Перегрузка - Артур Хейли

Факт № 3. Бердсонг замешан в каком-то темном деле, поэтому он с такой предосторожностью наведывался в дом на восточной окраине города. Что он там делал? Связано ли это с крупной суммой денег, которую он собрал? Что замышлялось в доме № 117? У Нэнси не было ни малейшего представления на этот счет.

Факт № 4. Эта девушка, Иветта, из дома № 117 была чем-то сильно напугана. Вопрос второй: чем? Ответ тот же самый, что и на первый вопрос.

Факт № 5. Владельцем дома № 117 по Крокер-стрит была корпорация «Редвуд риэлти». Нэнси выяснила это сегодня утром, обратившись в налоговую инспекцию. Затем Нэнси позвонила в корпорацию, представившись сотрудником кредитного отдела налоговой службы. Таким образом она разузнала, что строение на Крокер-стрит в прошлом году было передано в аренду мистеру Г. Арчамболту, о котором было известно лишь то, что он своевременно выплачивает ренту. Вопрос третий: кто такой Арчамболт и чем он занимается? Опять одни догадки, как и в первом случае.

Вывод: мозаика никак не складывается. О публикации материала на данную тему пока не может быть и речи. До встречи с Иветтой оставалось шесть дней. Придется проявить терпение. Нэнси даже пожалела, что с такой легкостью согласилась на столь длительный срок. Но раз пообещала, должна сдержать слово. Нэнси на мгновение задумалась: не подвергает ли она себя опасности, намекнув Иветте, что именно ее интересует, договариваясь о повторной встрече в баре? Да едва ли. В любом случае она редко испытывала страх за возможные последствия. И тем не менее… Нэнси мучило ощущение, что ей надо с кем-нибудь поделиться собранной информацией, обговорить все и услышать иное мнение насчет того, что делать дальше. Логично было бы поговорить с редактором. Она бы так и поступила, если бы этот сукин сын при их сегодняшней встрече не понес чушь о тренере и команде. Теперь это произвело бы впечатление, что она подлизывается к нему. Ну вот уж нет, мистер Чарли! Не рассчитывайте! Нэнси приняла решение: она продолжает сама раскручивать эту историю. О чем впоследствии горько пожалела.

Глава 15

У себя в кабинете Ним просматривал утреннюю почту. Секретарша Виктория Дэвис уже вскрыла и рассортировала большую часть записок, разложив их в две папки — зеленую и красную. Последняя предназначалась для важных и срочных дел. Сегодня красная папка была переполнена. Отдельно лежали нераспечатанные письма с пометкой «личное». Среди них Ним узнал уже знакомый бледно-голубой конверт с машинописным адресом. Это было письмо от Карен. Последнее время при мысли о Карен Нима мучили угрызения совести. С одной стороны, он действительно очень переживал за нее и чувствовал себя виноватым, что ни разу так и не навестил ее с того самого вечера, когда они занимались любовью, хотя и разговаривал с ней по телефону. А с другой стороны, как любовная связь с Карен могла уживаться с примирением и, по сути дела, с новыми отношениями с женой? По правде говоря, никак. Вместе с тем он не мог отбросить Карен, как использованный бумажный носовой платок. Если бы речь шла о какой-нибудь другой женщине, он так бы и поступил. Но то была Карен. Он уже подумывал о том, чтобы рассказать Руфи о Карен, но потом до него дошло, что этим он ничего не добьется. У Руфи хватало собственных забот. А в отношениях с Карен ему предстояло разбираться самому. Его мучил стыд не столько перед Карен, сколько перед самим собой. Поэтому он решил пока выбросить все переживания из головы. По той же причине Ним не спешил вскрывать письмо. Однако мысль о Руфи напомнила ему кое о чем.

— Вики, — позвал он секретаршу через открытую дверь, — вы забронировали для меня номер в отеле?

— Еще вчера. — Она вошла в кабинет и показала на зеленую папку. — Я оставила для вас записку, она вот здесь. В «Колумбе» вы получите двуспальный люкс. Они пообещали дать номер повыше с красивым видом из окна.

— Хорошо! Как обстоят дела с редактурой текста моего выступления?

— Если вы перестанете задавать мне лишние вопросы, на которые я вам уже ответила, к полудню все будет готово, — сказала Вики.

Ним усмехнулся:

— Тогда быстро отсюда!

