Айлин - Анель Авонадив

в водоворот событий, которые мне с каждой секундой трудно контролировать, потому что перед глазами проносится пятьдесят картинок чтобы мне хотелось сделать с этой девчонкой.

Айлин будто не дышит, замирает, теребит пуговицы на моей рубашке. Перевожу взгляд на ее мягкие розовые губы. Я не знаю кто из нас сделал первый шаг, все просто стерлось потоком эмоций, которые охватили нас мгновенно.

Мы вдвоем, нам никто не мешает, моя девочка в моих объятиях. Притягиваю ее за талию, по телу проходит волна дикого напряжения. Айлин откидывает голову, я впиваясь в ее губы стараюсь быть нежнее, но не выходит, я терзаю ее рот, сплетая наши языки, схожу с ума от податливости. Предохранители перегорают когда она вдруг стонет мне в губы:

— Еще, — думаю ослышался, боялся напугать.

Подхватываю ее за бедра, не прекращая целовать, вынуждая обхватить себя ногами, пару шагов до дивана делаю в полной прострации, иду по ориентирам, сажаю ее на себя, и только тогда отстраняюсь и всматриваясь в ее лицо с раскрасневшимися щеками.

Айлин смотрит на меня затуманенным взором. Она молчит, но тяжело дышит, я внимательно слежу за ее состоянием, пытаясь понять: сбивчивое дыхание потому что возбуждена или потому что ее накрывает очередной приступ.

Немного торможу, целую висок, веду нежно губами по бархатистой коже, последовательно переходя к щекам, скулам пытаюсь надышаться запахом ее кожи, на которой нет привычной для женщин косметики, ничего, и это так необычно.

Меняю тактику, поглаживая ее бедро веду руками по талии, чуть выше, обвожу контуры маленькой груди, через ткань сжимая острые соски. Хочется избавиться от верхней одежды, чтобы иметь возможность перекатывать острые холмики между пальцами, уверен что чувствовать ее без преград будет то еще испытанием на прочность.

Убираю руки, но Айлин подается вперед, трется и прижимается ближе и обхватывает мое лицо руками, сама целует, У нее выходит это очень нежно, она играет языком проводя по моей нижней губе а я наслаждаюсь ее действиями. Через ткань блузки сжимаю грудь сильнее. Прижимая ее промежность к себе, надавливаю на ягодицы, Айлин вздрагивает.

— Линка до свадьбы сдерживаться все труднее и труднее, — чувствую что остатки контроля летят в мусорку в голове только одно я никогда не хотел так ни одну женщину, трезвые мысли оставляют меня, с ней у меня все по-новому, она будто чистый лист на котором я рисую самые пошлые картинки которые собираюсь воплотить в ближайшее время.

Айлин ерзает на мне а я сдвигая ее немного дальше от эпицентра возбуждения, слышу ее просьбу:

— Поцелуй меня …там, — пауза, я вижу она кусает губу, двигается ближе снова садится на ширинку, трется сильнее, я физически не могу осмыслить ее намек, в своей голове я давно стянул с нее рубашку и наслаждался обнаженной грудью. Насколько я понял она не носит белье.

Еле различаю ее слова, она почти шепчет уткнувшись мне в шею:

— Прошлой ночью, — снова пауза, помогаю ей

— Расскажи что? — я почти не свожу глаз с груди представляя как могу кончить на ее тугие соски. Надеюсь Айлин не будет против, иначе чувствую это станет навязчивой идеей.

— Прошлой ночью в моем сне ты делал это, — как я понял свои желания она выражает через сны, так было уже когда она сказала что ей снилось как я целовал ее

— Подробнее где я тебя целовал, — я готов услышать все что угодно, ее слова на какой то момент парализуют.

Айлин касается губами моего уха, ее дыхание обжигает, проникая под кожу, а может прямиком в подсознание.

Я настраиваюсь на ее частоту:

— Языком….займись со мной любовью. там…я хочу…., - я перевожу взгляд на ее блузку, ее небольшие холмики призывно торчат, я не контролирую ничего, действую на голых инстинктах, пробую расстегнуть одной рукой верхнюю пуговицу, второй рукой глажу ее губы, проталкивая между губ большой палец, она обхватывает его губами, втягивает, сосет медленно и влажно, не стесняясь громких звуков.

В голове бомбежка, заводит.

Ее тело дрожит, не хочу прерываться, тяну рубашку на себя, соски настолько тугие, что врезаясь в мое тело чувствую приятное покалывание в местах прикосновения с тканью рубашки, меня снова бьет по нервным окончаниям электрическим разрядом.

Убираю палец от губ, впиваюсь в ее рот, наслаждаясь ее податливостью, искренностью, с каждым касанием будто проваливаюсь под лед, и не хочу выбираться, думать, молю лишь, чтобы меня и дальше несло этим безумным течением.

Все, что я чувствовал ранее, когда не знал Айлин, теперь кажется невкусным. Ее поцелуи оставляют на коже невидимые следы, я ощущаю их как ожоги. С Айлин все мои сомнения, недосказанность и комплексы исчезают. Я обнимаю ее хрупкое тело с соблазнительными изгибами. В этот момент становлюсь настоящим, грешным, развратным, самим собой.

Не желая прерываться, стараюсь не торопиться, сдерживать себя все труднее.

Расстегиваю по порядку маленькие пуговицы ее рубашки, руки трясутся, я не справляюсь с такой ювелирной работой, тяну ткань, часть пуговиц отрывается, падает на пол. Стягиваю рукава ей на локти, замираю, любуясь ее обнаженной грудью. Накрываю упругие вершины: невероятные ощущения, в этот самый момент точно уверен, я еще никогда не был настолько приближен к искусству.

Если бы не тихий всхлип, я вряд ли бы так быстро среагировал.

Поднимаю глаза, вижу Айлин словно мумия не двигается, смотрит в одну точку, руки вдоль тела болтаются, глаза на мокром месте. Плачет.

Притягиваю ее к себе, думая что рано стал раздевать ее. Она падает на меня словно тряпичная кукла, часто дышит мне в шею. Надеваю обратно рубашку на плечи, скрывая обнаженное тело.

Чувствую влажные следы на шее. Ее бьет мелкой дрожью. Мне не кажется, каждая клетка ее тела дрожит. Черт!

По частоте дыхания, узнаю надвигающийся приступ, Айлин пытается вдохнуть, но вместо этого на выдохе хрипит.

— Все хорошо, я рядом, иди ко мне, — она вжимается в меня и как утопающий хватается за спасательный круг, впиваясь в плечи. Не дышу, потому что боюсь пропустить момент, когда ей потребуется серьезное вмешательство.

— Таблетки, Айлин, я схожу, — хочу подняться, но она обнимает, сильнее впиваясь ногтями в кожу.

Остаюсь на месте, понимаю, что потакаю зря, ведь я не знаю сколько у меня есть времени. Может сейчас счет идет на минуты или даже на секунды.

Я не знаю сколько мы сидим: ее ногти до боли царапают в кожу, но я не убираю ее ладони, потому что так, я хотя бы, понимаю, что она еще со мной и находится в сознании.

Я готов терпеть этот дискомфорт сколько угодно, только