любовь — вообще трудная штука, — вздернула я подбородок. — Сильнее всего мы обижаем самых любимых.

Он выдохнул, закрыл глаза, покачал головой. А потом вдруг без предупреждения впился в мои губы. Грубоватыми, покусывающими движениями взял мой рот, а я дрожала и всхлипывала, совершенно не стесняясь того, что со мной происходит. Потому что в тот момент проиграла — но и победила.

— Да… — прошептала, когда Кай начал целовать мою шею и гладить бедра, подтягивая ткань все выше.

Я соскучилась без его прикосновений. Так нуждалась в них, что внутри все сжималось в тугой комок. Обхватив руками за шею, слегка потянула на себя. На миг Кай потерял равновесие и уперся ладонями в дверь по обе стороны от меня. Затем скользнул одной рукой под ягодицы, прижимая к себе и показывая, как одинаково нам хочется одного и того же.

— Да… — снова выдохнула я, забывая обо всем на свете.

Под юбкой было жарко, я ощутила это, когда прохладный воздух коснулся кожи. Пальцы Кая уже проникли туда, сдвинули в сторону белье, жадно добрались до входа в мое тело. Его полотенце давно уже валялось где-то на полу.

— Обхвати меня, — прошептал он, задыхаясь от возбуждения, и тут же сам помог закинуть ноги на его бедра.

Я застонала, протяжно, долго, ощущая, как он входит в меня и сразу же начинает двигаться так, будто не может ни на секунду сдержаться, и краем сознания понимала, что где-то там, за дверью, наверняка слышны и эти удары, и эти звуки.

— Только не здесь… — спохватилась с опозданием, почти не отдавая себе отчет, что это я сама уже извиваюсь, позабыв о привычной боли в ребре, и выгибаю спину, и встречаю каждое его новое движение, провоцируя еще больше терять голову от страсти. Разрядка надвигалась с неумолимой скоростью.

— Хорошо… не здесь… — глухо простонал Кай. Он замер, прижимая меня всем телом к двери, и я почувствовала, как дрожат его мышцы в напряженных руках и ногах.

Наши губы продолжали беззвучно ласкать друг друга. Между нами было влажно и скользко, когда Кай сделал маленькое, едва заметное движение бедрами. А потом еще, и еще, и еще, не в силах оторваться от меня и сдвинуться хоть на сантиметр дальше от проклятой двери. И все началось сначала.

Страсть отхлынула, оставив нас на постели приходить в себя. Как мы добрались сюда от двери, я помнила плохо. Уставившись в потолок, пыталась восстановить дыхание и ощущала, как болит каждая клеточка — но то была приятная боль. Под моей откинутой в сторону рукой вздымалась и опускалась грудь Кая. Он лежал рядом, прикасаясь ко мне бедром и коленом. Я повернула голову и не смогла сдержать улыбки от того, каким уставшим, но довольным он выглядел. Кай тоже улыбнулся в ответ. Кожа на его скулах и груди блестела от пота.

— Ты был прав, когда говорил, что мы гребаные боги на этой гребаной планетке, — пошутила я, — сейчас я именно так себя и чувствую. Божественно.

Он повернулся на бок, подпер голову рукой и окинул меня плотоядным взглядом. Нахмурился.

— У тебя кровь…

Я скосила глаза и увидела проступившее темно-красное пятно на повязке.

— Опять рана разошлась… — вспомнились предупреждения лекаря, того самого, который обещал, что будет хранить мои секреты, и хорошее настроение тут же улетучилось само собой.

— «Опять»?! — Кай мигом сел, заставил приподняться и меня. Касаясь очень умело и осторожно, нашел край повязки и принялся снимать ее.

— В прошлый раз она разошлась, когда я тащила Биру, чтобы привязать к дереву, — пояснила я.

Кай внимательно взглянул на меня, но тут же опустил глаза и ничего не сказал. Он поднялся с кровати, принес кусочек чистой влажной ткани и обработал рану. Затем в его руках появилась баночка с мазью.

— Как быстро ты все нашел, — удивилась я.

— Это же наши комнаты, — пожал он плечами, — я помню, что и где лежит.

Я едва не хлопнула себя по лбу.

— Точно. Это же по моему приказу тебя сюда поселили.

— Угу, — отозвался он, весь сосредоточенный на том, чтобы легкими касаниями нанести мазь и как можно меньше тревожить рану. — Рубец почти схватился. Самый краешек не зажил. Тебя хорошо лечили.

— Конечно. Я ведь протурбийская королева. Лекарь жизнью отвечал за результат, — я отвернулась.

Кай убрал баночку, вытер руки, уложил меня обратно на спину, а сам занял прежнюю позу — на боку лицом ко мне. Продолжая смотреть в противоположную сторону, я чувствовала, как он гладит меня по руке: от кисти вверх до плеча и обратно. Медленно и нежно.

— Значит, я теперь любовник протурбийской королевы? — он тихонько хмыкнул. — Такого со мной еще не случалось.

— Ты не любовник, Кай, — резко повернулась я, — не смей так говорить про себя. Ради простых любовников не убивают невинных людей.

Его пальцы замерли на сгибе моего локтя, затем двинулись дальше.

— Я не думаю, что Биру был таким уж невинным, — заметил он ровным голосом.

— А я сейчас не про Биру говорила, — я изо всех сил старалась выдержать его взгляд и не отвернуться. — Мне пришлось убить своего лекаря. Он вылечил меня, спас мне жизнь. Совет грозил использовать его против меня, чтобы подмочить репутацию священного идола и сорвать выборы. Мне надо было убить их вместо него. Но я не могла. Их исчезновение в ночь перед голосованием не прошло бы бесследно. А вот лекаря вряд ли бы кто хватился так скоро.

Кай приподнялся на локте, вслушиваясь в каждое слово.

— Я могла бы просто посадить его под замок, как сделала с тобой. Спрятать на время, — продолжила я. — Но мне надо было напугать совет. Показать им, что я не слабая, что лучше не наживать в моем лице врага. Предотвратить любые попытки идти против меня в дальнейшем. Ведь никто не верит на слово, человека судят по его поступкам. Поэтому я отнесла голову лекаря этим старикам. А потом выиграла выборы.

— Все. Не надо. Я понимаю.

Кай наклонился надо мной. Его теплые губы по очереди прижались к моим сухим глазам, щекам и подбородку. Я выгнулась, упираясь затылком в подушку и отклоняясь от его сочувствующей ласки.