Через неделю Ниму предстояло выступление на ежегодном съезде Национального института энергетики. Многократно проработанный доклад стал результатом осмысления будущих энергетических потребностей. Доклад был озаглавлен «Перегрузка». Съезд энергетиков, знаменательное событие для коммунальной индустрии и энергокомпаний, должен был проходить в отеле «Христофор Колумб» в течение четырех дней. Поскольку в связи со съездом предусматривались разные интересные мероприятия, Ниму показалось, что ради разнообразия его семья, пока будет проходить съезд, могла бы поселиться вместе с ним в отеле. Он предложил эту идею Руфи, Леа и Бенджи, и они с восторгом согласились. Ниму пришло в голову получить номер как можно выше, с великолепным видом на окрестности. Он подумал, что детям это будет в радость. Ним дал обещание выступить на съезде еще около года назад, задолго до того, как он перестал быть общественным представителем компании. Когда Ним напомнил Эрику Хэмфри о своем обязательстве, тот сказал:

— Можешь выступать, только не втягивайся в дискуссии.

В докладе Нима доминировали технические аспекты, адресованные главным образом таким же работникам энергетических компаний, как и он сам. Несмотря на предостережение Хэмфри, Ним так и не решил для себя, сделать доклад дискуссионным или нет. Как только Вики закрыла за собой дверь, Ним снова взялся за красную папку, решив все же прочитать письмо Карен. Он был уверен, что в конверте найдет стихи, те самые, которые Карен так старательно печатала палочкой, зажатой в зубах. Он не ошибся.

Строго секретно!Военные так говорят.А по-граждански это значитТолько для глаз твоих,Мой милый Нимрод,Вот эти строки от меня.Совсем не по-военному, отнюдь,Сугубо личное приватное посланьеС глубоким восхищеньем и любовью.

И чувства все напряжены,И тело, и душаВ каком-то возбужденье…И страстьКак крепкое пьянящее вино!И разум мой, и плоть,И нервы, губы, пальцы —Охватывает их столь радостная дрожь.О, драгоценный мой Любовник,ВспомниСвятое исполнение любвиИ волшебство экстаза…И коль свершился этот день,То я за гедонизм.

Ты благородный рыцарь мойВ стальных доспехахИ с сияющим мечом,Который дарует мне столькоСчастья.Я трепещу, коль думаю о немИ о тебе.И это навсегда.

«Карен, — подумал Ним, закончив читать, — ты выворачиваешь мне душу. Ты снова искушаешь меня!» Его самые серьезные намерения стали таять. Он наверняка снова увидится с Карен, причем очень скоро. Но Ним тут же напомнил себе, что у него напряженный график работы, включая доклад на съезде, поэтому опять принялся за деловую корреспонденцию. Несколько минут спустя зазвонил телефон. Вики доложила, что с ним хотел бы поговорить мистер Лондон. Помня о переполненной красной папке, он раздраженно проговорил:

— Спроси, это очень важно?

— Я уже спросила. Он говорит, что да.

— Тогда соедини меня с ним.

Раздался щелчок, и начальник службы охраны собственности спросил:

— Ним?

— Гарри, всю эту неделю у меня ни одной свободной минуты. Твой вопрос может подождать?

— Вряд ли. Выяснилось кое-что деликатное, о чем тебе, как мне кажется, не мешало бы знать.

— О’кей, тогда выкладывай.

— Только не по телефону. Надо встретиться.

Ним вздохнул. Иногда Гарри Лондон действовал так, словно все касающееся его отдела превосходило по значимости и срочности прочие сферы деятельности «ГСП энд Л».

— Ладно, заходи прямо сейчас.

Ним продолжил работу до появления Лондона примерно через пять минут. Отодвинув кресло от своего письменного стола, Ним проговорил:

— Я слушаю тебя, Гарри. Но только коротко.

— Я постараюсь. — Коренастый начальник службы охраны собственности уселся в кресло напротив Нима. Манерой одеваться и осанкой он все еще напоминал бывшего морского пехотинца, энергичного и ловкого, но Ниму показалось, что на лице его за прошедшие несколько месяцев прибавилось морщин.

— Ты помнишь, — начал Лондон, — как вскоре после поимки двух парней из фирмы «Кил», воровавших электроэнергию в «Зако-билдинг», я сообщил тебе, что мы обнаружили целое крысиное гнездо? Я предсказывал, что нам еще многое предстоит узнать и в наших делах всплывут некоторые известные имена.

Ним кивнул.

— Так вот представь себе, одно из них — судья Пол Шерман Йел.

Ним чуть не подскочил в кресле.

— Ты что, шутишь?!